Желание Трейси Гарвис Грейвс Желание #1 Что делать, если человек, которого ты любишь, не может принадлежать тебе? Брак Клер и Криса держится на волоске. Еще никогда в жизни Клер не чувствовала себя такой одинокой. Совершенно случайно она встречает Дэниела – человека, лицо которого при виде ее расцветает в улыбке. И вот перед героиней встает дилемма: сохранить брак или отдаться своим желаниям… Реалистичный, берущий за душу роман о браке, находящемся в состоянии кризиса. О выборе, который делает женщина ради любви и себя. Впервые на русском языке! Трейси Гарвис-Грейвс Желание Роман Посвящается девушкам из FP: спасибо за ваш свет, любовь и смех. Без вас я не смогла бы этого сделать Глава 1  Клер  Подбросив детей до школы, еду домой, как вдруг меня останавливают. В зеркале заднего вида успеваю заметить мигающие фары, следом раздаются два коротких гудка. Скорости я не превысила, да и других правил, кажется, не нарушала, тем не менее съезжаю на обочину. Позади меня тормозит полицейская машина. К моей двери подходит офицер, и я опускаю стекло. – Мэм, вы знаете, что у вас не работает задняя фара? – Правда? Я высовываюсь из окна, будто смогу так что-то разглядеть, и тут же понимаю, как глупо, должно быть, выгляжу. – Да, – отвечает он. – Со стороны пассажира. Могу я взглянуть на ваши документы? – Конечно, – киваю я. Он не похож на обычного полицейского. Смотрится скорее как модель, переодевшаяся для фотосессии в копа. Или кто-то из разряда «полицейских», показывающих стриптиз на девичнике. Прочие мысли тут же выветриваются. Офицер терпеливо ждет, пока я ищу нужные документы в бардачке, а потом достаю из бумажника права. Передаю все полицейскому, и он удаляется в патрульную машину. Идет обратно, наклоняется к моему окну и возвращает документы. Вблизи я замечаю, что глаза у него зеленые, точь-в-точь такого же оттенка, как маленькое стеклышко, найденное мной два года назад на берегу Мексиканского залива: тогда мы с Крисом возили детей на остров Саут-Падре. Ростом этот мужчина где-то под метр девяносто, поджарый, но широкоплечий. На вид лет тридцати пяти – сорока, темные волосы слегка тронуты сединой, что только усиливает его привлекательность. Какая несправедливость. Он отрывает клочок бумаги от своего блокнота и, мельком глянув туда, вновь смотрит на меня: – Клер? – Да. Он вручает мне штрафной талон. – Это лишь предупреждение, – улыбается он, пытаясь рассеять мои опасения насчет штрафа. Какие же белые и идеально ровные у него зубы. – Решите этот вопрос как можно скорее, хорошо? Это небезопасно. – Обязательно, – отвечаю я, глядя на талон. Подпись: офицер Дэниел Раш. – Спасибо. – Хорошего вам дня, – кивает он. Вернувшись домой, я нахожу Криса, своего мужа, на кухне с чашкой кофе. На нем джинсы и рубашка поло, как и полагается в свободную пятницу. Благоухает туалетной водой, которую я подарила ему на день рождения. – Не видела мои часы? – вместо приветствия спрашивает он. Достаю часы из-под стопки писем на столешнице, и муж ловко надевает их на запястье. – Отвезла детей в школу? – Да, – отвечаю я, поставив сумку на кухонный остров. – Сегодня последний школьный день. Конечно, я и раньше говорила Крису об этом, но вполне возможно, что он забыл. У него сейчас голова забита более серьезными вещами. – Я хотела сама отдать учителям подарки. Вряд ли они доехали бы в целости и сохранности на автобусе. Дети для нас – самая безопасная тема разговора. Вежливый обмен репликами об их местонахождении и здоровье – вот наш нынешний стиль общения, где никто не повышает голоса. Как-то я вычитала в женском журнале, что если супруги прекращают ссориться, то дело плохо: значит, ты опустил руки и больше не пытаешься спасти брак. Надеюсь, это неправда, но подозреваю, что так и есть. Иду к посудомоечной машине, начинаю разгружать ее. Про заднюю фару даже не рассказываю – сама с этим разберусь. Крис открывает шкафчик, достает пузырек и, вытряхнув таблетку на ладонь, запивает ее водой. Возможно, муж ждет, что я спрошу его насчет лекарств, но я молчу. Как и всегда. Крис что-то насвистывает: кажется, сегодня утром у него хорошее настроение. Я должна благодарить судьбу, что у мужа вновь появилась работа, ведь двенадцать месяцев, которые он провел дома, сильно сказались на наших отношениях. И до сих пор не все гладко. Муж берет свой ноутбук и ключи от машины, говорит мне «пока» и выходит за дверь, даже не поцеловав. Я заканчиваю разгружать посудомоечную машину. В стеклянную раздвижную дверь скребется поскуливающий Такер. Выпускаю пса наружу. – Иди, Такер, – говорю я. Пес тут же кидается в погоню за белкой. Как всегда, он останется с носом, ведь зверушка ловко вскочит на забор задолго до того, как он домчится до нее. Однако Такер не оставляет попыток. Наступает тишина. Я наливаю себе чашечку кофе и смотрю в окно, за которым царствует лето. * * * Со стопкой чистого белья захожу в комнату семилетней Джордан. Дочка без всяких напоминаний аккуратно застелила постель и усадила мягкие игрушки на подушке. На полу идеальный порядок: ни разбросанных носков, ни пижамы, ни единого карандашика или фломастера, которыми она так любит рисовать. Ничего. Раньше меня это беспокоило, но потом мама сказала, что в этом возрасте я вела себя точно так же. – Клер, не ищи проблемы там, где ее нет. Девочка ценит порядок не меньше тебя. Я так и не рассталась с этой привычкой. В моей жизни все должно быть четко организовано, разложено по полочкам. Ну и позабавила я, наверное, в прошлом году карму. Дальше иду в комнату девятилетнего Джоша и тут же спотыкаюсь о гору машинок «Мэтчбокс». Здесь будто ураган пронесся. Сын обожает все крушить. Он не любит чистоту и порядок, как сестра. Я обхожу машинки и пересекаю комнату, переступая через груду одежды и обуви, спортивный инвентарь и гитару. Темно-синий плед съехал на пол, но простыни заправлены, да и подушки на месте. Поставлю сыну «отлично» за старания. Я кладу чистые вещи, забираю грязные и удаляюсь. В нашей с мужем спальне примята лишь одна сторона кровати. Когда Крис бывает дома, что отныне является редким явлением, то спит он на диване в гостиной. Эта привычка возникла после ужасных приступов бессонницы. Он постоянно ворочался или вставал и в итоге решил не беспокоить меня по ночам. Сейчас я понимаю, мне следовало настоять, чтобы он остался, ведь теперь я сомневаюсь, вернется ли он когда-нибудь в нашу кровать. В ванной поднимаю с пола его боксеры и влажное полотенце, добавляя их к охапке в моих руках. Неужели теперь вся моя жизнь – это стирка и одинокие ночи в огромной кровати? Позже утром на кухню заходит моя соседка Элиза. В одной руке она держит коврик для йоги, в другой – огромную бутылку воды. Светло-русые волосы забраны в идеальный пучок, не столь растрепанный, как мой, а серое трико прекрасно гармонирует с розовым топом. – Меня чуть не сбили, когда я переходила улицу, – возмущается она. – Все что, обезумели? Не понимают, сколько в нашем районе детей? Элиза родилась и выросла в Техасе, а после колледжа ее муж Скип привез жену в свой родной штат Канзас. Когда она злится, то тут же проявляется ее гнусавый выговор. Мы с Элизой живем в Рокленд-Хиллз – это престижный район в пригороде Канзас-Сити. Коттеджи здесь большие и видные, средняя цена – триста пятьдесят тысяч долларов. В архитектуре зданий смешались разные стили, так что каждое выглядит по-своему. Мы с Крисом купили наш дом в тосканском стиле, с четырьмя спальнями, пять лет назад, сразу же влюбившись в теплые пастельные тона, выложенные терракотовой плиткой просторные полы и бра из кованой стали. Мебель мы подобрали массивную и мягкую, руководствуясь исключительно соображениями комфорта. Этот район устраивал нас почти во всех отношениях, вот только извилистые улочки, обрамленные деревьями, должным образом не патрулируются и не все следят за соблюдением скоростного режима. Самые частые нарушители – отпрыски богатых жильцов, совсем недавно получившие права. Я беру из холодильника бутылку воды и для себя. – Может, стоит узнать насчет дорожных знаков ограничения скорости? – предлагаю я. – Они еще мигают, знаешь такие? – Нужно что-то предпринять. Я в ужасе от того, как быстро ехала та машина. Сажусь за руль, и мы едем на йогу. Переступив порог, тут же ощущаю волну покоя, как и всегда при звуках музыки нью-эйдж и аромате всяческих благовоний. На низком столике стоит цветочный горшок с алоэ вера, а серовато-зеленые стены украшены картинами местных художников. Сама обстановка умиротворяет. Оставив вещи в раздевалке, мы занимаем места в заднем ряду. Скрестив ноги, садимся на коврики и ждем начала занятия. – У меня перегорела задняя фара, – говорю я. – Сможешь забрать меня, когда я отдам машину в мастерскую? – Конечно, – отвечает Элиза, вытягивая руки над головой. – Когда? – Не знаю. – Я делаю глоток воды. – Позвоню и скажу тебе, когда доберусь домой. Нужно поскорее решить этот вопрос. – Тебя остановил полицейский? – Да. Сегодня утром. Невероятно симпатичный полицейский. – Выкладывай! – Подруга изгибает брови. – Особо нечего рассказывать, – усмехаюсь я. – Я так разволновалась, что не могла вспомнить, где мои документы. Мозг будто ушел погулять. Но офицер был очень мил. Конечно же, я не говорю Элизе, что до сих пор вспоминаю это происшествие, без конца думаю об улыбке полицейского. Может, в моем подсознании хранятся скрытые фантазии о копах. А может, мой муж слишком давно не обращал на меня внимания. Или же все дело в том, что мне, черт побери, ужасно одиноко! В любом случае это не имеет значения. Население городка – примерно двадцать две тысячи человек, и шанс встретиться вновь невелик. Хотя все же есть. Вдруг понимаю, что размышляю вовсе не как счастливая замужняя женщина, однако сейчас я таковой и не являюсь. После йоги принимаю душ и пару часов сижу за ноутбуком. Потом, с тарелкой печенья и миской фруктового салата, иду через улицу к Элизе. Их со Скипом двухэтажный современный дом – полная противоположность нашему: глянцевая мебель в стиле модерн, четкие линии, голубые и серые тона. Элиза – непревзойденный массовик-затейник, и все взрослые и дети с нетерпением ждут традиционной вечеринки по случаю окончания учебного года. Вместе сервируем длинный стол на крытой террасе, приносим бумажные тарелки и пластиковые приборы. Элиза раскладывает веером яркие салфетки. Июнь только начался, но Средний Запад, к счастью, уже накрыла волна тепла. Температура перевалила за рекордные тридцать градусов. Из-за жары и повышенной влажности кажется, что мы перенеслись на тропический остров. – Во сколько вы подойдете? – спрашивает Элиза. – В полшестого. Крис обещал не опаздывать. Однако мне кажется, что муж все равно уйдет со службы последним. Если судить по прошлому опыту, его одержимость работой скоро снова станет нормой, к черту выходные и праздники. Мы отходим назад и окидываем взглядом плоды своих трудов. – Думаю, все готово, – говорит Элиза. – Спасибо, что помогла. – Не за что. Скоро увидимся. – Пока, Клер, – машет мне рукой подруга. Через час я стою на тротуаре в ожидании школьного автобуса. Первой из дверей выпрыгивает Джордан, падая мне в руки. Рюкзак дочери доверху набит всяческими сокровищами, что раньше хранились у нее на столе. Она держит фигурку, смутно напоминающую черепашку. Или лебедя. Я не осмеливаюсь спросить. – Мамочка, я сделала для тебя павлина, – с гордостью произносит она и вытягивает ладошку вперед. Вдруг лицо дочки становится серьезным. – Только не сломай опять. – Очень красиво, милая. – Я внимательно смотрю на павлина и целую дочку в лоб. – Буду осторожнее, обещаю. Джордан – маленькая копия меня, вот только на голове у нее россыпь коротких светлых кудряшек, а мои волосы длиннее и спускаются волнами до плеч. Правда, в свои тридцать четыре года мне раз в квартал приходится осветлять пряди, делая оттенок ярче. У нас с дочерью миниатюрные носики и пухлые губы, но у нее на щеках есть ямочки и конопушки. От вида моей малышки у меня дух захватывает. Следом за сестрой сдержанно выходит Джош. Он явно пошел в Криса: та же внешность «золотого мальчика», которая привлекла меня в его отце двенадцать лет назад. Тогда нам было по двадцать два и мы только закончили колледж, не успели даже высохнуть чернила на дипломах: у Криса – по бизнесу и маркетингу, у меня – по графическому дизайну. Подобные черты лица – правильные, симметричные, притягивающие взгляд – заставляют людей внимательно слушать тебя, ловить каждое слово. Когда Минди, моя лучшая подруга по колледжу, получила от меня несколько лет назад открытку на Рождество с семейной фотографией, то шутливо заметила: «Вам кто-нибудь говорил, что вы слегка похожи на степфордскую семейку?» Наверное, так и есть. Правда, в нашей светловолосой семье я «аномалия»: у меня карие глаза, а не голубые, как у прочих троих. – Как прошел последний день в школе? – спрашиваю я детей, беря Джордан за руку и взлохмачивая волосы Джоша. – Классно! – кричат они в ответ. Мы вместе надрывно напеваем пару строк из песни Элис Купер «School’s out» и заходим в дом. – Кто хочет перекусить? – спрашиваю я. Пока дети жуют крекеры с арахисовым маслом и запивают их соком, я разбираю рюкзаки, наводя там порядок. – Выберите в своих комнатах место для всего, что хотите оставить, хорошо? Ставлю павлина Джордан на столешницу. В 17.29 в дверях появляется Крис, кладет на стол ноутбук и мобильник. – Папочка! – кидаются к нему дети, и он сгребает их в объятия. – Я успею переодеться? – спрашивает муж. – Конечно, – отвечаю я. – Мы подождем. Он бежит вверх по лестнице и возвращается через две минуты в выцветшей футболке и бриджах. – Порядок, – говорит он, подхватывая Джордан на руки и сажая ее себе на плечи. Дочка сияет от счастья. Она обожает, когда папочка в хорошем настроении. – Идемте, – зовет всех отец семейства. Мы пересекаем улицу и обходим дом соседей, чтобы зайти через задний двор. – А вот и семейство Кэнтон, – приветствует нас Скип, когда мы приближаемся к террасе. Сосед крепко обнимает меня и целует в щеку. Джош и Джордан убегают к другим детям, веселящимся на батуте. Мужа Элизы я просто обожаю. Раньше он играл в футбольной команде в Бэйлоре. Это дюжий мужчина с широкими плечами и растущим животиком из-за явного злоупотребления пивом и барбекю, но на самом деле Скип – настоящий плюшевый мишка. Раз я видела, как он бросился под машину, чтобы спасти переползающую через дорогу черепашку, а еще помню, как он смахивал слезы, когда десятилетний Трэвис, их с Элизой единственный ребенок, получил награду за сбор средств для семьи, потерявшей все имущество в пожаре. И слов нет, как он любит свою жену! Скип выпускает меня из объятий, пожимает руку Крису и хлопает его по спине: – Как дела на работе, приятель? Я на секунду напрягаюсь, забыв, что такой вопрос лучше прежнего: «Ты уже нашел работу?» Именно об этом все целый год спрашивали Криса. Муж отвечает, что прошел лишь месяц, но пока все хорошо, затем отправляется на поиски пива, даже не замечая изменений в моем настроении. Как и меня самой. Я бросаю взгляд на расположившуюся на террасе компанию. Джулия и Джастин, живущие в доме позади нашего, и Крис сидят рядом и потягивают напитки. Джастин пьет пиво, а Джулия, как всегда, вцепилась в бокал шардоне. Пока я не поговорю с ней, то не пойму, сколько она успела выпить до вечеринки. Бриджет, Сэма и их потомства пока нет. Они живут совсем рядом с нами, так близко, что в открытое окно до меня иногда долетают ароматы стряпни Бриджет. Как обычно, это семейство опаздывает. Еще бы! Нелегкая задача – управиться с четверкой шумных мальчишек, рожденных с промежутком в полтора года. Наверное, родители уже готовы опустить руки. – Мы придем, когда придем, – обычно говорит Бриджет. Джастин уже заметил мое появление и чуть дольше положенного задержался на мне взглядом. Вот он поднимается со стула и направляется в мою сторону, захватывая из холодильника баночку диетического «Севен-ап». – Привет, Клер, – говорит он и передает мне напиток. Затем целует в щеку и вальяжно оглядывает с головы до ног. – Выглядишь бесподобно. Вряд ли в шортах и топе я похожа на звезду подиума, тем не менее я улыбаюсь и открываю баночку. – Спасибо. Этот односторонний безобидный флирт начался на рождественской вечеринке у Элизы и Скипа. Тогда Джастин сделал комплимент насчет моего платья, а позже, после скольких-то бокалов спиртного, поцеловал меня под веткой омелы, что определенно выходило за рамки простого соседского дружелюбия. Так с декабря это и тянется. Самоуверенность Джастина граничит с высокомерием, вряд ли ему когда-нибудь отказывали. Но есть много причин, по которым я предпочитаю не открывать эту банку с червями, в том числе из-за дружбы с Джулией. Однако внимание приятно. Хитро улыбнувшись мне, Джастин присоединяется к мужчинам возле гриля. Скип берет блюдо из рук Элизы и перекладывает на решетку котлеты для гамбургеров и хот-доги. Воздух наполняется дымом и ароматами жареной говядины. Наши мужья следят за мясом и потягивают пиво, а мы, жены, устраиваемся на террасе. Даже спустя столько времени, миновав юношеские годы, мальчики и девочки все так же держатся отдельными стайками. Я присаживаюсь рядом с Джулией и окидываю взглядом двор. Джош и Джордан ушли с батута и теперь играют в колдунчики с Трэвисом, а дочери Джулии попивают сок из коробочек и играют с куклами Полли Покет. Элиза разваливается на кресле рядом со мной и открывает пиво. – Чем-нибудь помочь? – интересуюсь я. – Не надо. – Она заводит выбившуюся прядь за ухо и вздыхает. – Скип сам справится с мясом, а остальное готово. Просто хочу посидеть минутку. К нам поворачивается Джулия: – У меня важные новости. Ее глаза блестят, а речь звучит отрывисто, однако Джулия не запинается. Наверное, дома выпила бокала два. И не пожадничала с порцией. Джулия весит шестьдесят восемь килограммов и совершенно не умеет пить, правда, не из-за отсутствия опыта. Ее каштановые волосы лежат аккуратным каре до подбородка, обрамляя симпатичное личико, а голубое коротенькое платье с завышенной талией гармонирует с цветом глаз. Однако на лице Джулии уже появляются следы ежедневного потребления алкоголя, кожа приобретает либо красноватый, либо желтушный оттенок в зависимости от того, пьяна ли она, или у нее похмелье. Вид у нее всегда усталый. – Мы с Джастином хотим выкопать бассейн, – заявляет она после многозначительной паузы. – Конечно, слегка поздновато. Следовало бы начать весной, но Джастин наконец получил большую премию, поэтому мы и решились. Джастин – эксперт по недвижимости, чуть ли не гений, однако я не перестаю удивляться, как он по-прежнему держится на плаву. Мы все внимательно слушаем, пока Джулия рассказывает про размеры бассейна и их решение сделать не один, а целых два водопада. Стройка начнется немедленно, и если все пойдет по плану, то уже к концу июля они будут прыгать с трамплина в новенький бассейн. Элиза, прирожденная хозяйка, задает все необходимые вопросы, и Джулия с радостью отвечает на них, наслаждаясь вниманием к своей персоне. Вдруг она замолкает и достает из холодильника бутылку – нет, скорее бутыль – дешевого шардоне и наполняет свой бокал, следя за тем, чтобы не разлить ни капельки. Внушает нешуточную тревогу та скорость, с которой ее энтузиазм по поводу бассейна сменяется желанием выпить. Наконец появляется слегка запыхавшаяся Бриджет в окружении сыновей, а вот Сэма нигде не видно. Неизвестно, почтит ли он нас сегодня своим присутствием. Даже не могу вспомнить, когда видела его в последний раз. Скип кричит нам, что мясо готово, и все выстраиваются в очередь. Я слежу за тем, чтобы Джош и Джордан съели что-нибудь помимо жареной картошки и добавляю на их тарелки фруктов и мини-морковки. Джастин приносит очередной диетический «Севен-ап» и, предварительно открыв банку, с улыбкой вручает мне. После ужина я опрыскиваю детей спреем от насекомых, Джордан и Джош, конечно же, громко протестуют. – Завтра вы поблагодарите меня, что вас не покусали комары, – говорю я. – Сладости и бенгальские огни будут позже, хорошо? Отправляю Джоша и Джордан поиграть с другими детьми. Четырнадцатилетний Себастьян, старший сын Бриджет, как правило, выступает в роли диджея. С айпода доносятся разнообразные мелодии: кантри для Скипа, современная музыка для Элизы, хип-хоп, любимый Трэвисом. Крис стоит во дворе вместе со Скипом и Джастином. Воздух наполнен сигарным дымом, а смех мужчин сливается со звуками музыки. Я рада видеть улыбку на лице Криса, пускай она адресована и не мне. Он уже слегка прибавил в весе, и бриджи больше не висят на нем. Язык его тела – плечи расправлены, подбородок приподнят – говорит, что самооценка мужа понемногу восстанавливается. Однако я смотрю на то, как он болтает с другими мужчинами, не без горечи. Еще полгода назад Крис остался бы дома, но теперь он здесь, а я думаю лишь об одном: как же просто он вновь влился в компанию друзей, но до сих пор не может вернуться к прежним отношениям со мной. Солнце уже садится, и Джастин находит меня на террасе. Опускается на стул, где недавно сидела ушедшая в уборную Джулия. Джастин что-то говорит, но из-за музыки я ничего не слышу. Он подается вперед, отводит мои волосы от уха и шепчет: – Джулия не будет против, если я займу ее место. – Он касается губами моего уха и, пользуясь темнотой, незаметно проводит пальцем по моей шее. Я знаю Джастина уже два года, с тех пор как они с Джулией переехали в наш район, и прежде он не уделял мне столько внимания. Могут ли мужчины ощутить в женщине сексуальную неудовлетворенность? Вдруг это сродни высокочастотным звукам, которые слышны лишь собакам? Когда Джулия выходит из дома, Джастин поднимает голову, но не отодвигается от меня. Тогда я отстраняюсь сама, чтобы никто из них не подумал чего-то лишнего. Не хочу, чтобы Джулия считала, будто меня интересует ее муж. Правда, сейчас она мало что замечает. Джулия спотыкается, и мне становится неловко за нее, но я ничего не говорю. – Как дела? – Она садится рядом со мной и икает. Ее язык слегка заплетается, но я делаю вид, будто не замечаю. Джастин вообще притворяется, что ничего не происходит. Но как он-то может оставлять такое без внимания? – Хочешь воды? – спрашиваю я, когда Джулия начинает хихикать из-за икоты. – Нет, – оживленно отвечает она, как человек, на полной скорости несущийся к алкогольному забытью. Раньше Джулия никогда не вела себя подобным образом, но за последний год ее склонность к выпивке значительно усилилась. Уверена, на то есть причина, как же иначе? Не сказать, чтобы мы своей мнимой невнимательностью оказывали ей добрую услугу. Пора уже кому-нибудь поговорить с ней об этом. Я лично ставлю на Джастина. Правда, может, он уже от всего устал. Элиза приносит зефир маршмеллоу, шоколад и хрустящие крекеры, Скип нанизывает зефиринки на шампуры и поджаривает на гриле. Музыка звучит слишком громко, и Бриджет просит Себастьяна сделать потише, грозя ему расправой, если он хотя бы глянет в сторону регулятора громкости на айподе. – Ну и где Сэм? – спрашивает Элиза, когда Бриджет приземляется на соседний стул. – На скачках, – пожимает она плечами. – Или в казино. Понятия не имею. Да и какая разница? Бриджет смотрит в сторону Криса, который помогает детям с бенгальскими огнями – следит за тем, чтобы отгоревшие прутья складывались в металлическое ведро и никто потом не наступил на них. Она наблюдает, как Скип передает Крису шампур, а мой муж снимает подрумянившиеся зефиринки и зажимает их между шоколадной плиткой и крекером, передавая по очереди детям. – Как жаль, что Сэм не похож на Криса, – говорит она. Нет, совсем не жаль. Но Бриджет не видит леса из-за деревьев, она не понимает, что между хорошим отцом и хорошим мужем лежит огромная пропасть. А может, ее это и не волнует. Хорошо там, где нас нет, и все такое. Она и не подозревает, во что превратился наш брак с Крисом. Как и Джулия. Своими секретами я делюсь лишь с Элизой. Я приложила много усилий, чтобы создать видимость устойчивого благополучия, но лишь ради того, чтобы не давать пищи для сплетен. Честно говоря, я ужасно вымоталась. Уже поздно. Мы забираем уставших и липких от сладостей детей и прощаемся с соседями. Мы – Кэнтоны. Образцовые американцы, сияющие от счастья. По всем стандартам мы идеальная семья из пригорода. Как с картинки. Если не присматриваться слишком внимательно. Глава 2 Крис В понедельник утром по дороге в аэропорт заезжаю за кофе. Очередь для машин в «Старбаксе» кольцом тянется вокруг здания, и сколько ни стучи нервно пальцами по рулю, быстрее она не пойдет. Сделав глубокий вдох, напоминаю себе, что на дорогу до аэропорта времени у меня предостаточно и на рейс я не опоздаю. Остановка в этом «Старбаксе» стала неотъемлемой частью моей новой жизни, а волноваться о стремительно возрастающем уровне кофеина абсолютно бесполезно, вот я и не волнуюсь. Как и не волнуюсь из-за поездки в целом. Выбора у меня не было. Клер, конечно же, все понимает, она дала мне свое благословение. Нехотя, но все же. А вот дети… Совсем другая история. Я изо всех сил стараюсь об этом не думать. Разумеется, я рад возможности хотя бы один день поработать в главном офисе компании, но среди невысоких, доходящих до груди, стен моего кубрика чувствую себя выставленным напоказ. Терпеть не могу офисы с открытой планировкой, однако многие крупные компании-разработчики ПО очень быстро подхватили это веяние. Человек, сказавший, что так лучше для морального духа и взаимоотношений в компании, сам, видимо, не пробовал добиться чего-либо в жизни. Постоянные помехи – враг производительности, по крайней мере для меня, поэтому по пятницам я и не приезжаю в офис раньше восьми утра. Дома я успеваю сделать намного больше. Я скучаю по прежней компании, в которой было на тысячу сотрудников меньше. Скучаю по своему – кабинету с четырьмя полноценными стенами и дверью, которую можно закрыть. Скучаю по детям и по своему дому. И по Клер тоже скучаю, хотя она вряд ли бы мне поверила, даже скажи я это. Мне многого не хватает. Глава 3 Дэниел В понедельник в начале одиннадцатого утра на бульваре довольно свободно. Водители, не превышающие скорости, все равно замедляются при виде полицейской машины, а те, кто едет слишком быстро, нажимают на тормоза. Я, конечно, останавливаю их и выслушиваю все те же избитые оправдания, а потом выписываю штраф. Мужчина в костюме-тройке на «БМВ» закатывает глаза и что-то тихо бормочет, когда я вручаю ему повестку в суд за превышение скорости. – Не гоняйте, – без улыбки говорю я. Следом я останавливаю женщину. Она тут же начинает психовать, громко вздыхая и поглядывая на часы, будто я намеренно испортил ей все утро. – Мэм, вы хотя бы понимаете, с какой скоростью ехали? Как мне кажется, вряд ли, ведь она была слишком увлечена нанесением макияжа с помощью зеркала заднего вида и болтовней по телефону. – На этом отрезке ограничение скорости – пятьдесят пять километров в час. Мой радар показывает, что вы ехали со скоростью семьдесят. Женщина открывает рот, чтобы возразить, но затем передает мне документы. – Теперь я опоздаю, – громко вздыхает она. Потом достает из сумочки помаду и умело наносит ее на губы, а я иду к своей машине. Патрулирую бульвар до обеда, затем заезжаю в «Сабвэй» за сэндвичем и колой, а потом возвращаюсь в участок. Позже я направлюсь в пригород. Надеюсь, смена пройдет тихо и спокойно, без приключений и неприятностей вроде пропавшего ребенка или семейных разборок. Вдруг я вспоминаю о женщине, которую остановил на днях. Симпатичная блондинка на внедорожнике с перегоревшей фарой. Вспоминаю ее улыбку и то, какой она была милой. Весь остаток смены я представлял себе ее лицо, ведь она напомнила мне о Джесси. Глава 4 Клер Протираю пыль во встроенном книжном шкафу и вдруг вздрагиваю от грохота строительной техники, слишком громкого и чуждого в нашем районе. Смотрю в окно на задний двор Джастина и Джулии, который граничит с нашим собственным, и замечаю в пятидесяти ярдах ярко-желтый экскаватор. Управляющий им мужчина опускает ковш, и металл вгрызается в землю. Сегодня копают яму для бассейна. Я провожу тряпочкой по фотографии Джоша и Джордан, ставлю ее на полку, затем с улыбкой поднимаю деревянную фигурку ручной работы, которую мы с Крисом купили на пляже Гавайев через месяц после того, как муж потерял работу. Тогда он подыскал несколько сайтов различных курортов и попросил меня выбрать какой-нибудь. – Когда я пойду на новую работу, то вряд ли смогу куда-либо вырваться. Тогда муж думал, что поиск работы займет всего пару недель. Мы еще не понимали, насколько все может ухудшиться. Несколько лет я умоляла Криса взять отпуск, ведь после рождения Джоша и Джордан мы поехали бы куда-либо вдвоем лишь во второй раз. Мама с папой на неделю взяли детей к себе, а мы в это время попивали «Маргариту» и плавали в океане. Мы гуляли по пляжу, держась за руки, и часами напролет кувыркались в гигантской двуспальной кровати нашего номера, предаваясь умопомрачительному сексу. Если отсутствие работы и волновало Криса, он этого не показывал, по крайней мере в тот момент и в моем присутствии. Он совершенно не переживал из-за расходов. Найди он работу сразу же, то получил бы двойной оклад благодаря восьмимесячному выходному пособию, которое обещал заплатить его работодатель. Долгов у нас не было, за исключением выплат за дом, мы могли похвастаться положительным балансом сбережений, фондом на колледж для детей и пенсионными счетами, о которых пообещали себе не беспокоиться, ведь они, конечно же, восстановятся, когда улучшится экономическая ситуация. На бумаге дела у нас шли неплохо. Я все еще работала. Мои частные графические проекты по дизайну не приносили и десятой доли от заработков Криса, однако пополняли наш бюджет, к тому же я могла работать на дому. А самое главное, мне нравилось мое занятие. Мы также смогли продлить наши медицинские страховки на восемнадцать месяцев, хотя цены кусались. Тогда я переживала лишь за это. У меня диабет первого типа – диагноз мне поставили в двенадцать лет, и без медицинской страховки мое заболевание могло значительно подорвать наш тщательно спланированный бюджет. Я ношу с собой инсулиновую помпу, которая заметно улучшает мою жизнь, но обходится недешево. Еще я регулярно посещаю эндокринолога и каждый месяц получаю необходимые лекарства. До окончания срока этих льгот оставалось еще полтора года. Спешить некуда. Само собой, сокращение не стало для нас полной неожиданностью. Стоял май 2009 года, и большую часть предыдущего года мы слушали выпуски новостей о падении акций на фондовой бирже и «пузыре» на рынке недвижимости, лопающемся у всех на глазах. Эксперты заверяли, что экономический кризис подходит к концу, но безработица в стране могла продлиться еще несколько месяцев, если не лет. Многие наши знакомые уже лишились мест, и, казалось, куда ни ступи, все пытались завести полезные связи, пуская в ход любые средства, лишь бы заполучить какую-нибудь должность. Частная компания программного обеспечения, на которую работал Крис, продержалась так долго, как только смогла, но они слишком стремительно расширились, полагаясь на внешнее финансирование и прибыль с продукции. Утопая в долгах, они сперва избавились от сотрудников службы поддержки, а следом – от высокооплачиваемых топ-менеджеров. У Криса было достаточно времени морально подготовиться к неизбежному. Он не знал, когда именно это случится, но понимал, что отдел продаж станет следующим. – И кто будет продавать их товар? – спросила я. – Не имеет значения, – ответил Крис. – Никто его сейчас не покупает, они недолго продержатся на плаву. Я очень удивлюсь, если компания просуществует еще полгода. В действительности фирма закрылась через три месяца. В тот день я сидела за кухонным столом, упаковывая угощение для праздника в честь дня рождения Джордан – розовые пакетики, доверху наполненные конфетами, – когда вдруг услышала, как поднимается гаражная дверь. Сперва я подумала, что Крис сбежал с работы пораньше, но я, конечно же, выдавала желаемое за действительное. Муж обожает работать, и не в его привычках заканчивать дела раньше времени. Восемь лет он руководил отделом продаж, и в тот день вошел на кухню с коробкой в руках, куда собрал вещи из своего кабинета, и папкой, содержащей подробности выплаты его выходного пособия. Теперь не имело значения даже то, что команда Криса, под его неустанным контролем, побила все возможные рекорды продаж в компании. Наступили тяжелые времена. – Мне очень жаль, – сказала я, подойдя к мужу. – Знаю. – Он поставил коробку на кухонный остров, притянул меня к себе и поцеловал. – Но мы оба понимали, что скоро это произойдет. – Почему не позвонил мне по дороге домой? – Пришлось сдать мобильник, – покачал он головой. Одна женщина с курсов йоги, которая зачастую занималась со мной рядом, недавно призналась, что ее муж потерял работу и проплакал три дня кряду. – Он не мог остановиться, – сказала она. – Засел дома в своем кабинете. Каждый раз, когда я проходила мимо, он сидел за рабочим столом и пялился в монитор, а по его щекам текли слезы. Я сочувственно кивнула, хотя не понимала, почему она решила поделиться со мной столь личной информацией, ведь до этого мы лишь перебрасывались парой фраз вроде «Привет!» и «Тяжелое сегодня занятие, да?». – Уверена, он скоро куда-нибудь устроится, – сказала я, неловко погладив ее по плечу. – Вы действительно так думаете? – с надеждой посмотрела она. – Конечно. Больше на йогу она не приходила. Но Крис не стал плакать. За все проведенные вместе годы я не видела, чтобы он проронил хотя бы слезинку. Он даже не выглядел особо огорченным. Прежде Крис всегда завершал с успехом все, за что брался. Он вырос в семье, где любви было в избытке, а с деньгами приходилось туго. Самый младший из четверых детей, он привык своим трудом добиваться желаемого, поступил в колледж и окончил Канзасский университет с баллом 4.0. После выпуска Крис проработал на нескольких должностях, каждая из которых приносила больше дохода, чем предыдущая. Рекрутеры настойчиво преследовали Криса, пытаясь переманить в другую компанию, предлагая удвоить его шестизначный оклад и установить неограниченную систему премий, но безуспешно. Они искушали его опционами на акции и корпоративными автомобилями, чтобы подсластить сделку, но муж оставался непреклонным. Крайне преданный своей компании, он поднял отдел продаж с нуля и чувствовал себя в ответе за подчиненных. Сам бы он никогда не ушел с того поста. Однако муж не был готов к тому, что однажды не сможет справиться с ситуацией. Крису даже не пришло бы в голову, несмотря на устрашающую статистику безработицы, что он сам будет вынужден отчаянно бороться за успех на рынке труда, который с каждым днем сжимался, становясь в переносном смысле даже меньше надувного бассейна, где жарким днем плескались его дети. Теперь каждый был сам за себя. – Давно мы уже не оставались дома наедине, да еще посредине дня. – Крис ослабил галстук и улыбнулся мне. Солнечные лучи заполнили всю кухню, создавая над головой Криса ореол и подчеркивая его необычайно красивые черты лица. – Это точно, – улыбнулась я в ответ. Джордан днем находилась в детском саду, так что дети вернулись бы только к вечеру. Но мы никогда не пользовались этим драгоценным временем, ведь Крис обычно был на работе. Заметив особый взгляд мужа, который я научилась распознавать за прожитые вместе годы, я подумала, что все у нас будет хорошо. Если через час после увольнения у мужчины все же возникает желание заняться любовью с женой, значит новости не так уж сильно его подкосили. Крис стремительно подался ко мне, взял мое лицо в ладони и нежно поцеловал, будто я была главной ценностью в его жизни. – Что скажешь, Клер? В ответ я крепко обняла его, и он застонал. Сняла с мужа галстук, расстегнула рубашку. Преисполненным желания взглядом он внимательно следил, как мои пальцы расправляются с пуговицами. Я вдохнула аромат его одеколона, мускусный, с древесными нотками, и двинулась к чувствительному местечку у него на шее, прямо под подбородком – это его всегда сводило с ума. Провела языком по коже, слегка посасывая ее, а затем нежно прикусила. – Да, так, – прошептал он. – В самую точку. Крис снова обхватил мое лицо и страстно поцеловал, затем стянул с меня топ и шорты, бросая их к ногам. Мы даже не добрались до спальни. Как только мы остались без одежды, Крис уложил меня прямо на кухонный стол: широкий и устойчивый, как раз подходящий для подобного занятия. Мы достигли оргазма почти одновременно, волна удовольствия нахлынула на меня с такой силой, что, извиваясь на гладкой полированной поверхности, я случайно столкнула пакетики с угощениями. До сих пор помню стук леденцов, каскадом падающих на терракотовую плитку. Грохот экскаватора возвращает меня к реальности, теперь звук стал более громким и дребезжащим. Я бросаю тоскливый взгляд на фигурку в своих руках, смахиваю с нее пыль и возвращаю на полку. Глава 5 Крис Выйдя из аэропорта в Альбукерке, тут же замечаю, как здесь душно. Нахожу арендованную машину, ставлю чемодан в багажник, а пиджак кладу на пассажирское сиденье. Заведя мотор, настраиваю кондиционер, пытаясь победить жару. По навигатору добираюсь до офиса потенциального клиента, где и провожу весь день, предлагая программные решения своей компании и отвечая на все возражения в полном людей конференц-зале. Чем больше они упираются, тем сильнее я наседаю на них. Наш диалог набирает обороты, достигая того момента, когда мне лучше отступить. Теперь их очередь убедить меня, что им нужен именно мой товар. В конце рабочего дня ухожу последним, забираю необходимые бумаги и ноутбук и возвращаюсь в отель, заказываю в номер сэндвич – буду одновременно есть и вбивать данные для ежедневного отчета по продажам. По моим венам бежит адреналин, чувства на подъеме после полного событий дня. Это уже третья удача, и Джим не скупится на похвалу, которая как бальзам для ран моего изрядно потрепанного эго. Но мне хочется большего. Около полуночи проверяю телефон и вижу, что пропустил несколько сообщение от Клер: в девять утра жена спрашивала, нормально ли я долетел, еще два пришли в полдень и в четыре часа. Сейчас уже поздно звонить ей, поэтому я пишу, что со мной все в порядке, затем беру недоеденный сэндвич и возвращаюсь к электронным таблицам. Глава 6 Клер Сейчас шесть утра. Только что сварился кофе, наполняя шипением безмолвную кухню. Беру с плиты кофейник и достаю из шкафа свою любимую кружку. Выпускаю Такера на улицу, затем включаю ноутбук и сажусь за кухонный остров проверить почту. Медленно попиваю кофе, чтобы не обжечь язык. Жаль только, что нельзя наполнить вены кофеином более быстрым способом. Первое письмо, от Криса, пришло в 3.13 ночи, так что либо он засиделся допоздна за работой, либо проснулся слишком рано, чтобы завершить все дела. Оба варианта вполне правдоподобны. Кому: Клер Кэнтон От кого: Крис Кэнтон Тема: Расписание Вылетаю из Альбукерка в три часа дня, затем еду в Санта-Фе. Когда запись на осенний футбол? Джош сказал, что хочет играть в команде. В четверг, в девять утра, придет сантехник проверить оросительную систему. Кому: Крис Кэнтон От кого: Клер Кэнтон Тема: Re: Расписание Я уже записала Джоша на футбол. Утром в четверг постараюсь быть дома. Наливаю себе вторую чашку кофе, проверяю оставшиеся письма, затем еще некоторое время работаю на ноутбуке, а в семь часов в парадную дверь тихонько стучится Бриджет. Пару недель назад мы договорились этим летом прогуливаться каждое утро по четыре мили, до того как Сэм уйдет на работу и пока спят Джош и Джордан. Рядом с ней стоит Себастьян, одетый в футболку «Роллинг стоунз» и домашние штаны. Волосы его топорщатся во все стороны. Разумеется, четырнадцатилетний парень предпочел бы утром поспать, ведь сейчас летние каникулы, но Бриджет заставила его выполнять обязанности няньки. Она знает, что из-за командировок Криса я не смогу уйти из дома и бросить детей без присмотра. Невзирая на мои протесты, Бриджет не позволяет сыну принимать от меня плату, поскольку это «пустяковое дело, да и всего на часок». В шкафчике я держу нескончаемые запасы печенья «Поп-тартс» специально для Себастьяна. Когда мы возвращаемся, он обычно сидит на диване, весь усыпанный крошками, и смотрит телик, но я не обращаю на это внимания. Он отличный паренек. Сегодня утром Бриджет полна энергии, подгоняемая переизбытком кофеина. Выпей я вдвое меньше, у меня бы точно участилось сердцебиение. Она весела и жизнерадостна, на лице цветет улыбка. Сейчас подруга напоминает мне спринтера, ждущего щелчка стартового пистолета. Весь день она до умопомрачения возится с детьми, а потом как убитая падает в постель, чтобы утром начать все сначала. До того как завести семью, Бриджет работала медсестрой в детском онкологическом центре. Как-то она призналась мне, что ужасно скучает по прежней жизни и порой думает, правильно ли поступила, оставшись сидеть с сыновьями и уволившись с работы. – Ты можешь как-нибудь вернуться туда, – совершенно искренне проговорила я. На Бриджет толстовка и трикотажные капри, ее короткие светлые волосы выбиваются из-под бейсболки. С запада надвигается циклон, и серые небеса предвещают дождь и прохладу. Надеюсь, мы не промокнем до нитки, пока будем гулять. Я тоже беру толстовку, и мы выходим на улицу. В быстром темпе достигаем угла и поворачиваем налево, на дорожку для велосипедистов, которая почти четыре мили петляет между деревьями нашего района. – Как ты справляешься с тем, что Крис постоянно в отъездах? – спрашивает Бриджет. – Нормально. Бриджет моя близкая подруга, как и Элиза, и я могу признаться, что, несмотря на мои опасения, командировки Криса пока никак на нас не сказались. Большую часть предыдущего года он провел, закрывшись в своем домашнем кабинете, обзванивая потенциальных работодателей или просматривая сайты с предложениями о работе на ноутбуке. Иногда дети даже не знали, что он дома, а когда и знали, их это не волновало, отчего я расстраивалась сильнее всего. Как и Крис. Не то чтобы я не доверяла Бриджет, это не так. Видит Бог, у нее целая куча собственных проблем. О мастерстве Сэма – или же удаче, называйте как хотите, – в казино и на скачках ходят легенды, и Бриджет знает, что такое одиночество, ведь все свое время Сэм проводит на работе, а в оставшиеся часы делает ставки на лошадей или играет в покер. Как-то раз она очень застенчиво призналась мне, что Сэм не мог найти общего языка с детьми, пока те не повзрослели и не стали заниматься тем, что интересовало и его. – Азартными играми? – в шутку спросила я. – Да, – скривилась Бриджет. – Он берет их на игры «Канзас-Сити чифс» . Они знают все про ставки на разницу в счете . Мне ничего не стоило бы рассказать обо всем Бриджет, но честно говоря, я уже устала обсуждать все это: кризис, проблемы на рынке труда, депрессию Криса, а в результате – эмоциональные сдвиги в моей семье. Мне просто все осточертело. Пройдя милю, мы набираем темп. Я снимаю толстовку и повязываю на талии, поглядывая на пасмурное небо. – Готова сыграть в банко сегодня вечером? – спрашивает Бриджет. – Почти. Мне еще нужно забежать в «Костко» . Сперва мы обсуждали создание с соседями книжного клуба, но поскольку мы с Элизой единственные любители чтения, то решили, что лучше будет играть в банко. Простая настольная игра, пара коктейлей и прекрасный предлог, чтобы оставить детей дома, – это устроило всех. Сегодня вечером девочка-подросток, живущая в конце нашей улицы и иногда сидящая с детьми, ведет Джоша и Джордан в парк, а затем к себе домой – поплавать в бассейне ее родителей и полакомиться мороженым с фруктами и горячим шоколадом. Для детей это потрясающая летняя забава в троекратном размере, они бы не возражали, если бы я почаще устраивала вечера банко. Мы находимся меньше чем в четверти мили от дома, когда небеса разверзаются и посылают на нас ливень. Весело хохоча, мы переходим на бег, совершенно не заботясь о том, что промокнем насквозь. Я кричу Бриджет «пока», когда она забегает к себе домой, и сама пулей проношусь сквозь парадную дверь, смахивая воду с лица. Джош и Джордан по-прежнему спят, а Себастьян смотрит серию «Гриффинов», которая хранится на нашем видеомагнитофоне уже больше года. Паренек устало встает с дивана, я велю ему идти домой и сразу же ложиться спать. У двери вкладываю в ладонь Себастьяна пять долларов. – Маме не говори, – произношу я, взъерошивая его лохмы. – Спасибо, Клер, – улыбается он. Позже мы с детьми садимся в машину и направляемся в «Костко». Джош и Джордан с жадностью поглощают образцы для дегустации, а я наполняю тележку. Дома расставляю все по местам и по-быстрому оцениваю свое жилище – все ли в порядке. Дети играют на заднем дворе с младшим сыном Бриджет, Гриффином, время от времени отвлекаясь, чтобы съесть фруктовый лед или сбегать в туалет. Я сижу за кухонным островом, попиваю охлажденный чай и работаю над графическим проектом для рекламы местного автосалона. Наконец Гриффин уходит домой, а детей забирает няня. – Будьте послушными и ведите себя хорошо, – говорю я, целуя каждого на прощание, потом даю указания няне: не выпускать детей из поля зрения в бассейне. – В воде будь вместе с ними, хорошо? – Конечно, миссис Кэнтон, – отвечает девушка. – Мои родители тоже там будут. Я закрываю за ней дверь и выключаю ноутбук, затем достаю из холодильника фрукты и сыр, что купила в «Костко». Разложив на тарелке ломтики бри и чеддера и добавив к ним винограда и дыни, ставлю рядом небольшую миску с крекерами. Остается еще пять минут спокойствия до прихода девочек. Джулия появляется первой с бутылкой шардоне в руке. Честно говоря, выглядит она неважно. Ей только тридцать два года, а на лице уже пролегли глубокие морщины, будто кожа не получает достаточного количества влаги. Глаза Джулии заволокло усталостью, а волосы лишились былого блеска. – Привет, – говорю я и вдруг ни с того ни с сего обнимаю ее. Джулия кажется крошечной и хрупкой, будто недоедает. – И тебе привет, Клер, – удивленная таким приемом, отвечает соседка. Обычно она не терпит нежностей, если, конечно, это не конец вечера. Когда Джулия действительно напивается, то разглагольствует о том, как сильно меня любит, что обычно сопровождается объятиями и сентиментальными поцелуями. Я захлопываю дверь и веду Джулию на кухню. Передаю ей штопор, чувствуя себя ужасной лицемеркой, однако я знаю, что, несмотря на мои слова и просьбы воздержаться от спиртного, сегодня вечером она все равно будет пить. Джулия наполняет огромный бокал и делает глоток. Раздается звонок в дверь, и я громко кричу «заходите». На кухне появляются Элиза и Бриджет. В руках Бриджет – гигантская миска с кукурузными чипсами, а под мышкой – стеклянная баночка с острым соусом сальса собственного приготовления. У Элизы в одной руке чизкейк, в другой – упаковка пива «Амстель лайт». – Мы не съедим все это, – вздыхаю я. Освобождаю место на столешнице и беру из рук Бриджет чашу с чипсами. Поднимаюсь на носочки, открываю шкафчик и достаю мисочку для сальсы. Обожаю соус Бриджет. Она всегда использует самые свежие продукты, и соус получается достаточно острым, так что даже губы пощипывает. Я погружаю чипсы в мисочку, а затем со стоном наслаждения кладу в рот. – Получилось отлично, – хвалю я соус. Элиза ставит чизкейк на остров рядом с ведерком для вина. Я с удовольствием отведаю пару кусочков. Когда мы с девочками только познакомились и я рассказала про диабет, они изо всех сил старались подстроиться под мой образ жизни. Приходили в гости с печеньем, не содержащим сахара, и тарелками моркови, сельдерея и брокколи, пока я не объяснила, что помпа выполняет за меня большую часть работы и я могу есть все, только в умеренных количествах. Нужно лишь следить за показателями и регулировать уровень инсулина. Девочки явно испытали облегчение, когда я разрешила им приносить что захочется, ведь то ужасное печенье так и оставалось нетронутым, а овощи отправлялись прямиком в мусорное ведро. – И где Крис на этой неделе? – спрашивает Джулия, допивая вино и усаживаясь на табурет возле острова. – В Санта-Фе и Альбукерке. – Наверное, тяжко жить с мужем, который все время в разъездах. Не одиноко тебе здесь? Одиноко мне стало задолго до командировок Криса, но Джулия этого, разумеется, не знает. – Бывает одиноко, – искренне отвечаю я. – Но ему действительно нужна была эта работа, так что нам с детьми придется потерпеть. Джулия вдруг щелкает пальцами, будто ей пришла в голову гениальная мысль: – Тебе стоит сходить на вечеринку «Настоящая романтика». – Что это еще такое? – спрашивает Бриджет. – Ну, – смеется Джулия, – это что-то вроде вечеринок «Памперед шеф» , только с вибраторами. Вместо банко мы могли бы в следующем месяце устроить такую вечеринку. – Почему-то меня не удивляет, что ты так хорошо осведомлена об этом, – хохочет Бриджет. Джулия обожает обсуждать подробности своей сексуальной жизни, и мы уже привыкли к таким разговорам. – Бриджет, не стоит этого недооценивать, – говорит Джулия. – У них есть отличная линейка товаров. Бриджет открывает бутылку пива и садится рядом с Джулией. – У меня четверо детей и муж, которому секс нужен каждую ночь. Где взять время еще и на вибратор? – Я лишь хочу сказать, что не помешает иметь запасной план, – отвечает на это Джулия и поворачивается ко мне. – Клер, ты меня хотя бы слушаешь? – Не особо, – говорю я и делаю глоток охлажденного чая. – Я ведь завела этот разговор именно из-за тебя, – возражает Джулия. – Спасибо, но будь уверена, я могу обойтись без секс-игрушек. – Клер, ты такая зануда, – вздыхает Джулия. – Я не слишком интересуюсь такими вещами, – пожимаю я плечами. Мне уже хочется сменить тему. Обычно такие разговоры заводятся в конце вечера, после нескольких коктейлей, но сегодня мы начали рано. Возможно, потому, что Джулия опередила всех на пару бокалов. Сам предмет меня не смущает, но заставляет вспомнить, что нужно как-то компенсировать отсутствие Криса в моей постели. К вечеру стало еще жарче, чем утром, дождевые тучи двинулись дальше, так что для игры мы расположимся на веранде. Я включаю музыку, пытаясь вспомнить, какая кнопка отвечает за уличные колонки. – Девочки, – прошу я. – Высуньте голову наружу и скажите, слышно ли музыку. Мы проводим несколько раундов, и Бриджет каждый раз срывает банк. – Сэм будет мной гордиться, – с нотками сарказма говорит она. – Может, этим вечером он тоже сорвет куш. Бриджет сегодня заплатит няням больше всех, поскольку два ее старших сына отправились к друзьям с ночевкой, а за двумя младшими нужен присмотр. А Сэм останется дома в ночь банко с такой же вероятностью, с какой Крис поделится со мной своими чувствами. Когда мы возвращаемся в дом, Джулия уговаривает нас пойти к ней. Джастин и Скип сидят с детьми и сами, возможно, пропускают по стаканчику. Я отклоняю приглашение, хотя сейчас только девять часов. Няня уже привела детей домой, и теперь Джош и Джордан принимают душ наверху. Мне не на кого оставить их, да я и так слишком устала. Надеюсь еще посмотреть какой-нибудь фильм после того, как уложу детей спать. Джулия слегка покачивается из стороны в сторону, доливая в свой бокал остатки шардоне. Она пересекает кухню, попивая на ходу вино, и направляется к парадной двери. – Клер, я занесу тебе бокал завтра, – через плечо бросает Джулия. Так я ей и поверила: как всегда, мне придется забирать бокал самой. – Спасибо, Клер. – Элиза целует меня в щеку и забирает свои вещи. – Увидимся. Пока, Бриджет. Она торопливо выходит на улицу – проследить, чтобы Джулия благополучно добралась домой. Бриджет зевает. Утренний заряд кофеина ослабевает после пары бутылок пива и целого дня, заполненного родительскими обязанностями. – Увидимся завтра в семь? – спрашиваю я Бриджет, когда она переступает порог. – Конечно. – Она подается вперед и слегка обнимает меня. – Спасибо за вечер. – Всегда пожалуйста. Пятнадцать минут я убираю на кухне и веранде, после чего укладываю детей в постель. До того как отправиться наверх и самой скользнуть под одеяло, проверяю почту. Кому: Клер Кэнтон От кого: Крис Кэнтон Тема: Дети Получил твое письмо. Скажи детям, мне жаль, что я пропустил их звонок, – у меня была конференцсвязь, но я с радостью прослушал их сообщение на автоответчике. Завтра тяжелый день. Постараюсь написать, когда вернусь в отель. Заключил сделку в Альбукерке. Рассчитываю на то же самое в Санта-Фе. Глава 7 Клер Когда в прошлом году мы вернулись с Гавайев, Крис был без работы уже месяц. Казалось, в нашей жизни ничего особо не изменилось: хоть муж и был все время дома, он не переставал работать. «Безделье» – чуждое Крису понятие, и он дни напролет что-нибудь чинил или же отвозил детей на их праздники и факультативные занятия. Он не покладая рук работал во дворе, сажая деревья и возводя огромную подпорную стену, которую затем облагородил кустарниками и розами. Он не сомневался, что рекрутеры, которые раньше стаями вились возле него, вскоре позвонят и скажут, что нашли для него выгодную должность, с премией по выходу на работу и шестинедельным отпуском. Конечно, Крис не слишком на это полагался и не закрывал глаза на кризис, однако некоторые сектора экономики еще преуспевали. Поэтому он думал, что рано или поздно рекрутеры найдут компанию, которой понадобится проверенный специалист по продажам, и сведут их вместе, как карты в крупной игре, развернувшейся на рынке труда. Крис не отличается особым терпением, тем не менее он ждал, и хотя он стал более задумчивым и тихим, пожалуй, только я замечала перемены. Закончился школьный год, и в последующие месяцы Крис вызвался тренировать летнюю баскетбольную команду Джоша, а также возить Джордан на уроки по плаванию, пока я выполняла заказы. Наконец у меня появилась возможность взять дополнительную работу и более интригующие проекты. Мне не нужно было бросать все ради того, чтобы встретить школьный автобус, отвезти ребенка на занятия или устроить детский праздник. Регулярная проверка нашего банковского счета показала, что мы тратим больше, чем планировали. Комиссия за медицинские страховки была неприлично высокой, машине Криса требовалась новая резина, а стоматолог направил нас к ортодонту, который заявил, что Джордан нуждается в дорогостоящем лечении ради устранения проблемы, невидимой простым глазом. – Мы можем повременить, – предложила я. Крис даже не рассматривал такой вариант. – Нет, – решительно заявил он. – Если она в этом нуждается, то мы разберемся с проблемой сейчас. Как-то раз он пришел домой, когда я мыла полы на кухне. – Почему ты не попросишь Кейти заняться этим? – поинтересовался он, имея в виду нашу уборщицу, приходящую дважды в месяц. Я погрузила швабру в ведро и отжала излишки воды. – Пришлось ее отпустить, – со стыдом ответила я, ведь Кейти была матерью-одиночкой и действительно нуждалась в деньгах. – Сказала, что позвоню, когда мы поправим наше финансовое положение. Крис даже не взглянул на меня, хотя, может, это я избегала смотреть на мужа, опасаясь увидеть на его лице боль задетой гордости. – С нашими финансами все в порядке, – тихо произнес муж. На ужине он не появился, проведя весь вечер за дверьми своего кабинета. Я взяла еще пару проектов, соглашаясь на все предложения и стараясь побыстрее завершить работу. Иногда засиживалась за полночь, но даже тогда Крис ухитрялся меня пересидеть. Как раз в то время он перестал спать в нашей постели, предпочитая оставаться на диване, чтобы не потревожить меня, ворочаясь. Без него мне спалось намного хуже, но я не жаловалась, чтобы не доставлять ему еще большие неприятности. Как-то вечером, в августе, я уложила детей, а после застала Криса в кабинете с калькулятором и чековой книжкой на столе. Пальцы мужа прыгали с кнопки на кнопку, а брови сошлись вместе. – К зиме нам придется залезть в наши сбережения, – покачав головой, сказал Крис. Он вздохнул и помассировал виски. Единовременная выплата равнялась его окладу за восемь месяцев, но без премий, которые он когда-то получал. И хотя у нас не было долгов, все же каждый месяц нам приходилось выплачивать небольшую сумму по ипотеке. Ирония заключалась в том, что дом, которым мы некогда так гордились, значительно потерял в стоимости, когда упали цены на недвижимость. Вряд ли мы могли избавиться от него, если бы захотели, и даже найди мы покупателя, то проиграли бы по деньгам. – Я работаю больше, чем когда-либо, – сказала я. – Если бы не твоя помощь с детьми, у меня не было бы возможности взять все эти проекты, как и времени довести их до конца. – Да уж, от этого мне в сто раз легче, – вздохнул он, даже не стараясь скрыть раздражение. Я всегда считала нас равноправными партнерами, но, видимо, мой некогда современный муж хранил консервативные взгляды пятидесятых годов о том, кто в семье должен зарабатывать на кусок хлеба, а кто жарить этот кусок на сковороде. А может, все дело было в задетом самолюбии. Я ушла из кабинета, стараясь не растоптать остатки того, во что превратился наш брак. Глава 8 Дэниел В город вернулся Дилан – прислал мне приглашение вместе выпить. После смены отправляюсь домой и переодеваюсь. Когда я захожу в бар, он сидит за стойкой с бокалом виски и треплется с барменом. Даже представить не могу, что именно он говорит, вариантов множество. – Привет, – здороваюсь я и сажусь на соседний барный стул. – Когда приехал в город? Делаю знак бармену: мне то же самое. – Пару часов назад, – отвечает он и отпивает виски. – Пристрелил кого-нибудь сегодня? Это старая избитая шутка Дилана, которая никогда ему не надоедает, – выпад в адрес моей профессии. Какая ирония – ведь свою он так и не выбрал. – Нет, – непринужденно отвечаю я. – Как долго ты уже здесь сидишь? – Недолго. Я просто мимо проходил. Ему явно пора подстричься, а по мятой одежде ясно, что ночует он у кого-то на диване, кочуя с места на место со своей спортивной сумкой. Я делаю слишком большой глоток, и виски обжигает горло. – Родителей уже видел? – Я же сказал, что только приехал. – Нужно было первым делом отправиться к ним. – Не знаю, зачем говорю это. Дилан всегда поступает, как ему вздумается. – Они соскучились по тебе. – Что слышно от Джесси? – спрашивает он. – Ничего. Очень похоже на Дилана: спросить как раз о том, что мне не хочется обсуждать, ибо стыдно. Я делаю еще один глоток и поражаюсь: зачем я вообще сюда пришел? – Мама волнуется за тебя. На днях звонила мне и сказала, что не может с тобой связаться. – Постараюсь заскочить к ним перед отъездом. – Уж постарайся, Дилан. Я поднимаюсь, кладу деньги на барную стойку и выхожу на улицу. По возвращении меня, как всегда, встречает пустой дом. Зажигаю свет и бросаю ключи и мобильник на журнальный столик. Беру пульт и перелистываю по телику каналы. Около десяти вечера звонит телефон, в трубке раздается обычный вопрос Мелиссы. – Составить тебе компанию? – тихим воркующим голосом произносит она. Дом сегодня кажется еще более пустым и безжизненным, мне совсем не хочется оставаться здесь одному. – Конечно, – отвечаю я. – Заходи. Она приезжает через двадцать минут и улыбается мне с порога. Без лишних слов я отступаю на шаг, пропуская ее внутрь, и следую за ней по коридору до спальни. Глава 9 Клер Каждый понедельник утром Крис вылетает из международного аэропорта Канзас-Сити и возвращается вечером в четверг, а пятницу проводит в своем кабинете в главном офисе организации. Теперь он директор по продажам в крупной компании-разработчике ПО. Из того, чем он удосужился поделиться со мной, ясно, что атмосфера там непростая. – В компании ужасно острая конкуренция, – сказал он мне вскоре после вступления в должность. Однако по голосу Криса я поняла, что предчувствие борьбы его бодрит. Даже когда муж дома, то все равно работает, сидит с ноутбуком на диване или в своем кабинете за закрытыми дверьми. Много времени он проводит и на телефоне. Как-то раз Крис зашел на кухню, и я подумала, что он разговаривает со мной, поэтому что-то ему ответила. Но муж повернул голову, я заметила беспроводную гарнитуру и поняла, что обращается он вовсе не ко мне. Он приезжает домой поздно, привозя сувениры, купленные по завышенной цене, – маленьких мягких зверушек для Джордан и всяческие гаджеты или игрушки для Джоша, в основном приобретенные в магазинах подарков при аэропортах. За два месяца новой работы он вновь стал любимым папочкой, в то время как я превратилась в нудную мамашу, которая заставляет детей есть овощи и ложиться спать вовремя. – Ты их слишком балуешь, – предупредила я Криса, но я знаю, почему он так делает. Мне захотелось сказать ему, что Джош и Джордан пока слишком малы и не будут таить на него обиды, а их воспоминания о прошедшем годе вскоре испарятся. Дети с невероятной легкостью ко всему приспосабливаются. Явно лучше, чем их родители. На этой неделе командировка Криса продлилась на день больше, и вернулся он ночью, когда мы спали. Сейчас летние каникулы в разгаре, и когда Крис позвонил из аэропорта, то пообещал им поездку в аквапарк Канзас-Сити. Этим субботним утром солнце светит вовсю, июнь подходит к концу, а на улице, как и обещали прогнозы, тридцатиградусная жара – идеальный день для водных горок и бассейна с искусственными волнами. Крис заходит на кухню, потирая глаза. Джош как раз запихивает в рот вафли и сосиску. – Пап, так мы поедем в аквапарк? – спрашивает сын, вытирая губы тыльной стороной ладони и делая большой глоток апельсинового сока. – Сначала прожуй, – говорю я, передавая ему салфетку. – Конечно, – отвечает Крис. Он подходит к кофейнику и наполняет чашку, затем садится за стол и зевает. Джордан улыбается ему, тогда Крис тянется к дочери и щелкает ее по носу: – Как сегодня дела у моей принцессы? – Хорошо, папочка, – с улыбкой отвечает она. Дочка заканчивает завтрак и перебирается на колени к Крису, заключая его в объятия. Он крепко прижимает ее к себе. – Ох, спасибо. – Если вы закончили есть, то поставьте посуду в раковину, – говорю я. – Можно мы переоденемся в купальные костюмы? – еле сдерживая радость, спрашивает Джош. – Еще рановато, но дерзайте. Они мигом вылетают из комнаты, чтобы приступить к сборам. – Я сегодня не смогу с вами поехать, – говорю я Крису. – Нужно закончить важный проект, в полдень его уже сдавать. Мне следовало отправить работу еще вчера, но я попросила о небольшой отсрочке, чтобы сводить детей в зоопарк. К счастью, клиентка поняла меня, ведь она сама работающая мама. – Хорошо, – отвечает муж. – Все будет отлично. Несомненно, Крис может самостоятельно справиться с этой прогулкой, но из-за его командировок мы как родители превратились в пару сменщиков: дети проводят много времени с каждым из нас, но мы редко собираемся всей семьей. Я добавляю еще один пункт к длинному списку своих тревог. – Теперь тебе не нужно так много работать, – говорит Крис. Какая ирония! – Я и не беру много новых проектов, – отвечаю я. – Просто у этого довольно сжатые сроки. Конечно, я не объясняю Крису, что не нагружаю себя из-за летних каникул, а не из-за нежелания работать. Когда начнется новый учебный год, я возьму столько проектов, сколько смогу завершить. Мне нравится чувствовать себя независимой и зарабатывать деньги собственным трудом, а к тому же и финансовая страховка не помешает: если я когда-либо действительно останусь одна, то должна твердо стоять на ногах. – Мне нужно заменить масло и съездить за покупками, – говорю я. – Я завезу твои костюмы в химчистку. Крис кивает, проводя ладонью по волосам. – Хорошо, – говорит он. – Спасибо. – Под его глазами пролегли тени, и я бы сказала, что ему нужно больше спать, но он все равно не послушает. – Ты не могла бы повторно получить лекарства по рецепту? – Конечно. – Извини, – еле слышно произносит он. – Я пока не готов отказаться от таблеток. – Крис, все нормально. Правда. Да и что еще я могу сказать? Именно я настояла на антидепрессантах. Я доливаю мужу кофе и слегка пожимаю ему плечо. Он тянется к моей ладони и тоже пожимает ее. Это первое прикосновение за многие месяцы. Когда Крис и дети уезжают в аквапарк, я сосредоточиваюсь на работе и завершаю проект, затем отправляюсь в город по делам. Быстро закупаюсь в магазине, поражаясь тому, сколько всего могу успеть без двух постоянно пререкающихся детей. Завезя покупки домой, я еду поменять масло, заскакиваю в химчистку, затем забираю лекарства и в итоге решаю зайти в «Старбакс» по соседству. Заказываю себе латте со льдом и сажусь за столик на улице, в тени зонтика. Замечаю афишу на кинотеатре. Мужа и детей не будет еще несколько часов, поэтому покупаю билет на «Секс в большом городе-2». Я ужасно хотела посмотреть этот фильм. Когда я нахожу свое место в полупустом зале, настроение мое заметно улучшается, прохлада от кондиционера создает приятный контраст с нестерпимой жарой на улице и палящими лучами. Я обожаю ходить в кино. Ничто не сравнится с удовольствием увидеть новую историю на большом экране. Раньше я никогда не бывала здесь одна, но, как только свет выключается и начинается реклама, спрашиваю себя, чего ждала. Мы с Крисом познакомились именно в кино, в 1998 году, когда у нас оказались соседние места. Нам было по двадцать два. В тот день Кендра, моя подруга по стажировке, с которой я до сих пор иногда общаюсь, позвонила мне ближе к вечеру. – Сегодня мы собираемся с ребятами сходить в кино на «Все без ума от Мэри». Пойдешь? Стоял август месяц, я только что переехала после выпуска в собственную квартиру, небольшую студию в тихом районе, который находился всего в паре миль от моей первой серьезной работы. Никто не пришел бы на помощь, если бы уровень сахара в моей крови слишком понизился или повысился, так что я в первую очередь следила за симптомами диабета. Мои родители очень из-за этого переживали и пытались отговорить меня от переезда, но после двух лет шумной и хаотичной жизни с тремя подругами мне ужасно хотелось жить отдельно. Я отчаянно нуждалась в независимости и мечтала доказать родителям, как и себе, что могу быть самостоятельной. Но после переезда и парочки одиноких ночей я поняла, как сильно скучаю по девчонкам и их компании. Фирма, в которой я работала, была довольно маленькой, и хотя мне нравилось готовить презентации для клиентов, большую часть времени я трудилась в одиночку – не то что в колледже, где проекты готовились коллективно. Так что, когда Кендра позвонила, я тут же ухватилась за возможность побыть с людьми и вырваться из своей студии, которая раньше казалась столь идеальным местом уединения. Теперь мне было там одиноко и тесно. – Отлично, – отозвалась она. – Заеду за тобой через час. С остальными мы встретились возле кинотеатра, и я тут же обратила внимание на Криса. Он стоял чуть поодаль – просто идеальный парень, голубоглазый, светловолосый. На нем были брюки цвета хаки и белая рубашка поло, словно он избегал неряшливости, пирсинга и татуировок, присущих студентам. Он явно выделялся из компании, но держался с таким видом, будто его это не волновало. Позже я узнала, что он был слишком занят мыслями о двух временных работах и получении отличных отметок, поэтому и не заботился о мнении окружающих. Я поняла, что пялюсь на него, и тут же отвернулась, но успела заметить, что он тоже обратил на меня внимание. Когда мы стояли в очереди за билетами, я будто невзначай задала Кендре пару вопросов, и она рассказала, что раньше он был соседом кого-то из наших. Нас было семеро, мы купили попкорн, нашли свои места в зале, и каким-то чудом он сел рядом со мной. – Привет, я Крис. – Клер, – ответила я, протягивая руку. – Рада познакомиться. Гладко выбритый, с ясным взглядом, он совершенно не походил на моего прежнего бойфренда – с вечно уставшими красными глазами после очередной вечеринки. С Логаном я встречалась почти год, но потом стало ясно, что этот стиль жизни мне совсем не подходит, и мы расстались. У меня не было ни малейшего желания постоянно безо всякой надобности рисковать своим здоровьем, как делали мои сверстники. Раз я услышала, как Логан сказал другу: – Клер – горячая штучка, но у нее много заморочек. Возможно, он говорил о тех случаях, когда уровень сахара в моей крови сильно снижался. Меня начинало трясти, я сразу же покрывалась потом, но, к счастью, под рукой были таблетки глюкозы, потому что от моего парня помощи ждать не приходилось. Логан точно удрал бы, увидев действительно серьезный приступ, ведь это не слишком привлекательное зрелище: я говорю что-то невпопад, обильно потею и плачу. Могу стать агрессивной. Хотя Логан никогда в этом не признавался, мне всегда казалось, что мой диабет и необходимость придерживаться строгого режима иногда нарушали его планы. Это заболевание можно контролировать, но необходимо всегда быть начеку и держать при себе инсулин. Для Логана было сущим пустяком взять да и отправиться за две сотни миль, чтобы попасть на концерт, он намного лучше чувствовал себя в прокуренном баре, глотая стакан за стаканом пиво «Ягер», чем в темноте кинотеатра. Я испытывала настоящий стресс, пытаясь приспособиться к его миру, да еще и скачки в уровне сахара давали о себе знать, и в итоге я стала скрывать от Логана настоящее положение вещей. Мне хватало ума понять, что наши отношения неправильные. Через какое-то время я с ним порвала, и расставание не разбило сердце ни одному из нас. После сеанса мы все отправились съесть по пицце и выпить пива, а Крис постоянно держался рядом со мной, сам заводил разговор и интересовался, не нужно ли мне что. В тот вечер он отвез меня домой. – Дашь мне свой номер телефона? – спросил он. – Конечно, – ответила я, передавая ему визитку и записывая на обратной стороне домашний телефон, на случай если он не захочет звонить мне на работу. Я предполагала, что Крис поцелует меня на прощание, но он лишь положил визитку в карман и провел до дверей, а потом вернулся к машине. Я бы не возражала против поцелуя. Еще тогда я разглядела в Крисе нечто надежное, стабильное. А может, меня лишь впечатлила его внешность. Он позвонил уже на следующий день и пригласил в кино в субботу на дневной сеанс. – Может, нам сперва пообедать? – поинтересовался он. – Отличная мысль, – согласилась я. Крис заехал за мной на машине, и так началось самое лучшее в моей жизни свидание. Стоял превосходный летний денек, температура воздуха достигала двадцати четырех градусов, а надоедливая влажность куда-то пропала. Мы устроились за столиком на террасе маленького бистро и заказали к еде «Кровавую Мэри». Я не часто употребляла спиртное, но иногда выпивка была кстати, а тот день стал как раз тому подтверждением. Помню, как водка сделала меня еще более раскованной и беззаботной. Крис сказал, что не любит оливки, а поскольку мне они нравились, он засмеялся и засунул свою оливку мне в рот. В тот момент я думала лишь о прикосновении его пальцев к моим губам. Когда принесли еду, мы поделились закусками, кормя друг друга с вилок. Сторонний наблюдатель подумал бы, что мы встречаемся уже давно. Между нами не было неловкости, я чувствовала себя в его обществе чрезвычайно комфортно. Мы так отлично проводили время, что немного опоздали на сеанс (это был фильм «Спасти рядового Райана»), пропустили рекламу и устроились на своих местах как раз перед началом картины. – Не хочешь поужинать? – спросил меня Крис, когда загорелся свет. – Наверное, ты уже устала от меня, но я опять проголодался и подумал, может, ты тоже. Я взглянула на часы. Тогда я еще не носила с собой инсулиновую помпу, поэтому мне нужно было проверить уровень сахара и сделать укол, перед тем как съесть что-либо еще. – Пожалуй, в другой раз, – сказала я. Он попытался скрыть удивление, ведь мы так хорошо проводили время на первом свидании, а я отказала. – Просто мне нужно заехать домой, – добавила я. Мы молча прошли к его машине, и Крис открыл для меня дверцу. Когда мы добрались до моего дома, он довел меня до порога и даже не сделал попытки уйти. Я открыла дверь, и он проследовал за мной по короткому коридору на кухню. Там я подошла к холодильнику, достала ампулу с инсулином, наполнила шприц, задрала подол юбки, обнажая бедро, и погрузила иглу в кожу. Обычно я не делала себе уколов в чьем-либо присутствии. Людей пугают иголки, а Логан и вовсе говорил, что «Клер ширяется». Крис молча наблюдал за моими действиями, его взгляд остановился на моей загорелой ноге. Я надела колпачок на иглу и выкинула шприц, затем подняла глаза на Криса: – У меня диабет. Он прислонился к столешнице, скрестив руки на груди. – Я это понял. – Выглядел он слегка растерянным, будто недоумевал, почему я делаю из этого какую-то тайну. – И что теперь? – Теперь мы можем ехать ужинать. – Тогда поехали. – Он улыбнулся, моментально расслабившись. Крис взял меня за руку, переплел наши пальцы, и мы отправились в ближайшее кафе. – Не проще было рассказать мне об этом? – тихонько спросил он. – Я не хотела, чтобы это что-то изменило. Затем я рассказала Крису про Логана и про то, как мне всегда казалось, что мой диабет доставляет ему лишние неудобства. Будто для него это какое-то бремя. Конечно, было рано говорить такое, но я не удержалась: – Мое заболевание на всю жизнь. Не каждый сможет это вытерпеть. Особенно парни. – Похоже, Логан еще тот придурок. Ему стоило бы в первую очередь позаботиться о тебе. Я улыбнулась Крису, на глаза вдруг навернулись слезы, но я сдержалась. – Я могу сама о себе позаботиться. Мне не хотелось, чтобы он считал меня беспомощной девицей, ждущей спасителя. Просто следовало знать, с чем он столкнется, оставаясь со мной. – Я в этом даже не сомневаюсь, – ответил Крис. На этот раз, после ужина, он опять проводил меня домой и подождал, пока я не отопру дверь. Затем приблизился ко мне, взял мое лицо в ладони и поцеловал. Его губы были нежными, но что-то в этом поцелуе дало мне понять, что он любит командовать, что под хорошими манерами и учтивостью скрывается властная натура. И возможно, когда мы останемся наедине, он вовсе не будет столь вежлив, правда, я была не против. Я могла бы целую вечность стоять на пороге, наслаждаясь великолепным летним вечером и крепким телом, к которому так сильно прижималась. Перед сном я размышляла о том, что Крис как раз такой парень, с которым можно подумать о будущем. У нас было еще три свидания, и чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я утверждалась в своем первоначальном мнении. У Криса были четкие цели и мечты, я еще не знала человека со столь ясным взглядом на жизнь. Девушка, с которой он встречался почти все время учебы, не имела ни малейшего желания заводить семью. – Она хотела отправиться в туристический поход по Европе, – рассказал Крис. – Останавливаться в хостелах и до последнего увиливать от работы. И все в таком духе. Но мне-то нужно совсем другое. Он уже двигался вверх по карьерной лестнице, продавая пакеты услуг сотовой связи для «AT amp;T» и нацеливаясь на руководящую должность. Следующим пунктом в его списке стояло приобретение дома, и он сказал, что планирует сделать это в следующем году. Крис с любовью отзывался о родителях и всегда относился ко мне с уважением. Он не играл ни в какие игры, и если обещал позвонить, то так и делал. Крис был веселым, внимательным и не оставил мне другого выбора, кроме как влюбиться в него. Неделю спустя он пригласил меня на ужин, а затем мы отправились в его квартиру. Отворив дверь, Крис даже не включил свет, а взял меня за руку и молча повел мимо кухни и гостиной в спальню. Оказавшись внутри, он тут же поцеловал меня, затем медленно стянул мою футболку и бросил на пол. Я тоже ответила ему поцелуем, тогда Крис неторопливо подвел меня к кровати. Мы вместе повалились на постель, не переставая страстно целоваться, дыхание наше участилось. Он снял с меня бюстгальтер, и я ахнула, когда он стиснул мои груди, затем наклонился и поймал губами сосок. Логан обычно не уделял этой стадии должного внимания, и я уже забыла, как это приятно. Крис не спешил, посасывая один сосок и массируя большим пальцем второй. Я застонала, чего уже давно сама не слышала. Он снова вернулся к моему рту, а поцелуи стали более настойчивыми, необузданными, и через пару минут я высвободилась лишь для того, чтобы сорвать с Криса рубашку и провести ладонями по крепкой груди. Мой разум заволокло дурманящим запахом его кожи с примесью мыла и одеколона. Он нащупал пуговицу на моих джинсах и расстегнул их. – Крис, стой. У тебя есть презервативы? Мне следовало раньше подумать об этом. – Да, – прошептал он, прокладывая поцелуями дорожку по моей шее и покусывая нежную кожу. Крис расстегнул молнию и стянул с меня джинсы. Прислушался к моему быстрому, учащенному дыханию – я с нетерпением ждала нового прикосновения. Мучительно медленно он все же дотянулся до меня, скользнул пальцами под резинку трусиков и снял их. Взял мои запястья одной ладонью и вытянул руки над головой, удерживая их. Другой ладонью он развел мне колени и добрался до самого центра. Солнце уже садилось, но сквозь окно проникало достаточно света, чтобы я видела, как он ласкает меня. И я знала, что он сам следит за движениями своих пальцев. Затем он чуть помассировал в самом нужном месте. Ощущения были потрясающие, и я тут же кончила. Все тело завибрировало, я закричала, но меня это уже не волновало, ведь Логан никогда со мной такого не делал. – Ты такая красивая. – Крис отвел волосы с моего лица и нежно поцеловал. Затем он откатился и встал с кровати. Расстегнул ширинку, ремень с клацаньем упал на пол. Я услышала шуршание пакетика с презервативом, а затем Крис накрыл меня своим телом. Он приподнялся на руках и, не отводя взгляда и прерывисто дыша, вошел в меня. Мы отлично подходили друг другу. После его оргазма мы какое-то время лежали в обнимку. – Клер Джоунс, – прошептал Крис, – кажется, я влюбился в тебя. Через девять месяцев он опустился передо мной на колено и попросил моей руки, а еще через шесть мы стояли перед друзьями и родными и клялись любить, слушаться и уважать друг друга, пока смерть не разлучит нас. Я вновь возвращаюсь к реальности. Реклама закончилась, уступая место самому фильму. Я сосредоточиваюсь на картине и полностью погружаюсь в романтическую комедию. Не так уж скучно смотреть фильм в одиночестве. Мне даже удается пару раз посмеяться. Загорается свет, я выхожу из кинотеатра следом за парочками и еду домой. Вдруг мне становится жутко одиноко. Глава 10 Крис В номере я бросаю на тумбочку карточку-ключ, снимаю пиджак и падаю в кресло. У меня раскалывается голова, потому что я остался без обеда, а голос хриплый, ведь пришлось весь день говорить. Я обнаружил, что мой начальник Джим еще тот мерзавец. В нем живут два человека: с первым я познакомился во время многочисленных собеседований перед устройством на должность, а второй появляется перед менеджерами по продажам, когда те, по его мнению, плохо работают. На днях я видел, как он разнес в пух и прах подчиненного в конференц-зале на глазах у многочисленных коллег. Джим высокомерный, вспыльчивый и грубый. Мне совершенно не в радость работать на такого человека. Допусти я малейшую оплошность, и вместо первого Джима передо мной мгновенно предстанет второй. Само собой, я очень счастлив, что у меня есть работа, поэтому мне не нравятся сами эти мысли, и я уж точно никогда не поделюсь ими. Даже с Клер. В этой компании я уже два месяца и довел до конца каждую сделку, которую мне поручали. Я часами вбиваю информацию в электронные таблицы, чтобы было свидетельство всему, что я делаю, но этого все равно недостаточно. Как только я достигну своей цели, все изменится. Станет лучше. Я работаю за двоих, поскольку кризис заставил компании затянуть пояса. Разумеется, я все понимаю, и уж лучше я буду здесь, в этом номере отеля в Денвере, на работе, чем без нее. Мне бы хотелось иметь работу и проводить время с семьей, но, к сожалению, так не получилось. Я ослабляю галстук, включаю ноутбук и приступаю к делам. Глава 11 Клер В День независимости я захожу к Элизе и застаю ее на кухне, говорящей по телефону. Подруга указывает на холодильник. Там стоит графин с охлажденным чаем, я беру из шкафчика стакан и наполняю его. Делаю глоток. Чай просто ледяной, с нотками лимона, все как я люблю. – Клер! – Наконец Элиза вешает трубку и обращается ко мне. – Ты отлично выглядишь. Она оценивающе смотрит на мой белый топ, струящуюся белую юбку до колен и босоножки. Как только я встречусь с детьми, на одежде сразу появятся грязные и липкие отпечатки рук, но пока мой наряд девственно чист. Сегодня днем я ходила в парикмахерскую подровнять кончики, теперь мои волосы сияют, спускаясь до талии. Широкополая шляпа с мягкими полями и серебряные браслеты дополняют наряд. – Спасибо, – говорю я. – Мне хотелось какого-то разнообразия. Наверняка завтра я по-прежнему буду в шортах и майке, но я уже давно никуда не наряжалась, почему бы и нет? Делаю еще глоток чая и сажусь на барный стул. Наши дети, как всегда, участвуют в ежегодном параде в День независимости: Джош и Трэвис с их отрядом бойскаутов, а Джордан – от танцевальной студии. Поскольку Крис в праздник не работает, они со Скипом вызвались отвезти детей на парад, затем пройти с ними все шествие, а с нами встретиться по окончании. Все массовые развлечения устраиваются в парке, в самом конце маршрута, по которому движется парад. Дети с радостью ждут возможности прокатиться на колесе обозрения и других аттракционах. Элиза берет из шкафчика стакан, достает из холодильника открытую бутылку «Совиньон блан», наливает себе немного и отпивает. – Ты делала тест? – спрашиваю я, когда она опускается на барный стул рядом со мной. – Не было нужды, – качает подруга головой. – Месячные пришли на день раньше. Нет никаких медицинских показаний, по которым Элиза не могла бы забеременеть, так что каждый месяц она не оставляет надежд. Подруга решительно настроена завести еще одного ребенка, перепробовала уже все: от зачатия в пробирке до акупунктуры и медитации. Скип пытается убедить жену не поддаваться панике, он уже несколько раз намекал, что, может, таков Божий замысел и у них и так уже полная семья. Но Элиза остается глуха к его словам. Если ей удастся забеременеть, то неважно, как она говорит, будет ли это мальчик или девочка, главное, чтобы ребенок был здоровым. Однако ее желание родить дочку чуть ли не осязаемо, его буквально можно потрогать. Мы приканчиваем напитки и отправляемся в парк, ставим стулья в переднем ряду, в самом конце парадного шествия, чтобы сразу же забрать детей после окончания марша. Жара сегодня терпимая, на небе ни облачка. Идеальная погода для парада. Пока ничего интересного не происходит. На пледе вместе с матерью сидят двое малышей и машут флажками, мимо проходит группа девочек лет десяти-двенадцати, их щеки разрисованы красными, белыми и синими звездами. До нас доносится грохочущая музыка, идущая от каруселей, и запах свежего попкорна. Двое полицейских прислонились к патрульной машине и разговаривают. Один из них, высокий и темноволосый, кажется мне знакомым. – Помнишь, я говорила тебе про полицейского, который остановил меня в прошлом месяце за сломанную фару? – обращаюсь я к Элизе. – Про невероятно симпатичного полицейского? – уточняет она. – Да. Я почти уверена, что это он, возле машины. Брюнет. От яркого солнца Элиза ставит ладонь козырьком, прикрывая глаза, и смотрит в сторону патрульных. – Ничего себе, ты не шутила. Он очень привлекательный. – Знаю. Могу представить, сколько непристойных предложений он получает за рабочий день. – Уверена, его уже ничем не удивишь. Может, я ошибаюсь, но мне показалось, что темноволосый полицейский смотрит в нашу сторону. Даже слегка щурится, будто пытается разглядеть лица. – С кем ты общалась, когда звонила в полицейский участок по поводу дорожных знаков ограничения скорости? – спрашивает Элиза. – Не знаю. Наверное, с диспетчером. Я позвонила в полицейский участок после того, как мы с Бриджет во время утренней прогулки натолкнулись на мчащуюся машину. Мы еле успели отскочить на тротуар, когда мимо на всей скорости пронесся автомобиль, совершенно нас ошарашив. – Черт тебя дери! – завопила Бриджет. – Сбрось обороты! Сидящий за рулем подросток показал ей средний палец, и мы ответили тем же, размахивая обеими руками для пущего эффекта. – Да уж, – усмехнулась Бриджет. – Показали мы ему. – Она закатила глаза, осознавая нелепость и неэффективность наших действий. – Вот когда на улице собьют ребенка, все перестанут смеяться. Мрачная перспектива. – Я сказала Элизе, что здесь нужен знак ограничения скорости, – проговорила я. – Позвоню и узнаю, что можно сделать. – В районе, где живет моя сестра, такой есть, – ответила Бриджет. – Говорит, что это помогло. Я позвонила в полицейский участок и узнала, что мы не единственные, кому понадобился такой знак. Видимо, спрос на них был больше того, что полиция могла выделить, поэтому нас поставили на очередь. Неизвестно, сколько пройдет времени, пока мы получим этот знак. – Как думаешь, а если нам поговорить с кем-то напрямую? – спросила Элиза, указывая в сторону полицейских. – Объяснить, какой серьезной стала ситуация с превышением скорости. Может, они смогли бы слегка поторопить нашу очередь. – Возможно, – ответила я. – За спрос денег не берут. Я следую за Элизой к месту, где стоят патрульные. Они тотчас же замолкают. Брюнет улыбается: несомненно, это тот самый, кто останавливал меня. – Добрый день. – Элиза протягивает руку. – Я Элиза Сэйджер. – Дэниел Раш, – отвечает он на рукопожатие. – А это моя соседка Клер Кэнтон, – представляет меня Элиза. – Приятно познакомиться, – пожимаю я его руку. Офицер, стоящий рядом с Дэниелом, на вид пенсионного возраста, с невыразительными чертами лица и жидкими рыжеватыми волосами. Его кожа усеяна конопушками, а может, это старческие пигментные пятна. – А это офицер Эрик Спиннер, – говорит Дэниел. – Рад познакомиться, – говорит полицейский, пожимая нам руки. До нас долетают громкие выкрики, и оба офицера поворачивают голову в сторону группы шумных подростков. Пара ребят обменивается оскорблениями, от их выражений я даже вздрагиваю. Дэниел замолкает, прислушиваясь к ним, а затем делает шаг вперед. – Я разберусь, – останавливает его офицер Спиннер и сам направляется к компании. – Возможно, вы меня не помните, – говорю я, – вы остановили меня около месяца назад за перегоревшую фару. – Я вас помню, – кивает Дэниел. – Вы позаботились о своей машине? – Да. – Хорошо, – улыбается он. – У нас есть вопрос, и мы подумали, вы могли бы нам помочь. – Спрашивайте. В чем проблема? – Мы живем в Рокленд-Хиллз, и на нашей улице явно пренебрегают скоростным режимом. Я позвонила в полицию, и нас поставили на очередь на получение знака по ограничению скорости. Вы не знаете, сколько времени обычно занимает эта процедура? – Сколько вы уже ждете? – спрашивает Дэниел. – Не очень долго, – признаюсь я. – Недели две. Мне просто любопытно, сколько обычно занимает эта процедура. – По-разному, – отвечает он. Затем открывает дверцу машины, нагибается и достает визитку и ручку. – Какой у вас адрес? Посмотрим, что я могу сделать. – Вы серьезно? Было бы здорово. Спасибо. Я диктую ему свой адрес, он записывает и кладет визитку в карман. – Не беспокойтесь, – говорит он. Полицейский внимательно окидывает толпу взглядом слева направо, однако тело его совершенно расслаблено. Он стоит, непринужденно прислонившись к машине. У Элизы звонит телефон, и она достает его из кармана. – Это Скип, – говорит она и отходит на несколько шагов, чтобы ответить. – Я сейчас вернусь. Мы с офицером остаемся наедине. Испытывая неловкость, я начинаю с ним прощаться. – Вы здешняя? – вдруг спрашивает он. – Да. А вы? – Оверленд-Парк. – Округ Шони-Мишн? – Я учился в Западном. – Дэниел кивает. – А я в Восточном. – Выпуск какого года? – Девяносто четвертый, – отвечаю я. – Мой девяносто первый. Значит, ему тридцать семь лет. Вновь между нами неловкая пауза. Никто не произносит ни слова, однако, когда Дэниел улыбается, меня пробирает дрожь, будто он своим присутствием вырабатывает электричество. Странное ощущение, ведь раньше я не реагировала на мужчин в форме. Мои ноги сами двигаются вперед на пару шагов. – Мне нравится ваша шляпа, – говорит Дэниел. – Спасибо. – Я понимаю, что пялюсь на него, и тут же отвожу взгляд. – Как вам работается на параде? Может, это какое-то разнообразие среди его обычных обязанностей. – Прекрасно. Пока все относительно спокойно, но позже начнется самое веселье, – говорит он. – Возможность попраздновать и теплая погода открывают в людях худшие стороны. Злоупотребление алкоголем. Как всегда, потом будет всплеск домашнего насилия. – Это ужасно, – отвечаю я, думая о возможных драках в семьях, свидетелями чего станут дети. Звуки праздничного шествия приближаются. – Надеюсь, я вас не задерживаю, – произношу я, вдруг к своему стыду осознав, что отвлекаю полицейского от работы. – Конечно нет, – улыбается он и качает головой. Возвращается Элиза: – Скип сказал, они будут здесь через пару минут. – Ваши дети участвуют в параде? – спрашивает Дэниел. – Да, – говорю я. – Наши сыновья от бойскаутов, а моя дочь от танцевальной студии. Они с нетерпением ждали этого. – Сколько им лет? – интересуется он. – Джордан семь лет, а Джошу девять. Сыну Элизы, Трэвису, десять. Краем глаза я замечаю приближающееся шествие. Слышу звуки оркестра, громкий звон тарелок и отдаленный шум уймы ликующих детей. Элиза машет Дэниелу рукой. – Приятно было познакомиться, – говорит она. – Мне тоже. – Пора идти, – подаю я голос. – Был рад встрече, Клер. – И я. Спасибо за помощь со знаком. – Не за что, – отвечает Дэниел. – Хорошего дня. Мы с Элизой возвращаемся на свои места. Спустя несколько минут к нам присоединяются Крис, Скип и дети, и вскоре я уже слушаю их оживленные рассказы о параде, переключая все свое внимание на Джоша, Джордан и Трэвиса. Теперь им хочется пойти на фестиваль в – парке, и они без умолку твердят об этом. Советуем им набраться терпения, ведь через минуту мы туда отправимся. Крис складывает мой стул и еще один, который я принесла для него, теперь мы готовы перейти на другое место. Я забираю плед и небольшую сумку-холодильник с пивом, водой и шампанским. – Давай я понесу, – берет у меня сумку Крис. – Как все прошло у детей? – спрашиваю я. – Под конец они очень устали, но в целом отлично повеселились. – Хорошо. Пару секунд муж внимательно смотрит на меня. – Ты сегодня принарядилась, – говорит он. Я опускаю взгляд на свою одежду и замечаю, что кто-то из детей успел испачкать меня чем-то синим и липким. Тру пятно рукой, но лучше не становится. – Немного, – отвечаю я. Крису нравятся юбки. Когда мы стали встречаться, я только их и носила, особенно после того как он сказал, что мне они очень идут. – Хорошо выглядишь, – улыбается мне муж. – Спасибо, – улыбаюсь я в ответ. Уже и не помню, когда он в последний раз делал мне комплимент. Крис направляется в парк, пытаясь успеть за детьми, которые постоянно убегают вперед, и я следую за ним. Мы покупаем праздничные браслеты, и дети становятся в очередь на каждый аттракцион, несмотря на мои призывы быть осторожнее. Джордан садится между Джошем и Трэвисом и радостно машет мне рукой, поднимаясь на колесе обозрения. Я улыбаюсь при виде ее счастливого личика. Когда колесо опускается, мы идем за детьми к следующей карусели. После первого забега по аттракционам Джордан просит нарисовать на ее лице маску тигра, Джош и Трэвис в это время едят сосиски, запивая свежим лимонадом. Дочка освобождается, и я покупаю ей сладкой ваты, а позже смеюсь, когда та прилипает к ее усам. – Не стирай, – говорит Джордан, беспокоясь, что я смажу рисунок. После дети прыгают в самом большом надувном замке, который я когда-либо видела, и, к счастью, никого не тошнит. Около девяти вечера мы находим зеленую полянку и располагаемся на ней: четверо взрослых сидят в рядок на стульях, а дети – на пледе перед нами. В ночном небе вспыхивают первые салюты, толпа ревет. Дэниел, наверное, где-то рядом, думаю я. Прислонился к своей патрульной машине и смотрит на фейерверк. И конечно же, следит за порядком. По возвращении домой я отправляю детей спать. К вечеру они все потные и грязные, им бы не мешало принять душ, но они так сильно устали, что можно повременить до утра. К тому же сегодня Джордан ни за что не расстанется с маской тигра. Несмотря на поздний час, Крис садится на диван и включает ноутбук. – Будешь работать? – спрашиваю я. – Нужно пораньше заняться этими отчетами. – Он поднимает на меня взгляд. Его желание проявить себя перед начальством не знает границ. Понимаю, он хочет доказать, что многого стоит, и тем самым стать незаменимым для компании. Я многие годы приспосабливаюсь к его одержимости работой, мне пора уже привыкнуть, но я не могу. Когда мы были помоложе и только поженились, я не сильно обращала на это внимание. Крис не пропадал в барах, как мужья многих моих подруг (или, еще хуже, в стриптиз-клубах), и я гордилась тем, что он не поглядывает на других женщин и мне не надо беспокоиться о том, где он был. Но тогда я не скучала по нему так сильно, ведь мы проводили довольно много времени вместе, всему предпочитая общество друг друга. Я терпеливо ждала мужа с работы, а когда он приходил часов в восемь-девять, а иногда и в десять и развязывал галстук, я разогревала ужин. После мы занимались любовью и обычно не ложились спать раньше полуночи. Меня переполняла энергия, свойственная двадцатилетней девушке, и я еще не научилась дорожить сном так, как после рождения Джоша и Джордан. Мы решили завести детей всего через полгода после свадьбы. Забеременев, я проводила то время, что Крис был на работе, благоустраивая одну из трех спален нашего уютного семейного гнездышка для детской. Меня волновало лишь, какой цвет выбрать для стен, и остановилась я на нейтральном бледно-зеленом, поскольку мы не хотели знать пол ребенка до рождения. Мы подобрали мебель, а Крис за один вечер собрал кроватку, пока я развешивала всю одежду, которую заранее постирала. Помню, как подносила каждую вещичку к носу, вдыхая запах чистоты и свежести. В ящиках лежали крошечные носочки и детские комбинезоны, а в книжном шкафу находились все любимые мною с детства произведения, включая полную коллекцию Доктора Сьюза . Когда родился Джош, я отдалась материнству с таким энтузиазмом, что сама удивлялась. Весь прочий мир потускнел. А когда закончился мой декретный отпуск, я подала заявление на увольнение и решила стать фрилансером, чтобы работать на дому. Я кормила малыша грудью, поэтому Крис почти не знал забот, он лишь следил, чтобы сиденье в машине было правильно зафиксировано и не кончались запасы подгузников. Несколько месяцев я провела с Джошем в детской, сидя с ним в кресле-качалке, а ночные кормления превратились в мое любимое занятие. Поначалу это утомляло, но позже я стала получать ни с чем не сравнимое удовольствие от приглушенного сияния ночника, абсолютной тишины и размеренного дыхания сынишки. Как-то вечером Крис вернулся с работы и остановился в дверном проеме, глядя, как я кормлю Джоша. – Тебе что-нибудь нужно? – поинтересовался муж. – Нет, – ответила я, даже не поднимая глаз. – Мне ничего больше не нужно. Крис мог работать столько, сколько ему хотелось, ведь я относилась к тем женам – и матерям, у которых все в доме под контролем. А когда на свет появилась Джордан, я предалась материнским обязанностям с той же одержимостью, с какой заботилась о ее брате, прилагая вдвое больше усилий, чтобы уделять внимание обоим детям. Если Крис и чувствовал себя обделенным, то не показывал этого. Когда Джордан начала спать одна, я периодически просыпалась и в тишине нашей комнаты прислушивалась, не доносится ли из детской плач или другой шум. Убедившись, что оба ребенка спят, я будила Криса, и мы по-быстрому занимались любовью. Он всегда был очень отзывчив, а секс посреди ночи стал моим способом хоть как-то компенсировать то внимание, которого я лишила мужа в первые годы материнства. Но к долгу это не имело никакого отношения, я действительно нуждалась в близости, интимной связи с Крисом, как, впрочем, и он. А может, и больше. Уложив детей спать, я спускаюсь на первый этаж. Крис, зажав во рту ручку, перебирает пачку бумаг. И хотя муж уже долгое время не спал в нашей общей кровати, я все же говорю: – Приходи наверх, когда закончишь. – Явного отказа я не смогу вытерпеть, поэтому добавляю: – Я лишь хочу, чтобы ты лежал рядом со мной. Пожалуйста. Ненавижу себя за эту мольбу в голосе. Крис переводит на меня взгляд и вынимает изо рта ручку. Я вижу, как ему не терпится вернуться к работе, однако его лицо смягчается. – Хорошо, – говорит он. – Дай мне еще полчаса. Но утром я просыпаюсь в одиночестве, а когда спускаюсь сварить кофе, то застаю Криса на диване – муж уснул в обнимку с бумагами и ноутбуком. Глава 12 Крис Я просыпаюсь от какого-то движения на кухне. Слышу, как открывается раздвижная дверь и Клер что-то тихо говорит Такеру. Льется вода, я представляю, как жена наполняет кофейник и готовит завтрак. Я по-прежнему в шортах и футболке, в которых ходил на парад. Несколько раз моргаю, чтобы проснуться. Накануне я что-то забыл сделать. Пищит ноутбук, сообщая о новом письме, и я вижу разбросанные по полу документы. Вспоминаю вдруг о просьбе Клер и о выражении ее лица, когда она позвала меня наверх. Вот черт! Она такая терпеливая. Намного более, чем был бы я на ее месте. А я не смог сделать то единственное, о чем она просила. Но, честно говоря, это мое упущение – лишь капля в море проблем. Мне понадобится уйма времени, чтобы загладить свою вину перед Клер. И не только за прошлую ночь, но и за весь год. Я обязательно это сделаю, лишь бы она еще немного подождала. Глава 13 Дэниел Останавливаюсь возле стола полицейского, занимающегося общественными вопросами, включая выдачу знаков на ограничение скорости. Я не очень хорошо его знаю, но, кажется, он неплохой парень. – Чем помочь? – спрашивает он. – Можешь проверить списки? Одна моя знакомая стоит в очереди на получение знака ограничения скорости. Ее зовут Клер Кэнтон. Он стучит по клавишам, я жду. После парада я залез в телефонный справочник в Интернете и нашел в том районе лишь одного человека с такой фамилией – Кристофера. Очевидно, это ее муж. Когда закончилось шествие, я видел, как Клер разговаривала с высоким светловолосым мужчиной. Еще одна причина, по которой нет смысла думать о ней. Но я ничего не могу с собой поделать. Она действительно очень похожа на Джесси. А ее волосы… Когда я остановил Клер, то они мне не слишком запомнились, но на парад она пришла с распущенными прямыми волосами, как обычно носила Джесси. Но вот губы у Клер совсем другие… На самом деле у нее роскошные губы. Полные, но не похоже, чтобы она их искусственно увеличила. Когда она говорит, невозможно оторвать от них взгляд. Полицейский выводит на экран список и пролистывает имена. – Прошло довольно много времени. Она почти в самом низу. – Ты не мог бы продвинуть ее в очереди? – Конечно, – пожимает он плечами. – Насколько? – На самый верх. Парень изгибает бровь, но я остаюсь спокойным. – Твоя подруга? Даже не знаю, как назвать Клер. Мы ведь едва знакомы. – Ага, – киваю я. – Сделано, – отвечает офицер. – Она получит знак через пару дней. – Спасибо, – говорю я. – Я перед тобой в долгу. – Надеюсь, она того стоит, – смеется парень. Глава 14 Клер После пяти месяцев безработицы Крис понял, что проблема так легко не решается. Он часами сидел в кабинете, повиснув на телефоне, и дни напролет отсылал резюме в разные компании. У него сохранились контакты четырех рекрутеров, но только один из них регулярно перезванивал. Крис все больше отдалялся от меня и очень отрывисто отвечал на вопросы. Сон и вовсе покинул мужа, я просыпалась посреди ночи и находила его в кабинете, наполненном зловеще-синим сиянием ноутбука. – Ты как? – обычно спрашивала я. – В порядке, – отвечал он. – Ложись спать. Меня тут же охватывала тревога, я вспоминала женщину с занятий по йоге, чей муж потерял работу. Нашел ли он новое место? В нынешней ситуации Крис не знал, где применить свои навыки. Наши роли, столь четкие в прошлом, теперь находились в постоянном движении, и муж, скорее всего, не понимал, как с этим справиться. В середине прошлого августа, когда приближался учебный год, Джошу и Джордан понадобилась новая одежда. Они выросли почти из всех вещей, а то, что подходило по размеру, уже потеряло вид. Из-за особой любви Джоша к футболу все его джинсы были порваны на коленях, а Джордан имела привычку портить вещи пятнами от фломастеров. Беспокоясь о нашем бюджете, я избегала магазинов, где обычно покупала одежду, решив, что пришло время экономить. Может, вещи моих детей будут не из эксклюзивной коллекции, но хотя бы без дыр и пятен. Джоша и Джордан вообще мало волновало, где я покупаю им одежду, а я была рада тому, что они не обращали внимания на модные тренды, это время еще не пришло. Вместо торгового центра мы отправились в «Ти Джей Макс». В отделе одежды для девочек Джордан нашла себе юбку в розово-черную клетку и белую блузку с горловиной, отделанной таким же клетчатым рисунком. – Мамочка, можно, я пойду в этом в школу в первый день? – спросила дочка. – Конечно, милая, – ответила я, проверяя размер и кладя вещи в корзину. – Очень красиво. В начале учебного года обычно еще тепло, поэтому не нужно покупать колготки в тон, и Джордан смогла бы надеть этот наряд с симпатичными балетками. Дочка выбрала еще несколько вещей в своих любимых стилях и расцветках, а Джош в это время нервно вертелся из стороны в сторону. – Сейчас мы выберем одежду и тебе, – сказала я. – Хорошо, – ответил он. Сын явно заскучал и стал ворчать, что в магазине нет спортивных товаров, ведь тогда бы он уговорил меня купить ему новый футбольный или баскетбольный мяч. Когда мы наконец дошли до отдела для мальчиков, я сама выбрала ему одежду, поскольку он не выразил никаких предпочтений. Сыну все равно, что носить, и это меня радовало. В первый школьный день, после особенного завтрака с беконом и булочками с корицей, я поставила детей на фоне камина и сделала несколько фотографий. – Я хочу, чтобы папочка видел, как мы садимся в школьный автобус, – сказала Джордан. – Он обязательно придет, – заверила ее я. Однако, взглянув на запертые двери кабинета, я подумала, действительно ли Крис будет с нами, как все предыдущие годы. И облегченно выдохнула, когда через пять минут дверь отворилась. Под глазами Криса пролегли темные круги. Спал ли он вообще? Шорты на нем почти висели. Надо проследить, чтобы он нормально питался. Когда настало время отправляться, дети надели на плечи новые рюкзаки – тоже из «Ти Джей Макса» – и последовали за мной на улицу. Крис неспешно шел позади. Бриджет и Элиза уже стояли на остановке, вооружившись фотоаппаратами. Сэм и Скип, в строгих брюках и рубашках, были словно не в своей тарелке. Казалось, они ждут не дождутся, когда смогут уйти на работу. Это лишь формальность, на остановке они не появятся до следующего года. Через минуту к нам присоединились Джастин и Джулия. В глаза сразу же бросились ее непомерно широкие очки, а ведь день стоял пасмурный, и в них не было никакой необходимости. – Тяжелая ночь? – спросила я. – Я просто устала, – ответила Джулия. – Поздно легла спать. Четверо сыновей Бриджет были с ног до головы облачены в спортивную одежду «Найк». Я поморщилась при мысли о стоимости одной лишь обуви, однако ни разу не слышала, чтобы подруга жаловалась на безденежье. Сэм работал в брокерской фирме фондовой биржи и специализировался на торговле опционами, что очень походило на азартную игру, только на деньги других людей. Это было рискованным занятием и в более спокойные времена, так что я недоумевала, как он ведет дела в сложившейся экономической ситуации. Когда кто-нибудь упоминает кризис или переживает за счет в банке, Бриджет всегда отвечает: – Со всем разбирается Сэм, я лишь покупаю одежду, обувь и другие вещи. – Где ты купила такой замечательный наряд для Джордан? – спросила Элиза. – В «Ти Джей Максе», – ответила я, делая глоток кофе. – Она такая красавица, – добавила Элиза. – И Джош тоже замечательно выглядит. – Да, они оба чудесные, – согласилась Бриджет. После прощальных поцелуев и объятий дети забрались в автобус, а мы помахали им рукой, наблюдая, как они заворачивают за угол и скрываются из виду. Наши мужья разошлись, а я еще на несколько минут задержалась с Элизой и Бриджет, болтая о том, чем мы хотели заняться с начала учебного года. Когда я вернулась в дом, Крис стоял возле окна гостиной. При моем появлении муж медленно повернулся. – Теперь мы можем позволить себе лишь магазины сниженных цен? – спросил он, не смотря мне в глаза. – А что плохого в «Ти Джей Максе»? Одежда детей выглядит столь же симпатично, как и вещи, купленные в «Гимбори» или «Гэп», но потратила я намного меньше. Мы по-прежнему восстанавливаемся после кризиса. Все сокращают свои траты, а если и нет, то стоило бы. Нам не нужно ничего никому доказывать. – Я сделала пару шагов навстречу мужу, но он отвернулся. – Ситуация такова, что твоего выходного пособия и моих заработков не хватит, чтобы вечность держаться на плаву. Я лишь стараюсь поступать осмотрительно. И все. – Клер, поверь мне. Никто не знает о нашей ситуации лучше меня. Именно я несу на плечах весь груз ответственности. – Но это не только твоя ответственность. Она и моя тоже. – Это не так, – ответил он. Затем Крис ушел к себе в кабинет и закрыл дверь. Самое душераздирающее зрелище за все годы нашего брака – видеть, как угасает свет моего «золотого мальчика». Глава 15 Клер Прибираю на кухне после ужина, как вдруг раздается звонок в дверь. Я уже покормила детей и даже успела сбегать в душ. Зачесанные назад волосы еще влажные, на лице ни капли макияжа, а под стареньким розовым халатом, с которым я не могу расстаться, ничего больше нет. Совсем не хочется открывать дверь в таком виде. Почему гости не могут прийти, когда я выгляжу нормально? Я смотрю в окно на задний двор. Джош и Джордан играют с детьми Бриджет и, кажется, отлично проводят время, поэтому я решаю никого из них не звать. В дверь снова звонят. Возможно, это соседский ребенок или какой-нибудь продавец, поэтому я иду открывать сама, чтобы поскорее отправить их прочь. Но, распахнув дверь, совершенно неожиданно обнаруживаю на пороге Дэниела Раша в полицейской форме. Ошарашенная, я тут же сильнее затягиваю пояс халата. – Привет, – заикаясь, выговариваю я. – Привет, – с улыбкой отвечает он. – Я лишь хотел сказать, что привезли ваш знак ограничения скорости. – Уже? Видимо, правы те, кто говорят: важно не что ты знаешь, а кого. Прошло меньше недели с нашего разговора на параде в День независимости. Сколько усилий, интересно, ему пришлось приложить, чтобы так продвинуть нас по очереди? На улице припаркованы две патрульные машины. Мой взгляд скользит мимо Дэниела и замирает на офицере, который снимает знак с фургона и устанавливает в нужное место. Не знаю, как следует себя вести в такой ситуации, как-то грубо просто сказать «спасибо» и закрыть дверь, особенно после того, как Дэниел похлопотал за нас. Но я больше не могу стоять перед ним в халате. Все это ужасно неловко, будто сцена из «Отчаянных домохозяек». Я открываю дверь шире и приглашаю его внутрь: – Заходите. Он переступает порог. – Вы не могли бы подождать меня минутку? – спрашиваю я. – Конечно, – кивает он. Я бегу наверх и, добравшись до спальни, скидываю халат. После уборки на кухне я собиралась облачиться в пижаму, но сейчас роюсь в корзине с чистым бельем и нахожу какую-то майку и шорты. Надеваю трусики, затем наспех натягиваю вещи и спускаюсь. Дэниел терпеливо ждет в прихожей. Вдруг с ужасом понимаю, что забыла бюстгальтер, поэтому приходится слегка ссутулиться. Вообще-то, грудь у меня небольшая, я могу обойтись и без белья, а внутри топа есть специальная вставка, однако я переживаю из-за кондиционера. Понятия не имею, что происходит с моими сосками, а посмотреть на них не решаюсь. Тревога лишь возрастает, когда Дэниел опускает взгляд на мою грудь. Я поворачиваюсь, думая, чем бы прикрыться, но вижу лишь толстовку Джордан с изображением феи Динь-Динь – слишком уж маленького размера, и висит она на ручке гардероба рядом с входной дверью. Вдруг я понимаю, что внимание Дэниела привлекла вовсе не моя грудь, а жетон с регистрационным номером для вызова «скорой помощи». На параде его скрывала футболка, но в топе или купальнике он у всех на виду. Я, вообще-то, не обращаю на него внимания, все мои родные и друзья уже привыкли. – Не знаю, как отблагодарить вас за помощь насчет знака, – говорю я. – Я действительно очень ценю ваше участие, как и мои соседи. – Никаких проблем. – Хотите что-нибудь выпить? Чай со льдом или колу? – Нет, спасибо, – отвечает он все с той же улыбкой. Затем указывает на мое лицо: – Кажется, вы сегодня загорели. – Да, – говорю я. – Даже чересчур. Я обратила внимание на свои розовые щеки, еще когда вышла из душа. Первым делом я намазала солнцезащитным кремом детей, а про себя забыла. Нужно быть осторожнее, иначе моя кожа к сорока годам станет похожа на сапожную. – Мы провели весь день в бассейне. – Наслаждаетесь летом? – Да. Я работаю на дому, у меня гибкий график, поэтому остается время и на веселье. – И чем вы занимаетесь? – спрашивает Дэниел. – Я графический дизайнер. Фрилансер, – уточняю я. – Выполняю разные проекты. – И вам это нравится? – Да, очень. Здорово выбирать самой, над чем работать. – Сейчас мы обсуждаем новый дизайн логотипа для полицейского участка. Шеф спросил о наших идеях, но мы не блещем творческим мышлением. – Дэниел достает из кармана визитку и передает мне. – Вот наш нынешний логотип. Начальство хочет что-нибудь похожее, но более современное. Я слышал, что на этот небольшой проект собираются выделить средства, чтобы кого-нибудь нанять. Пришлите мне ваши расценки, мой электронный адрес на визитке. Я могу замолвить за вас словечко, если вы заинтересуетесь. – Отличная мысль, – говорю я. Иду к сумочке и достаю свою визитку, затем передаю Дэниелу: – На моем сайте вы найдете рекомендации и отзывы. – Спасибо, – говорит он, принимая визитку. Дверь на кухне отъезжает в сторону. – Мам? – кричит сын. – Джош, я здесь! – кричу в ответ. Он идет на мой голос, но, увидев Дэниела, они с Гриффином замирают на месте. – Мы не нарочно, – говорит Джош. – Это была идея Гейджа, – добавляет Гриффин. – И что вы натворили? – спрашиваю я. – Не знаю, – заикаясь, произносит Джош. – Это вышло случайно, – вновь добавляет Гриффин, становясь бледным как привидение. – Офицер Раш, у вас ведь есть в участке детектор лжи? – Я поворачиваюсь к Дэниелу. – Да, мэм, – отвечает Дэниел. – Только скажите, если захотите избавиться от этих ребят. Я многозначительно смотрю на Джоша и Гриффина, выражение их лиц тут же меняется, плечи опускаются. – Так что вы собирались мне сказать? – Мы гонялись за Джордан с горсткой червей. Она сказала, что нас за это арестуют. – Сын показывает на Дэниела. – И посмотри! Дэниел поджимает губы, стараясь не рассмеяться. Я же не упускаю возможности преподать детям урок: – Тогда вам лучше пойти и извиниться, пока я не передала вас в руки полиции. Мальчишки мигом вылетают из комнаты, хлопая дверью. – Отлично сработано, – говорит Дэниел. – Стараюсь, – с улыбкой отвечаю я. – Мальчишки постоянно ей докучают. Конечно, она может за себя постоять, но в этот раз они сами напросились. Рация Дэниела пищит, он увеличивает звук и слушает сообщение. – Тяжелый вечер? – спрашиваю я. – Не очень. – Он вновь убирает звук. – Даже довольно скучный. Так что это хоть какое-то разнообразие. Мне, кажется, пора. – Хорошо. Еще раз спасибо за знак. Я очень вам благодарна. – Не за что. Дэниел следует за мной до парадной двери, и мы выходим на улицу, где значительно теплее. Он останавливается на крыльце. – Напишите мне, – говорит Дэниел. – Насчет логотипа. – Конечно. – Хорошего вечера, Клер, – улыбается он. Почему-то от этой улыбки я сразу же краснею. Чувствую, как горят мои щеки, а появившийся от солнца румянец становится ярче. Надеюсь, Дэниел этого не заметит. – И вам тоже, Дэниел. Гляжу ему вслед. Он идет по тротуару, забирается в машину и уезжает. Глава 16 Клер К Рождеству Крис сидел без работы уже восемь месяцев. Мы потратили последние деньги из его выходного пособия на подарки для родственников и детей, решив воздержаться от поздравлений друг другу, к тому же – каждый из нас заверял, что ему ничего не нужно. Мы не часто делали экстравагантные сюрпризы, поэтому нам не пришлось что-то кардинально менять, однако Крис, – казалось, слегка расстроился. Он всегда попадал с подарками в самую точку и никогда не забывал про мой день рождения или памятные для нас даты. Когда закончилось выходное пособие, нашим единственным источником дохода стали сбережения и те деньги, что Крис получал по безработице, правда, изначально он даже не хотел писать заявление. – Но тебе это положено, – напомнила ему я. Он терпеть не мог каждый месяц заполнять бумаги, а еще больше ему не нравилось отправлять резюме на должности, которые он явно перерос, только для того, чтобы показать, что он пытается найти работу. Но сложнее всего ему было принять то, что даже эти анкеты никто не читал и не рассматривал его кандидатуру. Как-то снежным январским днем я зашла к нему в кабинет с тарелкой супа и бутербродами. Омлет, что я приготовила мужу на завтрак четыре часа назад, по-прежнему стоял на столе нетронутым. – Крис, ты не позавтракал. – Я не голоден. – Муж даже не оторвался от экрана компьютера. Он помассировал виски, будто я принесла ему головную боль. – Но ты не можешь совсем отказаться от еды, – возразила я. Крис вздохнул и отодвинул кресло от стола. – Я же сказал, что не голоден. – Я попыталась что-то возразить, но Крис оборвал меня: – Знаешь что, Клер? Оставь меня в покое, это все, что мне нужно! – прокричал он. – Прекрати спрашивать, как у меня дела, сплю ли я, ем ли. Хватит уже. Так он еще никогда со мной не обращался, но выражение его лица напугало меня даже больше повышенного тона или сказанных слов: на нем я увидела абсолютное отчаяние. Голубые глаза мужа совсем померкли, белки покраснели. Мне хотелось обнять его, сказать что-нибудь утешительное, чтобы ему стало лучше. Однако Крису это было не нужно, я лишь усугубляла ситуацию. На мои глаза навернулись слезы. – Хорошо, – ответила я. – Я оставлю тебя в покое. И вот я перестала окутывать мужа своей заботой, спрашивать, как он чувствует себя и могу ли я что-нибудь для него сделать. Он еще сильнее замкнулся, практически перестал со мной разговаривать. В скором времени я делилась своими новостями уже не с ним, а с Элизой или Бриджет, и даже иногда с Джулией. Я больше не искала в Крисе собеседника, которому могла доверить все свои тайны. Как и любовника. Меня беспокоило то, что он нашел новый способ справляться с возникающими нуждами. Весь мой мир будто перевернулся с ног на голову, но совершенно иначе, чем его собственный. Перед Крисом стояла четкая цель – найти работу, а после все проблемы будут решены. Но тем временем я совершенно не знала, что делать со своими тревогами. Наша семейная жизнь очень изменилась, прогнувшись под тяжестью проблем. Единственным выходом было приспособиться, пока все окончательно не рухнуло. Защитная реакция на короткий срок, а вот будущее выглядело неутешительно. Однако нам удалось сохранить семью. * * * Однажды зимним днем, особенно одиноким и безотрадным, я отправилась за поддержкой к родителям. Когда мы с детьми вошли на кухню, мама стояла возле плиты. Снимая пальто, я вдохнула аромат тыквенного хлеба. Мое настроение тут же улучшилось: здесь пахло моим детством. Сегодня мне очень хотелось, чтобы поухаживали за мной. – Какой приятный сюрприз, – радостно сказала мама, когда дети со всех ног бросились к ней. – Вы пришли очень вовремя. Я как раз собиралась замесить тесто для шоколадного печенья, пока готовится хлеб. – Помочь тебе, бабуль? – спросила Джордан, прыгая возле нее. – Я тоже могу помочь, – сказал Джош, локтем отталкивая сестру. – Джош, – повысила я голос, – извинись перед сестрой. Вы оба можете помочь бабушке. – Извини, – пробормотал он. Мама достала большую белую миску, ту самую, в которой всегда замешивала тесто для печенья. Затем велела детям помыть руки и принялась выкладывать на столешницу необходимые ингредиенты. – Где папа? – спросила я. Мама включила свет в духовке и заглянула внутрь – проверить, как там хлеб. – В подвале, – ответила она. – Возится с железной дорогой. Я заметила нотку раздражения в ее голосе, а значит, отец за что-то в опале. – Ведите себя хорошо, – сказала я детям. – И не драться. Я схожу вниз и посмотрю, что делает дедушка. – Скажи, что мы придем, как только закончим с печеньем! – крикнул Джош. Сын любил поезда не меньше моего отца. Я открыла дверь в подвал и спустилась по лестнице. При звуке шагов отец тут же обернулся: – Клер! Папа улыбнулся мне так, как мог только он, и распахнул объятия. Я подошла к нему, и он крепко прижал меня к себе: – Что привело тебя к нам? Крис и дети с тобой? – Дети наверху, помогают маме с печеньем. Крис дома. – Когда мы уезжали, дверь в его кабинет была закрыта, поэтому я не сказала папе, чем он занимается, да я и сама не знала. – Как дела с железной дорогой? – Я работаю над игровой площадкой. Детям понравится. Через три недели после выхода на пенсию отец решил, что ему нужно чем-то заняться. – Я схожу с ума от безделья, – сказал он маме. – Это меня он сводит с ума, – поделилась со мной мама. – Ему приспичило найти какое-то занятие, вот он и путается под ногами весь день. Отец решил проблему, полностью погрузившись в мир моделей поездов, и теперь его коллекция занимала половину подвала. Большую часть времени он тратил на саму железную дорогу, а не на поезда. Он установил ее на огромной платформе и провел изогнутый путь, украшенный деревьями и кустами, небольшими постройками и домами. Там был даже замерзший пруд с миниатюрным катком. Джордан эта деталь нравилась больше всего. Я подошла посмотреть. Папа был прав: детям понравятся крошечные качели и горки, а еще столик для пикника. – А что здесь? – спросила я, указывая на груду рельс, которые вели в никуда. – Изменю направление, чтобы дорога шла обратно, – пробормотал он. – Наверное, разверну ее. Я села на старый клетчатый диван. Книжные полки вдоль соседней стены до сих пор хранили вещи из моей юности, включая футбольные награды и фотографию из старшего класса школы. Мама сберегла все грамоты и призы, которые я когда-либо получала, и они стояли в ряд в своих стареньких рамках размером восемь на десять. Ностальгия успокаивала, но и слегка смущала меня. Вся комната была словно гигантская временная капсула. Крису нравилось спускаться сюда и поддразнивать меня насчет святилища, которое устроили в мою честь родители. А все из-за того, что я их единственный ребенок. – Что нового, медвежонок? – спросил меня папа. – Ничего. Ждем весны. По его лицу я поняла, что он мне не поверил ни на минуту. Папа подошел к дивану и сел возле меня, протирая очки краем фланелевой рубашки. – Ты расскажешь папе, что тебя тревожит на самом деле? Его прямолинейность меня удивила. От мамы я ожидала подобных вопросов и уже успела ответить на некоторые после того, как Крис потерял работу, но от отца я такого еще не слышала. – Пап, я не могу до него достучаться. Мы не разговариваем, и он не позволяет помочь ему. Мои глаза заволокло слезами, может, потому, что все наконец было сказано вслух, а может, из-за того, что мой брак рушился и мне ужасно хотелось, чтобы папа разобрался с проблемами, так же как чинил раньше мой велосипед, когда рвалась цепь, или менял масло в машине, когда я села за руль. Я знала, что это совершенно нелепо, теперь я взрослая женщина, мать двоих детей. Не стоило ждать, что он решит мои проблемы. – Клер, сейчас у Криса тяжелый период в жизни. – Папа говорил ласковым голосом, но его слова задели меня за живое. Даже отец не считался с моими чувствами. Он заметил выражение моего лица. – Не обижайся, родная. Тебе с детьми тоже тяжко приходится. Я знаю. Никому из вас не легко. Но мужчина лишь хочет позаботиться о семье, неважно, способны ли вы сами о себе позаботиться или нет. Просто все вышло из-под его контроля. Он не знает, что делать. – Но со мной он об этом не говорит. А когда я пытаюсь, он закрывается от меня. – Он слышит все, что ты ему говоришь. Клер, он просто пока не может тебе ответить. Не опускай руки. Он нуждается в тебе больше, чем когда-либо. Я кивнула, смахивая со щек слезы. – Возможно, все ухудшится перед тем, как стать лучше, – добавил отец. – Тебе нужно об этом помнить. – Папа положил ладони мне на плечи и посмотрел в глаза. – Конечно, я понимаю, что твое терпение на исходе. Когда решишь, что все, тогда все. Но не бойся говорить ему. Ты же не боксерская груша, чтобы безмолвно принимать удары. – Ах, папа. Крис никогда не поднимет на меня руку. – Я знаю. Но слова могут ранить не меньше. – Отец привлек меня к себе и обнял. На лестнице послышался топот, и через секунду Джош и Джордан ворвались в подвал – повидаться с дедушкой и посмотреть на железную дорогу. Дети обняли его, и когда он показал им все новшества, я решила пойти наверх. – Бабушка сказала, чтобы мы тоже поднимались побыстрее, – сказал Джош. – Тыквенный хлеб уже готов. Они с сестрой тут же помчались вверх по лестнице, покинув комнату не менее стремительно, чем ворвались сюда. Я двинулась следом: – Идешь, пап? Он поднял крошечные качели и поместил на игровую площадку, слегка толкнул их, глядя, как они покачиваются взад-вперед. – Наверное. Я тут уже и так давно прячусь. – Почему ты прячешься? Отец прокашлялся: – Твоя мать хочет поговорить о задержке с осмотром предстательной железы, а я не хочу. Несмотря на свое состояние, я улыбнулась и покачала головой: – Но ты все-таки сходишь провериться? – Да, – фыркнул отец, поднимая руки. – Я люблю тебя, папа. – Я тоже люблю тебя, милая. Глава 17 Клер Мы играем с Джошем на заднем дворе. Он бы, конечно, предпочел бросать мяч Крису или Трэвису, но Крис сейчас в Майами, а у Трэвиса острый фарингит. Джошу остается лишь проводить время со мной и сестрой, а когда Джордан отказалась играть, сын пришел ко мне. Не в самый подходящий момент, ведь я как раз готовлю ужин, но он с такой надеждой смотрит на меня, что я не могу сказать «нет». Приглушаю огонь на плите, решив, что можно потушить говядину подольше. Выключив духовку, которую грела для рогаликов, излюбленного лакомства Джордан, я следую за сыном на улицу. Надеваю перчатку, Джош раскручивается и кидает мяч. – Отлично получилось, мама, – говорит он, когда я ловлю мяч. Получив его обратно, сын улыбается. Мы играем почти полчаса, но затем я наклоняюсь, чтобы поднять пропущенный мяч, и у меня в спине что-то хрустит. Я с трудом выпрямляюсь. – Мама, что случилось? – спрашивает Джош, подбегая ко мне. – Ничего, – заверяю я сына. Затем, стараясь не морщиться, добавляю: – Со мной все в порядке. Однако я далеко не в порядке. Всю спину вдоль позвоночника простреливает, боль усиливается с каждым движением. – Пойдем внутрь, – говорю я. – Пора ужинать. – Хорошо, – отвечает Джош. Я выпиваю две таблетки «Мотрина» и подхожу к плите помешать мясо. Потом, нагрев духовку, прошу Джоша открыть ее. Сама я даже не могу нагнуться. – Спасибо, – говорю я. – А теперь отойди немного. Я ставлю внутрь противень с рогаликами и бедром закрываю дверцу. Через двенадцать минут звенит таймер, и я каким-то чудом сама достаю выпечку, даже ничего не уронив. Мне больно сидеть. Больно лежать. Лишь в движении я не так сильно мучаюсь. Стоит мне остановиться, и уже сложнее шагнуть вновь. Следующим утром боль усиливается, а три таблетки «Мотрина», которые я запила кофе, никак не помогают. Звонит Джулия: не хотим ли мы с детьми встретиться с ней и ее дочерьми чуть позже в парке? – Не знаю, – отвечаю я. – У меня что-то стряслось со спиной. Мне срочно нужен массаж, а мой массажист в отпуске. Я хожу на сеансы к Уолту уже несколько лет, ему шестьдесят пять, он морской пехотинец на пенсии и всегда делает массаж очень аккуратно. Я всецело ему доверяю. – Тебе следует сходить к моему массажисту. Если позвонишь ему и скажешь, что ты от меня, он сразу же тебя примет. – А он хороший специалист? – Самый лучший. Я даю хорошие чаевые. Джулия диктует мне номер телефона, и я записываю его на клочке бумаги. Затем сразу же звоню массажисту. Наверняка у Джулии там связи, ведь парень говорит, что переставит что-то в своем графике и примет меня в час дня. Звоню няне, чтобы она посидела с детьми, пока меня нет. Боль в спине стала ноющей и пульсирующей. Я приезжаю на массаж раньше времени, в надежде на спасение. Место на первый взгляд довольно милое, приемная светлая, однако без всяких изысков. Я жду, пролистывая журнал. Наконец из-за угла выглядывает массажист и зовет меня по имени. Я с радостью отмечаю, что он высокий и атлетически сложенный парень, на вид ему лет двадцать пять. Его рукопожатие довольно крепкое, но не чересчур, и как только я оказываюсь на столе, то понимаю, что он не будет слишком груб. Массажист спрашивает про мою проблему и сосредоточивается на пояснице, где боль сильнее всего. Я постепенно расслабляюсь, наверное, я даже могу так уснуть. Через некоторое время парень предлагает мне лечь на спину, я аккуратно переворачиваюсь, чтобы не уронить полотенца, прикрывающие интимные участки. Он массирует мне ступни и продвигается выше. Я почти засыпаю, но вдруг его пальцы касаются внутренней стороны моего бедра. Это кажется мне странным, ведь Уолт такого никогда не делает. Рука массажиста движется дальше. До самого верха. Его ладонь скользит меж моих ног, накрывая самые сокровенные места. Я спрыгиваю со стола как ошпаренная, спину пронзает острая боль, поскольку я стараюсь держаться прямо, чтобы не уронить полотенца. Уолт бы себе такого никогда не позволил! – Что вы, черт побери, делаете? – вскрикиваю я. – Извините. – Парень поднимает руки и отступает на пару шагов. – Джулия про вас говорила. Я думал, вы знаете. Что именно? Что здесь тебя доводят до счастливого финала? Нет, этого я не знала. – Послушайте, – говорит парень. – Мне действительно очень жаль. Но я сам плачу за магистратуру, и эта работа мне правда нужна. Я бы ни за что не притронулся к вам, если бы знал, что вы этого не хотите. Я немного успокаиваюсь, видя на его лице панику. Объяснения массажиста кажутся мне весьма правдоподобными, и я готова списать все на недоразумение. Довольно крупное, надо сказать. – Все в порядке. Я никому не скажу. Он облегченно вздыхает, его плечи расслабляются. – Я с радостью еще поработаю над вашей спиной. Вам, кажется, очень больно. Говорит он вроде бы искренне, однако я отказываюсь. – Нет, спасибо. Я лучше оденусь. Если что, я здесь никогда не была. – Хорошо, – с пониманием отвечает парень и выходит. Позже мы идем в парк и там встречаем Джулию с дочерьми. Она подмечает мой медленный шаг и шаркающую походку. В руках соседка держит пластиковый стаканчик со светлой жидкостью. Наверняка это белое вино. – Клер, ты разве не позвонила моему массажисту? – с лукавой улыбкой говорит она. – Я же сказала, что он обязательно запишет тебя на сеанс. – Я позвонила хиропрактику. Думаю, одним массажем дело не обойдется. И уж определенно оргазм здесь не поможет. И я не вру. Как только я добралась домой, то позвонила хиропрактику, и мне назначили прием на следующее утро. – У тебя, кажется, очень сильные боли, – говорит Джулия. – Все будет в порядке. Дети разбегаются по сторонам, Джош мчится к игровому городку, а три девочки – на качели. Джулия придвигается ближе. – Клер, не забудь как-нибудь позвонить ему, – шепчет она. От нее так сильно несет шардоне, что можно захмелеть, просто стоя рядом. – Уверена, тебе понравится быть его клиенткой, особенно теперь, когда Крис постоянно в отъезде. – Буду иметь в виду, – ради приличия отвечаю я. Я не настолько отчаянно жажду прикосновения мужчины, чтобы искать ласк у массажиста, работающего в салоне между химчисткой и видеомагазином. По крайней мере, пока. Глава 18 Клер Наконец бассейн Джастина и Джулии готов, и в начале августа соседка приглашает нас на торжественное открытие. Джош и Джордан, разумеется, в полном восторге, сразу после завтрака они бегут наверх переодеться в купальные костюмы. Джулия также приглашает Элизу и Бриджет. Когда мы все приходим, хозяйка дома включает водопады и демонстрирует нам джакузи. – Получилось очень красиво, – говорю я. – Это подогреваемый бассейн? – Да, – отвечает Джулия. – Если похолодает, мы все равно сможем купаться до конца октября. Дети радуются тому, что теперь под боком будет бассейн, и через некоторое время воздух наполняется звуками всплесков и смеха. – Что тебе принести из напитков? – спрашивает Джулия. – У меня есть пиво, вино, водка. Могу сделать «Маргариту». Ой, чуть не забыла. Или «Мимозу». – У тебя найдется охлажденный чай? – говорю я. – Конечно, – поникшим голосом отвечает Джулия. – Я все время забываю, что ты почти не пьешь. Я правда не увлекаюсь выпивкой, но могу позволить себе пару бокалов, если заранее настрою уровень инсулина. Однако сейчас 10.03 утра, и на алкоголь меня совсем не тянет. – Я буду пиво, – говорит Бриджет. – Я тут случайно наткнулась на Себастьяна, когда он уединился в своей комнате. Никакого алкоголя не хватит, чтобы стереть это воспоминание. – Боже мой! – смеюсь я. – Мой вам совет, – говорит она, глядя на нас с Элизой. – Всегда стучитесь, прежде чем войти. Мы тяжело вздыхаем. – Думаю, мы до этого еще не доросли, – говорю я. – По крайней мере, надеюсь. – Я тоже буду чай, – говорит Элиза, и Джулия идет в дом за напитками. Возвращается она с подносом, на котором стоит кувшин с чаем, два стакана, бутылка пива и полный бокал вина. Хозяйка ставит поднос на стол и передает нам напитки. Я делаю глоток чая, потом расстилаю полотенце на одном из четырех шезлонгов, которые Джулия поставила рядом с бассейном. Скидываю одежду и ложусь, подкладывая под голову еще одно полотенце в качестве импровизированной подушки. – Как же здорово, – говорю я, наслаждаясь солнечным теплом. Прикрываю глаза ладонью и по-быстрому пересчитываю детей: все в порядке, и, кажется, они чудесно проводят время. – Клер, ты по-прежнему завалена работой? – спрашивает Бриджет. – Не слишком. Я уже закончила небольшие проекты. Возьму еще парочку, когда дети вернутся в школу. И возможно, мне дадут задание из полицейского участка. – Что за задание? – интересуется Бриджет, намазываясь кремом с ног до головы. – Придумать новый логотип. На днях офицер доставил нам знак на ограничение скорости и мы разговорились. Он спросил, чем я занимаюсь. Затем рассказал, что в участке есть заказ для графического дизайнера. Я решила попробовать. – Кажется, кто-то симпатизирует нашей Клер, – поддразнивает меня Элиза. – Она забыла сказать, что этот полицейский невероятно симпатичный, а знак на ограничение скорости появился за считаные дни, после того как она попросила продвинуть нас по очереди. Джулия раскладывает свое полотенце на шезлонге рядом со мной, затем отпивает полбокала вина: – Клер, быстрее все рассказывай. – Нам что, по четырнадцать лет? – возмущаюсь я. – Нечего рассказывать. Уверена, он знает, что я замужем. – Я поднимаю левую кисть. – У меня кольцо на пальце. И он не сказал и не сделал ничего особенного. Он всего лишь приятный мужчина. К счастью, они меняют тему. Правда, я не говорю девочкам, как мне понравилось разговаривать с Дэниелом. Как с ним легко. Мне не нужно волноваться, что я скажу что-нибудь не так, как с Крисом. Элиза ложится по другую сторону от меня, отпивает чая и спрашивает: – Ты не могла бы сегодня пару часов присмотреть за Трэвисом? – Конечно. Присылай его к нам. У нас не было никаких планов. Вы со Скипом идете на жаркое свидание? – Нет, у нас сегодня занятие. – Массаж в парах? – хихикает Джулия. – Может, Элиза наконец убедила Скипа научиться танцам в стиле кантри. – Нет, вы не угадали, – говорит Элиза и достает из большой сумки солнечные очки. – Мы хотим получше узнать о процедуре усыновления ребенка. – Элиза! – выпрямляюсь я. – Это же замечательно. – Я наклоняюсь и обнимаю подругу. – Значит, вы со Скипом подумываете стать приемными родителями? – Возможно. На свете столько детей, нуждающихся в хорошей семье. Любящей и стабильной. Мы по-прежнему пытаемся завести ребенка, но я склоняюсь к мысли, что нам это не суждено. Когда я предложила Скипу эту идею, то не знала, как он отреагирует, но муж меня поддержал. Я волновалась за Трэвиса, ведь он привык, что мы уделяем внимание лишь ему, но он сказал, что всегда хотел брата или сестру. Посмотрим, что из этого получится. Сегодня вечером мы лишь побольше про все разузнаем. – Вы со Скипом будете отличными приемными родителями. – Я пожимаю подруге руку. Бриджет и Джулия вторят моим словам. – Спасибо, – говорит Элиза. – Мы уж постараемся. Знаю, будет непросто. – Держи нас в курсе, – говорю я. – Надеюсь, все получится. – Спасибо, Клер. – Кому обновить напитки? – спрашивает Джулия. – Мне не нужно, – отвечает Бриджет. – У меня еще осталось пиво. Мы с Элизой еще не допили кувшин с чаем, а вот Джулия берет пустой бокал, идет в дом и возвращается с вином. В полдень дети делают перерыв на обед. Мы заставляем их выбраться из бассейна и на кухне Джулии готовим бутерброды с арахисовым маслом и джемом. Джулия роняет на керамический пол стеклянную банку с виноградным конфитюром, и та разбивается вдребезги, оставляя на полу месиво. Но хозяйку дома это, кажется, не волнует. Бриджет берет тряпку и помогает с уборкой. – У тебя есть фрукты? – спрашиваю я у Джулии. – В холодильнике должны быть яблоки. Доставая яблоки, замечаю на верхней полке полупустую бутыль с вином емкостью вдвое больше обычного. Может, она уже была открыта, когда мы приехали. Ведь если Джулия выпила все это в одиночку, то ее должно уже было отрубить. Я закрываю дверцу, мою яблоки и нарезаю их для детей. В итоге оказывается, что я ошиблась. Где-то в половине четвертого Джулия просто вырубается. Пятилетняя Хилари пытается разбудить ее: – Мамочка. Мамочка! Хочу пить. Я смотрю на сидящую на стуле Джулию и вижу, что она не шевелится. Трехлетняя Бет подходит к сестре. – Мамочка спит? – спрашивает она. Мы с Элизой вскакиваем со своих мест, а Бриджет ведет девочек внутрь. – Я дам вам попить, – говорит она. Элиза тихонько трясет Джулию, но та не реагирует. Сердце мое бешено колотится от мысли, что Джулия может вот так отключиться, когда дома, кроме нее с дочками, никого нет. А если они, например, плавают в бассейне? – Как считаешь, она просто вырубилась или нам есть о чем волноваться? – шепотом произношу я. – Почему шепчешь? – спрашивает Элиза. – Не знаю. Может, нам позвонить Джастину? Сказать, чтобы он приехал домой. – Согласна. – Мам? – спрашивает Трэвис. – Что случилось? – Ничего. Подите-ка в дом и скажите Бриджет, что хотите перекусить. Они уходят, и я спрашиваю, знает ли она номер Джастина. – Нет. Скип знает. Он иногда звонит ему, чтобы поиграть в гольф. Элиза набирает номер мужа, объясняет ситуацию, и я записываю телефон в свой мобильник. Нажимаю на кнопку, чтобы позвонить Джастину, и попадаю на автоответчик. – Джастин, это Клер. Э… Джулия слегка перебрала. Лучше тебе приехать домой. Я отключаюсь и, качая головой, смотрю на Джулию. Мне бы хотелось думать, что все из-за переизбытка эмоций по поводу такого великолепного денька, готового бассейна и нашей веселой компании. Но кто знает, что творится у нее в голове. Через двадцать минут приезжает Джастин. Он покраснел и так сильно стиснул зубы, что я инстинктивно отхожу с его пути. Никогда еще не видела его в таком бешенстве. – Джулия! – говорит он и трясет жену за плечо, отнюдь не нежно. – Джулия! Он проводит ладонью по волосам и громко выдыхает. Его жена остается неподвижной как статуя, только слегка кренится вбок. – Я могу забрать девочек к себе, – предлагаю я. – Все в порядке, – говорит он. – Я отведу их в дом и сделаю ванну. А после они посмотрят телевизор. Сегодня они, наверное, провели много времени на солнце. – Он опускает взгляд на Джулию. – Пусть она пока проспится здесь. Мы с Элизой собираем вещи, полотенца детей и игрушки для бассейна. – Вы видели, она что-нибудь ела сегодня? – спрашивает Джастин перед нашим уходом. На самом деле теперь я вспоминаю, что она и впрямь ничего не ела. Мы сделали для себя бутерброды с индейкой, но Джулия сказала, что не голодна. – Нет, – говорю я. – Вряд ли. Вместо этого она пила. – Я за детьми, – говорит Элиза. – Мы выйдем через парадный вход, а там и домой по тротуару. – Я догоню вас, – отвечаю я и поворачиваюсь к Джастину. – Спасибо, что позвонила мне, – благодарит он. – Не за что. – Я замолкаю, но потом все же спрашиваю: – Ты разговаривал с ней об этом? О выпивке? – Да. Она знает, что я на этот счет думаю. Но ее знание и его помощь – две разные вещи, правда, сейчас не самое время давить на Джастина. Он выглядит измотанным и несчастным. – Удачи, – говорю я. – Спасибо, – отвечает он, изображая слабую улыбку. Оборачиваюсь и вижу, что Джастин положил Джулию на бок, чтобы она не захлебнулась, если вдруг ее будет тошнить. Оказавшись дома, я отправляю детей в душ. Звонит мой мобильник, но номера я не узнаю. – Алло? – отвечаю я. – Привет, Клер. Это Дэниел Раш. По телефону его голос кажется очень дружелюбным и теплым. – Привет. Как дела? – Спасибо, хорошо. Я хотел сказать, что работа над дизайном логотипа ваша, если вы не против. – Правда? Это же здорово. Уверена, помогли ваши рекомендации. – На самом деле у нас было не так много вариантов. Мы не давали объявлений, да и проект небольшой. Но я все равно замолвил за вас словечко, – быстро добавляет он. – Я сделаю пару набросков. Много времени это не займет. Дам знать, когда закончу. – Подсчитайте, сколько часов вы потратите на эту работу, и я позабочусь, чтобы вам заплатили. – Хорошо. Спасибо. – До связи, – говорит он. – Да, Дэниел, пока. Закончив разговор, я добавляю телефон к своим контактам и испытываю легкую вину за непонятный прилив радости. Глава 19 Клер Незадолго до начала нового учебного года муж Бриджет, Сэм, в буквальном смысле срывает банк. Спонтанное решение бросить двадцать пять центов в автомат на выходе из казино привело к тому, что ему выпали три семерки, и в итоге он получил семьдесят пять тысяч долларов. Такое могло случиться лишь с Сэмом. Бриджет досталась часть выигрыша, и подруга решила вложить эти деньги в новую грудь, что совсем на нее не похоже. К тому же это смутило ее сыновей, в особенности Себастьяна, которому недавно исполнилось пятнадцать, и его брата Финна, на полтора года младше. – Я всегда хотела такую грудь, – смеется Бриджет, а я думаю, не стоит ли за этим Сэм. Через два дня после операции прихожу к Бриджет с лазаньей. В жилище подруги, сделанном в стиле «искусство и ремесла», где обычно царит идеальный порядок, теперь будто объявлена биологическая угроза пятой степени. Возле парадного входа я спотыкаюсь об огромную кучу ботинок, включая две пары футбольных бутсов с коркой грязи. По пути на кухню обхожу футбольные мячи, бейсбольные биты и груды грязного белья, которые валяются в коридоре. В воздухе висит запах пота, выдавая присутствие мальчиков-подростков. Прохожу на кухню и зову Бриджет, давая понять, что это я. Столешница покрыта пустыми контейнерами для еды, а кто-то оставил незакрытым галлон молока. Я откладываю в сторону лазанью, выбрасываю картонные и пластиковые упаковки, закрываю молоко и убираю в холодильник. – Клер, не смотри на мою отвратительную кухню, – кричит из гостиной Бриджет. – Эти мальчишки просто свиньи! Я со смехом захожу в комнату и приближаюсь к дивану, на котором Бриджет отдыхает после операции, подложив под спину несколько диванных подушек. Не могу не пялиться на ее грудь: она невероятно огромная. – И как по ощущениям? – наконец спрашиваю я, сумев отвести взгляд. – Они большие, – говорит Бриджет. Под тонкой футболкой ее груди выглядят крепкими и упругими, даже слишком, но вслух я этого не говорю. – Опухоль уже спала? – спрашиваю я. – Надеюсь, что так. Мы с Бриджет обе небольшого роста, с тонкой костью. Вдруг я перестаю сожалеть о том, что у меня всего лишь второй размер груди, ведь ее четвертый выглядит не слишком пропорционально. Но и этого я не говорю. – Как только я оправлюсь и наведу порядок в этой зоне катастрофы, мы устроим вечеринку, – говорит Бриджет. – Сэм хочет это отпраздновать. – Даже не сомневаюсь. Ему повезло. Во многом. Я наполняю стакан Бриджет водой и нахожу обезболивающее. Подруга проглатывает таблетку, затем снова откидывается на подушки. Хлопает дверь, и я слышу топот и оживленные возгласы. – Наверное, они нашли лазанью, – вздыхает Бриджет. Прислушиваюсь: из кухни доносится шуршание фольги и хрюканье. – Ничего себе, – говорю я. – Они как стая одичавших собак. – Слабо сказано, – отвечает Бриджет. – Не беспокойся, я сделала два противня. * * * Бриджет держит слово, и две недели спустя они с Сэмом приглашают всех к себе. – Не нужно ничего приносить, – предупреждает она, когда звонит мне. – Мы все берем на себя. Бриджет заказывает еду в их с Сэмом любимом ресторане барбекю. Копченые ребрышки, курица на гриле, тушеная фасоль, капустный салат, макароны с сыром, чесночный хлеб – все это красиво сервировано на их кухонном островке. На террасе стоит большой бочонок пива, а внизу организован целый бар. Когда садится солнце, Бриджет и Сэм отправляют мальчиков в дом посмотреть кино, а Джастин и Джулия отводят девочек домой к няньке. – Пускай дети еще немного побудут с нами, – предлагаю я Крису. Им уже пора в постель, но летние каникулы заканчиваются, и вскоре дети вновь будут жить по строгому расписанию. Джош боготворит старших сыновей Бриджет и Сэма и никогда не упускает возможности поиграть с ними в видеоигры. Элиза и Скип разрешают Трэвису остаться. Джордан не захочет быть обделенной, так что если Джош и Трэвис пойдут смотреть кино, то и она потянется за ними. – Я отведу их домой, – говорит Крис. – Кажется, Джордан устала. Она действительно выглядит уставшей, и, возможно, им лучше вовремя лечь спать. Просто мы с Крисом давно уже не были в компании своих сверстников без детей. – Я пойду с тобой, – говорю я. – Мы уложим отпрысков и, может быть, посмотрим фильм. – Нет, останься, – отвечает он. – Я отстаю с работой. Нужно кое-что закончить. Я могу как-то смириться с тем, что Крис постоянно отсутствует. Это его работа, я понимаю. Но больше всего меня мучает то, что он не расслабляется даже дома. Дети берут то, что он может им дать, – так и должно быть, но есть еще я со своей надеждой получить жалкие остатки его внимания. Правда, мне никогда ничего не перепадает, нет смысла даже возражать. – Хорошо, – говорю я и отворачиваюсь, чтобы уйти. – Клер, – зовет Крис, удерживая меня за руку. – Не злись. – Я не злюсь. Я всего лишь одинока, что сложнее разглядеть, чем гнев. – Вскоре все изменится. Станет лучше. – Не вижу, каким образом. – Мне нужно немного времени, – просит он. – Пожалуйста. – Конечно. – Я киваю. У меня нет вариантов. Крис зовет детей и говорит им, что пора идти. Я целую Джоша и Джордан, желаю им спокойной ночи и обещаю испечь на завтрак блинчики. Они уходят, и в моем доме, комната за комнатой, зажигается свет. Я захожу в ванную на первом этаже и переодеваюсь в купальник. Некоторое время я могу обойтись без помпы, так что отсоединяю ее и оставляю с вещами. Возвращаются Джастин и Джулия, и я опускаюсь в горячее джакузи, где уже сидят Скип и Сэм. Хозяин дома потягивает одну из дорогих сигар, к которым так пристрастился. В столь замкнутом пространстве сложно не почуять дыма, и я кашляю, прикрываясь ладонью. Мы оживляемся, когда к нам присоединяется Бриджет и устраивается рядом с Сэмом. Ее грудь эффектно смотрится в новом купальнике. Джастин погружается в воду возле меня, прикасаясь своей ногой к моей. Руку он положил мне за спину, на край джакузи, однако в достаточной близости от моих плеч. Время от времени он проводит пальцами по моей коже. Пьет он бурбон, что обычно ни для кого хорошо не заканчивается. А вот Джулия весь вечер ничего не пьет. Даже не могу представить себе, как они, наверное, поскандалили после того, как она перебрала и отключилась возле бассейна. Должно быть, ссора вышла грандиозной, ведь я уже и не вспомню, когда последний раз видела Джулию без бокала. Сегодня вечером соседка необычайно тихая. Джастин пытается уговорить Бриджет продемонстрировать новую грудь. Подруга, на мой взгляд, выпила достаточно, чтобы решиться на такое. – Может, всем женщинам тогда стоит снять топ, – шутливо говорит Скип. – Замолчи, Скип, – одергивает мужа Элиза, но тем не менее смеется. Она решила не заходить в джакузи и пьет только колу. Я скрещиваю пальцы, чтобы удача улыбнулась и ей, как Сэму. Сэм, кажется, вовсе не против, чтобы жена продемонстрировала свои прелести. Наоборот, сам тянется к завязкам ее купальника. – Покажи-ка их, детка! – кричит он. Но Бриджет смахивает его руку. Значит, она еще недостаточно пьяна. Сэм смотрит в мою сторону. – Передай-ка своему муженьку, что делу время, а потехе час, – смеется он над своей шуткой. Порой Сэм ведет себя как придурок. Бриджет сердито смотрит на него, затем переводит на меня сочувственный взгляд. – Извини, – еле слышно говорит она. – Ничего, – отвечаю я и смотрю на Сэма. – Буду иметь в виду, – говорю я, не переставая улыбаться, хотя сейчас мне совсем бы не хотелось акцентировать на этом внимание. Мне вдруг захотелось уйти отсюда. Если уж мне и суждено провести вечер в одиночестве, так лучше сделать это дома, в собственной постели, а не в чужом джакузи. Выбираюсь из воды и обматываю вокруг талии полотенце. Открываю раздвижную дверь на первый этаж и пересекаю комнату, направляясь к тому месту, где Бриджет организовала бар, затем ставлю на столешницу полупустой стакан с диетической колой. Открывается дверь, за спиной появляется Джастин и кладет руки на столешницу, прижимаясь ко мне животом. Одной ладонью он обхватывает мою правую грудь. – Твои груди, Клер, нравятся мне больше. Они идеально подходят к моей ладони, – шепчет он, проводя пальцем по соску. Тот мгновенно твердеет сквозь ткань бикини, и Джастин, застонав, ласкает мне шею. Я быстро отвожу его руку и вырываюсь из объятий: – Джастин, этому не бывать. – В конце концов ты сдашься. – Нет, – отвечаю я. Джастин мне совершенно неинтересен, и он это знает. Всему виной бурбон. Джастин лишь хочет посмотреть, буду ли я кусаться, а в целом это не серьезно. Я поворачиваюсь к нему и закатываю глаза – показать, что я понимаю его шутливое настроение. Он смеется и направляется к двери, где сталкивается с Элизой. Подруга заходит на первый этаж и с любопытством смотрит на Джастина. – И в чем здесь дело? – спрашивает она. – В бурбоне, – говорю я. – Неловко вышло с Сэмом, – вздыхает подруга. – У этого парня не задержится. – Да не только в нем дело, – говорю я. – Просто сегодня вечером я не слишком настроена на общение. Подруга обнимает меня на прощание, и я ухожу, поблагодарив Бриджет и Сэма за гостеприимство. Входя в темный дом со стороны гаража, я замечаю тонкую полоску света под дверью кабинета. Мой муж сейчас там. Слышу, как он стучит по клавишам ноутбука. Подумываю спросить, долго ли ему еще работать, но затем прохожу мимо. Проверяю детей, а потом, быстро приняв душ, поднимаю с пола спящего Такера и кладу к себе на постель. Глажу его мягкую шерстку, и он устраивается возле моих ног. Я поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Глава 20 Крис Слышу, как вернулась домой Клер. Знаю, она хотела, чтобы я остался у Бриджет и Сэма или чтобы мы пошли домой вместе. Мне следовало объяснить, что в пятницу в компании кое-кого уволили и все выходные мне придется выполнять двойную работу. Нужно было сказать, что теперь меня не будет дома пять дней в неделю, вместо четырех. Не знаю, почему не могу поделиться с ней. Может, я по-прежнему думаю, что скоро со всем разберусь и тогда мы будем проводить время вместе, не позволяя работе встать на пути. Но как только кажется, что вот-вот я разгребу дела, мне добавляют заданий и я вновь пытаюсь все успеть. Замкнутый круг. Около трех ночи я заканчиваю работать, иду наверх и готовлюсь ко сну. После Дня независимости я пытался не уснуть на диване, потому что Клер радуется, когда я сплю в нашей кровати. Правда, сон единственное, на что я способен. Клер лежит на боку, а Такер спит возле ее ног. На лицо жены падает лунный свет, идущий от окна. Я отбрасываю назад волосы Клер и провожу пальцами по ее щеке. Жена не шевелится, даже когда я забираюсь под одеяло и ложусь рядом с ней. Глава 21 Клер Джордан уже выросла из кроссовок, а поскольку детям нужна новая обувь, мы едем в торговый центр и прекрасно проводим там время, пялясь на витрины с игрушками и останавливаясь перекусить. На кассе магазина «Шил» замечаю Бриджет. Встречаюсь с ней взглядом и машу рукой. – Дети, идем. Поздороваемся. Бриджет хмурится, глядя на кассира. Вынимает из кошелька кредитку и передает парню: – Попробуйте эту. Сидящий за кассой парень со скучающим видом проверяет кредитку и возвращает ее Бриджет. – Принято, – говорит он. – Бриджет, что случилось? – спрашиваю я. – Ой, привет. – Выглядит она растерянной. – Извини. Что-то с моей кредиткой. – Ее брови сходятся на переносице, и она кладет обе карточки обратно в кошелек. – Такого раньше не было. – Иногда они не проходят, когда тратишь больше обычного. Это в целях безопасности. Чтобы уберечься от мошенничества. – Да уж, я сегодня много потратила, – говорит она. – Готовимся к школе. – Мы тоже. Правда, нам нужна только обувь. Мне понравилось делать покупки в «Ти Джей Макс», и в этом году я решила приобрести одежду для детей там же. Бриджет поднимает три огромных пакета. – Увидимся позже. – Руки у нее заняты, поэтому она лишь улыбается Джошу и Джордан. – Удачных вам покупок. Пока, ребята. В обувном магазине мы проводим без малого час. Джош явно заскучал и теперь ворчит, что его сестра не может выбрать между двумя парами. – Привыкай, дружок, – подшучиваю я. – Девчонки часто меняют свое мнение. Однако сын не в настроении шутить. Джош оживляется, лишь когда Джордан наконец делает выбор. Она останавливается на блестящих розовых кроссовках, у которых светится подошва, если подпрыгнуть. Дочка в восторге. Обувь, выбранную Джошем за две минуты, упаковывают, а Джордан хочет пойти в новых кроссовках домой. Продавщица кладет в коробку старые туфли и дает детям по шарику – красному для Джордан и синему для Джоша. Дочка светится от счастья, будто это самый лучший день в ее жизни. Когда мы выходим из торгового центра, Джордан случайно выпускает шарик из рук и хнычет, когда тот улетает в небо. Как я ни пытаюсь, но не успеваю ухватиться за ленточку. По щекам дочки текут слезы, я наклоняюсь, чтобы вытереть их. – Мне так жаль, милая. Нужно держать крепче то, что тебе дорого. Я выпрямляюсь и смотрю в небо, на еле различимую красную точку. В этот момент я думаю: понимает ли Крис, насколько независимой от него я стала? Когда мы приходим домой, я звоню Элизе. Они со Скипом понемногу продвигаются вперед с усыновлением ребенка, а сегодня к ним в первый раз должен прийти социальный работник. – Я так переживаю, – говорит Элиза. – Я до блеска убрала все в доме и пригрозила Трэвису, что если он брякнет «черт побери», как сделал на днях, когда уронил молоток себе на ногу, то ему не поздоровится. Просто я волнуюсь, что кто-то из нас сделает что-нибудь не так. – Трэвис так сказал? – смеюсь я. – Не смешно. Боюсь, он опять что-нибудь такое ляпнет. Или Скип, ведь понятно, у кого сын научился! – А мне кажется, это забавно, – говорю я. – Да, – соглашается Элиза. – Так и есть. Мне пришлось отвернуться, чтобы он не увидел, как я смеюсь. – Все пройдет отлично. Лучших приемных родителей, чем Скип и Элиза, и придумать нельзя. – А как у тебя? – спрашивает подруга. – Большие планы на вечер? – У меня есть один проект для полицейского участка. Если найду, чем занять детей, то возьмусь за эскизы. В голове уже крутится несколько идей, не хочется их потерять. Позвони мне после встречи, хорошо? Хочу узнать, как все прошло. – Хорошо. Пожелай нам удачи. – Тебе не нужна удача. Все и так будет отлично. Мы закончили разговор, и я убедила детей поиграть на заднем дворе. Затем включила ноутбук и положила рядом визитку, чтобы иметь перед глазами старый логотип полицейского участка. Дэниел говорил, что нужно придать ему более современный вид. Открываю «Адоб иллюстратор» и набрасываю пару эскизов, которые тут же отвергаю: они совершенно не соответствуют тому образу, что сложился у меня в голове. Я не надрываюсь, а с наслаждением отдаюсь работе и вскоре полностью погружаюсь в поток своих мыслей. Час спустя возвращаются дети, уставшие и вспотевшие. У меня к этому времени уже готово несколько вариантов, которыми я вполне довольна. Выключаю компьютер и предвкушаю то, что я напишу Дэниелу. Глава 22 Клер В прошлом феврале, когда Крис был безработным уже десять месяцев, моя тревога переросла в настоящий страх. Я потеряла больше веса, чем могла себе позволить, и ужасно спала по ночам. Казалось, Крис и вовсе не спал и не ел. Все вещи стали на нем висеть, а под глазами пролегли круги пугающего фиолетового оттенка. За всю неделю муж сказал мне ровно одиннадцать слов – я считала. Я эмоционально вымоталась, пытаясь оградить детей от сложившейся ситуации, постоянно решала все связанные с ними вопросы, поскольку у Криса не было на это моральных сил. Как-то вечером, проведя в кабинете весь день, муж наконец пришел на кухню, где я убирала после ужина. Как бы я ни старалась удержаться от этого, но все же попыталась с ним заговорить. – Крис, – положив руку ему на плечо, сказала я, – я очень за тебя переживаю. Отпрянув от прикосновения, муж набросился на меня, как загнанный в угол зверь. – Клер, ты это серьезно? – закричал он, раздраженно проводя ладонью по волосам. – Ведь я переживаю за уйму вещей. Так, посмотрим, – начал перечислять он, загибая пальцы. – Я не могу найти работу, у нас заканчиваются деньги, и в итоге мы потеряем страховку. Мне продолжать? Уверен, к этому списку еще кучу всего можно добавить. – Ты меня пугаешь. Ты пугаешь детей. При упоминании о детях я увидела в глазах Криса проблеск вины. – Мне нужно содержать семью, а средств на это нет, – сквозь зубы сказал он. – У нас не все так плохо. Многие потеряли дома. У некоторых вообще нет медицинской страховки. – Что ж, возможно, мы вскоре к ним присоединимся. Когда закончатся пособия, мы еще сможем позволить себе какую-нибудь дрянную страховку. А если нет, то окажемся во власти штата Канзас. Не уверен, что у тебя получится сохранить помпу. Клер, а если придется вернуться к шприцам? Ты это переживешь? Уколы дважды в день, каждый день? – Если придется, то да. Но Крис задал мне сложный вопрос и прекрасно знает об этом. Когда я перешла на инсулиновую помпу, то была невероятно счастлива. Я искренне радовалась той свободе, которую она мне давала, а качество жизни значительно улучшилось. Крис знал, как я дорожу помпой. Однажды я сказала ему, что не могу даже представить себе, как снова перейду на иглы. – Я переживаю за нас! – сказала я. – За тебя и меня. Скажи мне кто-нибудь год назад, что наш брак может так стремительно разрушиться, я вряд ли бы поверила. Но вот, это произошло. Крис вскинул руки, будто наш брак – последнее, что его волнует. – Все наши проблемы может решить лишь новая работа! Будто бы подчеркивая свои слова, он махнул рукой по столешнице, сталкивая на пол детские поделки, вчерашнюю газету и стопку книг из библиотеки. Раздался треск, как от разбитого стекла, я посмотрела вниз и увидела фигурку щенка, сделанную Джордан на уроке, – дочка очень ею дорожила, но два дня назад отдала фигурку мне. – Мамочка, ты какая-то грустная, – сказала тогда Джордан. – Мой щеночек поможет тебе улыбнуться. Вид этой фигурки, лежащей на полу в осколках, просто взбесил меня. Я резко обернулась и посмотрела Крису в глаза. – Ну и что такого ужасного может произойти? – закричала я. – Нам придется продать дом? Одну из машин? Обе? И что из этого? Ведь мы есть друг у друга. И наши дети… Наше здоровье. А я… Если придется перейти на уколы, значит так тому и быть. Мне не важно, что произойдет, лишь бы мы по-прежнему были семьей. – Я присела и по-быстрому начала собирать осколки фигурки. – Ты не единственный в этом доме. Нельзя просто так закрыться от меня, когда тебе плохо. Ты не можешь игнорировать всех и вся, пока я пытаюсь сохранить семью. Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной! От ярости, стресса и переизбытка эмоций по моим щекам побежали слезы. – Я не хочу разговаривать, – ответил Крис. – Я хочу получить чертову работу! – Крис, я больше так не могу, – сказала я, вытирая слезы. – Если ты не желаешь, чтобы я тебе помогла, тогда отправляйся к врачу. Пускай тебе выпишут антидепрессанты или что-нибудь посоветуют, не знаю. Если ты этого не сделаешь, мы с детьми какое-то время поживем у моих родителей. Судя по выражению его лица, эти слова задели моего мужа сильнее всего. Мне совсем не хотелось их говорить, но я больше не знала, что делать. Продолжать в том же духе было невыносимо. Крис нуждался в помощи, настало время решительных мер. В комнату вошел Джош, следом Джордан, дверь за ними захлопнулась. Дети остановились, увидев, что я сижу на коленях и плачу, а Крис стиснул кулаки и покраснел, вновь собираясь накричать на меня. Он развернулся и вышел из кухни, чтобы скрыться в кабинете – в своем убежище. – Привет, ребята, как дела? – спросила я, пытаясь говорить так, будто бы все в порядке. Но по встревоженным лицам детей было понятно, что мне это не удалось. – Что случилось? – спросил Джош. Джордан заметила на полу осколки своей фигурки. – Мамочка! Это мой щеночек? – Прости, милая. Я случайно столкнула его со столешницы, когда убирала. Я попыталась обнять дочку, но она оттолкнула меня и убежала в свою спальню. Я знала, что она обижена и лучше дать ей время успокоиться и простить меня. Джош пошел мне навстречу, но я остановила его взмахом руки: – Лучше не подходи. Не хочу, чтобы ты порезался. Здесь есть острые осколки. Сын ничего не сказал, молча наблюдая за тем, как я убираю этот беспорядок. – Вы с папой разведетесь? – вдруг спросил он. Я подняла взгляд на Джоша, сердце мое разрывалось при виде его обеспокоенного лица. – Нет, – быстро ответила я. По крайней мере, я на это надеялась. Я выбросила расколотую фигурку в мусорное ведро, взяла щетку с совком и подмела остатки. После этого я обняла сына. – Не беспокойся. Все будет хорошо. Он тоже обнял меня. Затем я направилась в комнату Джордан и тихонько постучалась в дверь, надеясь загладить вину. Дочка лежала на боку на своей кровати, и я присела рядом: – Джордан, прости меня. Я знаю, как ты старалась сделать этого щеночка. Я так счастлива, что ты мне его подарила, и мне так жаль, что он разбился. Ты сможешь меня простить? Она перекатилась на другой бок, лицом ко мне. Глаза ее покраснели и опухли. – Мамочка, я тебя прощаю. Я знаю, что это случайно. Я крепко обняла дочку и ушла из комнаты, но ощущение было такое, будто я чем-то подвела ее. Около часа ночи, когда никто из нас еще не спал, Крис поднялся в спальню. Я отложила книгу, которую пыталась читать. – Я сделаю все, что нужно, – сказал он. – Позвоню врачу завтра же. Только не уходи. И не забирай детей. Мне хотелось подойти к мужу. Обнять его и сказать то же, что и Джошу: все будет в порядке. Но выглядел Крис так, словно мое прикосновение могло быть ему неприятно, поэтому я осталась на месте. – Хорошо. Он развернулся и вышел. Два дня спустя Крис сел в машину и куда-то уехал. Через некоторое время он зашел на кухню, достал из бумажника свернутый пополам листок и бросил на кухонный остров. – Я не хочу пить таблетки, – заявил муж. – Доктор сказал что-нибудь про психотерапию? – Он хочет, чтобы я делал и то и другое. – Крис покачал головой. – Я не собираюсь сидеть в кабинете какого-то врача и говорить о том, что все пошло наперекосяк. Я знаю, это не так. Раз муж не хотел ни с кем разговаривать, оставались таблетки. Я ожидала, что Крис будет сопротивляться, и если бы не его обещание и не дети, то вряд ли бы он согласился на антидепрессанты. – Хотя бы попробуй, – сказала я. Воспоминания о скандале были еще слишком свежими, и мне казалось, что нет другого способа ему самому выкарабкаться из депрессии. – Крис, ты обещал сделать все, что потребуется. Он снова сел в машину и поехал в аптеку, а когда пришел домой, то демонстративно открыл пузырек с лекарством, вытряхнул на ладонь крошечную таблетку и проглотил ее, запив водой. Затем поставил пузырек в шкафчик и сказал: – Ну что, теперь счастлива? Не совсем. Может, это мне стоило принять какое-нибудь лекарство. Я уже не помнила, когда в последний раз была счастлива. Следующие несколько дней я внимательно наблюдала за ним, выискивая признаки того, что лекарство подействовало. Я читала про антидепрессанты в Интернете и знала, что эффект будет заметен через какое-то время, но все же надеялась, что увижу хотя бы малейшие сдвиги. Наконец как-то утром, проводив детей в школу, я подняла этот вопрос. Крис тогда зашел на кухню за таблеткой. Налил воды в стакан и проглотил лекарство. – Как думаешь, они помогают? – спросила я. – Нет. – Он посмотрел в окно и покачал головой. Муж не выглядел сердитым, скорее отрешенным. Приготовившись к ссоре, я сказала: – Иногда нужно попробовать разные лекарства, пока не подберешь то, что подойдет тебе. – Возможно. Крис не кричал, даже не повысил голоса. Но выражение его лица до смерти меня перепугало. В безжизненных глазах мужа читалось, что ему все равно. Совершенно. Я не знала, что будет дальше, если в ближайшее время ему не повезет. – Если позвонишь врачу, наверняка он выпишет что-нибудь еще. – Я подавила слезы и, подойдя к мужу, взяла его за руки. – Все будет в порядке. Я обняла его и постаралась не принимать на свой счет то, что он не ответил. Крис позвонил врачу и получил рецепт на другое лекарство. Я забрала его таблетки из аптеки и вновь принялась ждать. На этот раз мне не пришлось спрашивать, подействовали ли они. Я своими глазами увидела результат. Крис принимал таблетки каждый день, и вот наконец произошло удивительное. Он медленно, но верно выбирался из депрессии. Его шаг стал более легким, движения более быстрыми, даже голос изменился: в нем появилась надежда. Спал муж теперь дольше и крепче, будто восполнял все, что пропустил. Я готовила его любимые блюда, а как-то днем, когда я принесла в кабинет тарелку с едой, он улыбнулся и поблагодарил меня. Конечно, таблетки не были чудодейственным средством, и Криса по-прежнему тяготило состояние безработицы, но он стал чаще выходить из кабинета, проводить больше времени с детьми, помогал Джордан со школьными проектами и играл в мяч с Джошем. Круги под его глазами почти исчезли, а темная пелена, что окутала наш дом, слегка поредела. Я вновь могла свободно вздохнуть. Через шесть недель после начала приема нового антидепрессанта Крис пошел на собеседование в местную компанию по разработке программного обеспечения. До этого он отправлял туда резюме на разные должности, но получал лишь отказ. Крис готовился к собеседованию так, будто от этого зависела его жизнь. Он великолепно справился с первым этапом и перешел на следующий. Я заметила, как сразу же поднялась его самооценка. Да, он не хотел лишний раз обнадеживать себя, но я знала, что в нем проснулся дух соперничества, проигрывать он не любил. После третьего собеседования Крис вернулся домой скорее жизнерадостным, чем подавленным. Теперь мой «золотой мальчик», который всегда заставлял женщин оборачиваться, снова светился от энтузиазма. Тем вечером Крис последовал за мной в спальню, хотя обычно оставался на диване перед телевизором или проводил время за ноутбуком. Когда он лег в постель, то впервые за долгое время поцеловал меня. Я пожалела, что не настояла на антидепрессантах раньше. Но когда он снял одежду с нас обоих и я стала, как прежде, ласкать его, ничего не произошло. Я повторила попытки, но в итоге Крис отстранил мою руку и перевернулся на бок. Тишина, повисшая в комнате, оглушала. Как мудрая женщина, я не проронила ни слова, да и что я могла сказать? Раньше такое было лишь раз, после мальчишника его приятеля из колледжа. Вернувшись домой, Крис не только не смог возбудиться, но очень быстро вырубился, а на следующее утро ничего не помнил. Когда я все рассказала, он посмеялся и пообещал никогда больше не пить шотландский виски. Несколько ночей спустя мы снова попробовали заняться сексом, но с тем же результатом. Отказаться от антидепрессантов было пока невозможно – ведь они действительно помогали, а лекарства с минимальными побочными эффектами в половой жизни Крису не подходили. Мне казалось, мы исчерпали все варианты. Будто мало того, что безработица подорвала наши отношения, так теперь Крис столкнулся с выбором: что важнее – его психическое состояние или возможность заняться любовью с женой. Я, конечно же, заверяла, что меня это не беспокоит и важнее, чтобы он принимал таблетки. С зимы мы пережили много невзгод, и я не хотела ставить под удар все, чего мы добились. – Что ж, а меня это очень беспокоит, – сказал Крис. – Принимай таблетки столько, сколько нужно, – ответила я. – Больше ни о чем не волнуйся. – Он попытался что-то сказать, но я перебила его: – Крис, прошу тебя. – Хорошо, – вздохнул он. Выглядел он подавленным, и я подумала, за что судьба посылает все эти беды на голову моего мужа. Через неделю Крис зашел днем в прачечную комнату, когда я складывала чистые вещи. – Меня взяли на работу, – сказал он. Я была вне себя от счастья. Черная полоса скоро закончится, я знала это. Теперь все вернется на круги своя. – Поздравляю, – ответила я с широкой улыбкой. – Спасибо. В его голосе я не заметила той радости, которую ожидала услышать. Мне захотелось кинуться вперед и обнять мужа, но его мрачное выражение лица и серьезный тон сбили меня с толку. Он должен был тоже улыбаться. Радоваться. В душе заворочалось дурное предчувствие. – В чем дело? – спросила я. – Мне придется уезжать в командировки. Я не хотел ничего говорить, пока не был уверен, что меня возьмут. – Как часто? – спросила я, уже зная, что ответ мне не понравится. – Меня не будет дома по четыре дня в неделю. Моя радость тотчас же улетучилась, сменившись тревогой. – У них нет других свободных должностей? Без такого количества командировок? – Нет. На последнем собеседовании, когда они немного расслабились, я узнал, что занимавший этот пост парень не справлялся. Только поэтому им потребовался новый человек. Они с осторожностью выбирали слова, но я понял, что он не смог так больше работать. – Крис прислонился к сушилке и покачал головой. – Клер, мне тоже не по душе постоянные командировки, но на это место претендует еще человек десять. Оклад и премии сопоставимы с теми, что я получал на прежней работе. Отличный соцпакет. Через полгода я смогу получить повышение, и в этом случае перейду в главный офис. Мне хотелось возразить, попросить Криса, чтобы он отказался. Вряд ли наш брак сможет вытерпеть еще и испытание разлукой. Нам нужно было приложить совместные усилия, чтобы восстановить разрушенное. Я не знала, как достичь этой цели, находясь в разных местах. Но, увидев на лице мужа беспокойство и отчаяние, я не смогла вымолвить ни слова. Крис, как никогда, нуждался в этой работе, сейчас это было для него самым важным в жизни, поэтому я бросила своему тонущему мужу спасательный трос. – Не волнуйся за командировки, – сказала я. – Мы справимся. В его глазах я увидела как радость, так и печаль. Триумф был сейчас неуместен, учитывая, через что Крису пришлось пройти. – Хорошо. – Он взглянул на меня и кивнул. Вдалеке прозвенел колокол. Предвещал ли он гибель нашего брака? Судя по лицу Криса, он тоже его слышал. Спустя неделю муж все же надел костюм, упаковал чемодан и улетел. Глава 23 Клер Сегодня первый школьный день. Дети дуются: в этом году Крис не пришел на остановку, поскольку ему надо успеть на шестичасовой рейс. – Папочка всегда нас провожает, – дрожащими губами говорит Джордан. – Если ты еще не заметила, его здесь нет, – отвечает ей Джош. – Ему снова пришлось уехать. Прекрати вести себя как маленькая. – Хватит, – сердито смотрю я на сына. – Но это правда. – Хватит, я сказала! Он открывает рот, чтобы возразить, а затем все же замолкает. Знаю, он расстроен, но я не позволю Джошу срываться на мне и сестре. Я фотографирую детей перед камином в гостиной, как делаю каждый год, и стараюсь изо всех сил компенсировать отсутствие Криса. – Папа очень огорчился, что не смог остаться. Он хочет, чтобы вы позвонили ему, как только вернетесь домой, и рассказали про свой день. – Он, скорее всего, будет на каком-нибудь совещании, – еле слышно ворчит Джош. Вздохнув, я ничего на это не отвечаю, ведь сын прав. Такое повторялось бесчисленное количество раз. – Он сказал, что будет ждать звонка. И перезвонит, если мы вдруг попадем на автоответчик. Договорились? – Да, – отвечает Джош. Рюкзак Джордан набит мягкими игрушками. – Давай оставим хоть кого-нибудь дома, чтобы не потерялись, – вкрадчиво предлагаю я. В последнее время дочка очень привязалась к игрушкам, которые привозит ей из командировок Крис. Она обожает их все, но ее любимая – серый котенок. – Я присмотрю за ними, пока ты в школе, – обещаю я, видя встревоженное личико Джордан. – Со мной они будут в безопасности. Дочка нехотя достает игрушки из рюкзака и выстраивает их в ряд на диване, накрывая пледом. – Пожалуйста, позаботься о них, – серьезно говорит она. – Обязательно. – Наклоняюсь к дочке и заглядываю в глаза. – Я обещаю. – Хорошо. Дети слегка оживляются на остановке, ведь впереди первый школьный день. – Как все прошло утром? – спрашивает Элиза. – Они огорчены. – Я отпиваю кофе. – Джош злится, а Джордан грустит. Я же пытаюсь не дать этим чувствам развиться. Детей можно понять, но есть в мире вещи и похуже. Когда автобус отъезжает от обочины, я прощаюсь с подругами и направляюсь домой. Наливаю себе еще кофе, зажигаю ароматизированную свечку и включаю радиостанцию современной поп-музыки. Сажусь на диван, положив на скрещенные ноги ноутбук, а Такер дремлет возле меня. Наслаждаясь тишиной, я погружаюсь в работу. Утро проходит незаметно. В обед я отправляю письмо Дэниелу в полицейский участок, давая знать, что закончила наброски логотипа. Через час звонит мой мобильник, на экране появляется имя Дэниела. – Привет, Дэниел, – говорю я. – Привет, как дела? Я выпускаю Такера на улицу и открываю холодильник, чтобы взять бутылку воды. – Нормально. – Здорово. Я получил ваше письмо. Мы могли бы встретиться завтра? – спрашивает он. – Я работаю в дневную смену, но около семи у меня будет перерыв на обед. – Конечно. – Поскольку я не арендую офис и работаю на дому, то зачастую встречаюсь с клиентами в ресторанах или кофейнях. – Где встретимся? – «Панера» подойдет? Это на Мишн-роуд. – Отлично, – отвечаю я. – До встречи. Я договариваюсь с нянькой и на следующий день приезжаю в «Панеру» на несколько минут раньше. Дэниел уже на месте, ждет меня возле входа. Увидев, что я направляюсь к нему, он улыбается. – Привет, – говорит он. – Привет. Мы заказываем еду, а когда кассир пробивает чек, Дэниел настаивает, чтобы заплатить самому. – Спасибо, – говорю я и следую за ним к столику. Замечаю других посетителей, которые пялятся на него. – Люди всегда так смотрят на вас, когда вы в форме? – спрашиваю я, присаживаясь и кладя на колени салфетку. – Да. Поэтому обычно я не обедаю в кафе. Проще что-нибудь купить и съесть в участке. – Мы могли встретиться и там. – Все нормально, – качает он головой. – Я подумал, может, вы тоже голодны. – Мой муж по будням в командировках, поэтому я позволяю детям выбирать меню. Сегодня вечером была очередь дочери. Вы избавили меня от куриных палочек и хрустящего жареного картофеля. Это ее любимая еда. Перед тем как взяться за вилку, я достаю из кармана помпу и проверяю показатели, затем настраиваю уровень инсулина. – Что это? – спрашивает Дэниел, с любопытством глядя на прибор. – Инсулиновая помпа. У меня диабет. – Я кладу прибор в карман и пробую салат. – В прошлый раз я заметил ваш жетон, но не знал, для чего он. Я достаю его из-под майки и показываю Дэниелу обратную сторону, где большими красными буквами написано «ДИАБЕТ». – Да, я собиралась купить браслет и носить на шее то, что мне нравится. – Давно у вас диабет? – С двенадцати лет. – И как работает помпа? Вновь достаю прибор из кармана и показываю, как им пользоваться. Я давно поняла, лучше все наглядно объяснять, особенно мужчинам. – Видите это? – показываю я на цифры. – Здесь мой текущий уровень глюкозы в крови. Я настраиваю его, чтобы получить необходимое количество инсулина в зависимости от того, что хочу съесть. Дэниел вертит прибор в руках, пораженный тем, как хитроумно тот работает. Я к такому уже привыкла. Затем Дэниел возвращает мне помпу, я вновь убираю ее в карман и доедаю салат. – Покажете мне наброски? – спрашивает Дэниел, когда мы заканчиваем есть. Я достаю из сумки папку и кладу три наброска рядом с тарелкой Дэниела. Он вытирает руки салфеткой и по очереди разглядывает эскизы. – Отличные наброски. – Этот мой любимый, – показываю я на один. – Я упростила существующий логотип и придала ему более современный вид. – Мне он тоже нравится, – соглашается Дэниел и складывает рисунки обратно в папку. – Я покажу их в участке, и мы проголосуем. Думаю, ребята одобрят. – Надеюсь. Дайте знать, когда определитесь, и я перешлю вам мастер-файлы. Они понадобятся, если захотите заказать рекламные материалы. Могу посоветовать пару фирм. – Было бы неплохо, – говорит Дэниел. – Как долго вы служите в полиции? – спрашиваю я. – Около пятнадцати лет, – отвечает Дэниел, подумав пару секунд. – Начал работать сразу после колледжа. – Я думала, полицейские учатся в академии. – Сначала я получил степень в криминологии. – Дэниел отпивает охлажденного чая. – Мне всегда хотелось быть следователем. – Не знаю, смогла бы я спокойно осматривать место преступления. – Да, это зрелище не для слабонервных, – соглашается Дэниел. – Помните случай с похищением Алекса Грина? – Конечно, – говорю я, а по моему телу и позвоночнику пробегают мурашки. Прошло двадцать пять лет, но жители трех штатов, достигшие определенного возраста, знают это имя. Двенадцатилетнего Алекса Грина похитили среди бела дня по пути из школы. Последний раз его видели, когда он разговаривал с мужчиной, остановившим на углу свой фургон. Не один год повсюду висели листовки с фотографией мальчика. Его так и не нашли. – Он был моим лучшим другом. – Дэниел доедает сэндвич и сминает обертку. – Правда? – переспрашиваю я. – Боже мой. Вы же были почти ребенком. Наверное, вам пришлось очень тяжело. Я даже представить себе не могу, чтобы похитили моих детей. И хотя эта история произошла много лет назад, я по-прежнему глубоко сочувствую семье этого мальчика. – Нелегкое было время. – Дэниел мрачно кивает. – На самом деле сейчас это волнует меня куда больше. Теперь я могу восполнить некоторые пробелы в его истории, чего раньше не мог. Когда у нас загорается сигнал «Эмбер алерт» , я всегда думаю об Алексе. – Мне так жаль, – говорю я и тоже отпиваю чая. – И как вы в итоге стали полицейским? – В уголовном правосудии есть несколько путей развития карьеры. Я решил для начала поработать пару лет в правоохранительных органах, а дальше сменить сферу. Но потом понял, что предотвращать преступления мне нравится не меньше, чем расследовать их. – Дэниел бросает взгляд на часы. – Вам пора? – спрашиваю я. Смотрю на мобильник и с удивлением замечаю, что прошел почти час. Я очень хорошо провела время. Даже не помню, когда мы с Крисом в последний раз ужинали вдвоем, лишь он и я. – Да, простите. Нужно вернуться к работе. – Все в порядке, – отвечаю я Дэниелу. – Я сказала няньке, что отойду лишь на час. Он поднимает со стола папку с эскизами, и мы убираем за собой мусор. Затем Дэниел придерживает дверь и провожает меня до машины. – Еще раз спасибо за ужин, – говорю я. – Всегда пожалуйста. – Он вновь улыбается мне так, что внутри все переворачивается, прямо как в тот раз, после парада. – Я дам знать, что мы решили, хорошо? – Да. Я открываю дверцу и сажусь за руль. Дэниел ее захлопывает. Собравшись отъезжать, я бросаю взгляд в зеркало заднего вида и вижу, как Дэниел садится в машину. Ощущая небывалый прилив радости, чего давно уже не испытывала, я включаю радио и напеваю всю дорогу до дома. Глава 24 Клер Ставлю в конце подъездной дороги стул, чтобы присматривать за установленным детьми прилавком с лимонадом. К старому, пыльному карточному столу, который мы достали из подвала, приклеен знак, предлагающий напитки за двадцать пять центов. Джош и Трэвис настояли на том, чтобы приготовить лимонад самостоятельно. Могу поспорить, они так и не помыли руки, хотя я просила их. Джордан ужасно хочет помочь, и мальчишки говорят ей, что она может подавать напитки, – очевидно, гендерные стереотипы по-прежнему крепки в начальной школе. – Скажи им, – прошептала я ей на ухо, – ты согласишься при одном условии: если будешь вести подсчеты. День клонится к вечеру, но поскольку на улице стоит теплая сентябрьская погода, череда покупателей не иссякает и торговля идет бойко. В стеклянной банке понемногу скапливаются четвертаки. Полчаса спустя звонит Дэниел. Через два дня после нашего ужина в «Панере» он сообщил, что его коллеги единодушно проголосовали за логотип, который нравился мне больше всех. Я отправила ему мастер-файл, чтобы они сами вели дело дальше и могли заказать рекламный материал. Вот уже две недели мы с Дэниелом не общались. Увидев на экране его имя, я невольно улыбаюсь. – Клер, привет, – говорит он, когда я отвечаю. – У меня есть переводные татуировки с новым логотипом. Я подумал, детям понравится. – Они будут в восторге, – соглашаюсь я. – Вы на дежурстве? Если захотите приехать – сейчас они продают на улице лимонад. – Конечно. Загляну минут через пятнадцать. Я недалеко от вас. – Отлично. Увидимся. Говорю детям, что приедет Дэниел: – У него для вас кое-что есть. – Что, мам? – спрашивает Джош. – Что это? – Переводные татуировки. – Классно! – кричат мальчишки в унисон. Среди детей это сейчас очень популярно. – А наклейки у него есть? – Не знаю. Спросите его сами, когда он приедет. Наконец приезжает Дэниел и паркует патрульную машину на обочине. Трэвис и Джош тут же бегут к нему и радостно кричат в открытое окно: – Офицер Раш, у вас есть наклейки? Дэниел тянется к бардачку, достает оттуда наклейки с новым логотипом и передает мальчикам. – Это моя мама сделала, – хвастается Джош. Дэниел даже не может выбраться из машины, но вот мальчишки наконец отходят в сторону, и он открывает дверцу. Дает каждому по переводной татуировке, и мальчишки бегут мимо меня в дом за влажными бумажными полотенцами. Вернувшись, они прислоняют переводную картинку к щеке, а я придерживаю полотенца. Когда они снимают пленку, мой логотип предстает во всей своей красе. – Ух ты, здорово получилось, – говорю я. – Да, и впрямь, – отвечает Дэниел. – Офицер Раш, хотите лимонада? – Мальчики с надеждой смотрят на Дэниела, и тот соглашается: – Конечно. По взбудораженным лицам детей я вижу, что они слишком увлеклись своим бизнесом и даже не подумали предложить Дэниелу напиток бесплатно, в обмен на его подарки. Дэниел подходит к столу, и мальчики наливают ему стакан лимонада. Офицер бросает в банку четвертак и делает глоток. Мальчишки следят за каждым его движением. – Ничего себе, – с улыбкой говорит он. Приближается новая машина, и мальчишки сразу же забывают про своего клиента. Они машут руками, пытаясь привлечь нового покупателя. У них это получается, и вскоре они вновь погружаются в бизнес, больше не обращая на Дэниела никакого внимания. – Ну и как? – спрашиваю я. – Очень… ядреный. О нет! Я беру графин и наливаю лимонада себе, затем делаю глоток и едва не давлюсь. – Ужас! Смесь для приготовления напитка на самом деле без сахара, но мальчики слишком много добавили. Теперь я замечаю, что жидкость в графине слегка мутная. – Мальчики, – зову их я. – Сколько пакетиков вы использовали? – Не знаю, – говорит Джош. – Может быть, семь. – Этого слишком много. Вы разве не прочитали инструкцию? – Но офицер Раш сказал, что ему понравилось. А полицейские не врут, – осуждающе говорит Джош, будто я намеренно создаю их бизнесу черный пиар. – Правда ведь, офицер Раш? Вы же допьете до конца, да? Дэниел переводит на меня взгляд, я качаю головой и улыбаюсь, ведь я знаю, что он сделает. Он смотрит на мальчишек и опустошает стакан, слегка закашлявшись и прикрывая рот ладонью. – Впечатляет, – смеюсь я, беря у него из рук пустой стакан. – Я сделаю новый лимонад, ребята. Беру графин и исчезаю в доме. Когда я возвращаюсь, с Дэниелом разговаривает Джулия. Она хихикает и теребит волосы, потягивая из большого пластикового стакана какой-то напиток со льдом. Вряд ли ее заинтересует обычный лимонад, это уж – точно. Я подхожу и знакомлю их. – Джулия, это Дэниел Раш. – Смотрю на Дэниела. – Джулия – моя соседка. – Рад знакомству, – говорит он и пожимает протянутую руку. Я поворачиваюсь к Джулии: – Это Дэниел рассказал мне о проекте нового логотипа для полицейского участка. – Правда? – удивленно произносит она, изгибая брови, будто я хранила это в секрете. – Да, я дважды говорила про это, помнишь? Она игнорирует мой вопрос и продолжает болтать. К сожалению, заметно, что она не совсем трезвая, и мне вдруг становится стыдно за Джулию. Наверное, период воздержания от алкоголя, который установил для нее Джастин, подошел к концу. – Мама, – кричит Джош. – Дашь мне мелочи? Я иду в дом и достаю из бумажника четвертаки. Затем отдаю их мальчишкам, а сама вновь сажусь на стул. Дэниел наконец завершает разговор с Джулией и подходит ко мне: – Я должен ехать. – Понятно, – отвечаю я. – Спасибо, что заглянули. Трэвис и Джош подбегают к нам, и Дэниел благодарит их за лимонад. – Вы ничего не хотите сказать офицеру Рашу? – настойчиво говорю я. – Спасибо за наклейки и татуировки, – отвечают мальчишки. – Не за что, – говорит Дэниел, затем поворачивается ко мне. – Спасибо за логотип. Вы проделали отличную работу. – Спасибо, что дали мне такой шанс. В этот момент я понимаю, что, возможно, больше никогда не увижу его. Проект я закончила, и нет никакого повода для дальнейшего общения. У мальчиков теперь есть наклейки и переводные татуировки. Моя работа оплачена. Дэниел медлит. Кажется, он собирается задать мне какой-то вопрос, но затем говорит: – Что ж, хорошего вечера. – Спасибо, и вам тоже. Пока, Дэниел. Он кивает и дружелюбно машет рукой Джулии. Затем садится в машину и уезжает. Я приношу из гаража еще один стул для Джулии. Ее стакан уже почти пуст. – Ты не могла бы немного присмотреть за девочками, пока я сгоняю в магазин? – спрашивает она. – Зачем тебе в магазин? Она гремит кубиками льда в своем стакане, будто ответ очевиден. – У меня закончилась водка, – бормочет она. – Джастин сказал, что задержится. Работает допоздна или что-то в этом духе. Нельзя ни в коем случае пускать Джулию за руль. А что, если я откажусь и она поставит под угрозу жизнь дочерей, взяв их с собой? – Джулия, не езди никуда. У меня есть водка. Да уж, я поощряю ее пьянство, но прочие варианты пугают меня куда больше. Беру у Джулии стакан, иду в дом, добавляю льда и достаю из шкафчика бутылку водки «Абсолют». Крис пьет лишь пиво и виски, но иногда я добавляю водку в коктейли. Бутылка почти полная. Выношу ее, отдаю Джулии стакан и лью в него лимонад из графина. – Хватит, – говорит она, когда стакан заполняется наполовину. Джулия берет у меня бутылку водки и наливает доверху. От такого крепкого напитка у меня бы глаза из орбит вылезли. Неужели Джулия не раскаивается из-за своего поведения у бассейна? Помнит ли она вообще об этом? Джулия отпивает коктейль, а я присматриваю за всеми детьми, чтобы они не выбежали на дорогу. Однако мне не стоит так уж сильно переживать, ведь ограничительный знак действительно многое изменил. Нужно было что-нибудь сказать на этот счет Дэниелу, когда он приезжал. Еще раз поблагодарить его. Вспомнив об этом знаке, я вспоминаю и другое: как мне нравилось разговаривать с Дэниелом. Я не должна о нем думать. У меня нет никаких причин думать о нем. Но все же я о нем думаю. Думаю о том, как обрадовалась, увидев на экране телефона его имя. Меня внезапно охватило счастье. Хорошо, что он сегодня заехал. Жаль только, что не задержался. И я не знаю, удастся ли нам вновь пообщаться. Смотрю на Джулию, она уже выпила полстакана. Может, так все и начинается. Что-то помогает тебе справиться с проблемой, заполняет пустоту. Заставляет почувствовать себя иначе. Возможно, в перспективе это не пойдет тебе на пользу, но ты все же рискуешь. Говоришь себе, что контролируешь ситуацию. А когда осознаешь, что увяз по самые уши, обратного пути уже нет. Глава 25 Дэниел Отъезжаю от обочины, глядя на Клер в зеркало заднего вида. Я чуть не спросил ее, не хочет ли она куда-нибудь сходить вместе, пообедать например, но сдержался. Вряд ли уместно делать такое предложение замужней женщине. Однако мне очень нравится с ней общаться. Не знаю, понимает она или нет, но, когда мы разговариваем, видно, что ей это тоже нравится. То, как она смотрит на меня… Хотя, может, она на всех так смотрит. В этом городе сотни девушек не менее привлекательных и милых, чем Клер, так что мне, наверное, лучше переключиться на них, а не тратить время на женщину, которая уже занята. Может, мне хочется этого именно потому, что я не могу ее получить. А она была бы не против продолжить общение. Вероятно, мне стоило предложить увидеться вновь, ведь мне кажется, она бы согласилась. Глава 26 Крис Встреча в Далласе в пятницу заканчивается слишком поздно, и я опаздываю на самолет. Мне удается купить билет на следующий рейс, но его отменяют. Неделя выдалась долгой и изнурительной, я очень хочу добраться до дома, увидеть Клер и детей и отоспаться в собственной постели. Достаю телефон. – Привет, – говорю я, когда Клер отвечает. – Я все еще в аэропорту. Встреча затянулась, и я опоздал на самолет. Потом отменили рейс, и я пока в очереди на следующие два. Они довольно забитые, так что у меня мало шансов прилететь домой сегодня. – Что будешь делать? – спрашивает жена, и я слышу тревогу в ее голосе. – Поедешь в отель? – Не знаю. На всякий случай забронировал место на рейс в семь десять утра. Что-то подсказывает мне, что полечу я именно на нем. Возможно, останусь пока здесь. – Наверное, ты очень устал. – Я в порядке. – Делаю глубокий вдох и выдох. – Как дети? – Скучают по тебе. Очень расстроятся, если ты сегодня не приедешь, но все поймут. Вряд ли они поймут. Пару недель назад Клер сказала, что они начинают сторожить дверь за полчаса до моего планируемого прихода. Они обрадуются, лишь увидев меня на пороге. – Скажи, что завтра мы куда-нибудь сходим и повеселимся. – Завтра вечером они собирались в цирк с моими родителями, а потом хотели переночевать у них. Мне оставить их дома? – Нет. Это будет нечестно. Если я сяду на ранний рейс, то должен прилететь где-то к половине десятого, смотря как быстро смогу забрать багаж. У нас будет весь день. – Я замолкаю, услышав объявление по громкой связи. – Ладно, я пока заканчиваю разговор. Напишу тебе, когда что-нибудь узнаю. Надеюсь, завтра утром буду дома, правда, не рано. – Хорошо. Удачи. Отключившись, я съедаю отвратительный на вкус тако и жду, думая, попаду на следующий рейс или нет. К сожалению, ничего не выходит. К тому же я понимаю, что тако мне на пользу не пошло, приходится даже выпить антацидное средство. Затем пролистываю оставленный кем-то на сиденье журнал «Тайм». Дойдя до последней страницы, откладываю его и открываю ноутбук. Пару часов работаю, затем улетает следующий рейс, также без меня. Мне совсем не хочется ночевать в аэропорту, но сейчас уже полночь, и я слишком устал, чтобы возвращаться в отель и вновь там регистрироваться. Нахожу свободное место в углу рядом со стеной, сажусь и прячу ноутбук между своим телом и подлокотником кресла. Прислоняюсь головой к стене и урывками ловлю сон, время от времени просыпаясь. Когда утром объявляют посадку на мой рейс, я стою в очереди первым. В девять тридцать приезжаю домой, сейчас мне срочно нужно выпить кофе, принять душ и побриться. Щетина отросла порядочная. Дети завтракают, а увидев меня, вскакивают со стульев и бегут в мои объятия. – Папочка! – Привет, дорогие, – притягиваю я их к себе. – Я очень по вам соскучился. – Мама сказала, ты нас сегодня куда-то сводишь, – говорит Джош. – Папа, наверное, очень устал, – подает голос Клер. – Дайте ему хотя бы выпить кофе. – Ты очень устал, папочка? – спрашивает Джордан. Она встревоженно смотрит на меня, ее губы дрожат. В руках дочки я, как всегда, мягче воска. – Для вас я никогда не устаю, – говорю я, поднимая ее на руки и целуя. Она улыбается и обнимает меня, прижимаясь к моему лицу щекой: – Ты царапаешься. – Иди собирайся. – Я крепко обнимаю дочку, затем ставлю ее на пол. – Джош, ты тоже. Сын доедает хлопья, кладет в раковину миску с ложкой и следует за сестрой. Я сажусь за кухонный стол, и Клер наливает мне чашку кофе. – Позавтракаешь? – спрашивает она. – Яичницу будешь? Я отпиваю кофе, который на вкус гораздо лучше всего, что я пил в аэропорту, и киваю. – Было бы здорово. – Так ты вернулся в отель? – спрашивает жена. – Нет. Остался на ночь в терминале. Когда вылетели все дополнительные рейсы, было уже слишком поздно, казалось, проще остаться на месте. Я слегка вздремнул в кресле. – Уверен, что не хочешь поспать? – Я в порядке. – Наблюдаю, как Клер разбивает в миску два яйца. Она тоже выглядит уставшей. – У вас все было хорошо в мое отсутствие? – Да, – отвечает она, взбалтывая яйца и выливая их на сковороду. – Ничего особенного. Дети вели себя довольно хорошо. Звенит таймер духовки, и я замечаю на решетках, что стоят на столешнице, остывающее печенье. – Зачем ты так много печешь? – Джулия все свалила на меня. Сегодня в школе распродажа печенья, а вчера в одиннадцать вечера я обнаружила, что Джулия об этом забыла. В полдень я должна отвезти в школу восемь дюжин, чтобы дети могли что-то продавать во вторую смену. Я пеку с пяти утра. – Клер открывает духовку и достает противень с печеньем. – Да, пускай всем занимается диабетик, – бормочет она. – Почему Джулия свалила все на тебя? – спрашиваю я. – Она говорит, что не помнит, как я просила ее об этом. Около одиннадцати часов я наконец забираюсь под душ, бреюсь, затем отвечаю на письма, нуждающиеся в немедленном рассмотрении. Потом веду детей в пиццерию рядом с домом. Внутри там расположена галерея игровых автоматов – аттракционы с электромобилями, надувные воздушные замки, горки и скалодром. Дети с радостью проводили бы здесь каждую субботу, если бы им позволили. Когда мы возвращаемся домой, я подстригаю газон и время от времени бросаю мяч Джошу, пока Джордан играет в песочнице. Я ужасно устал и еле стою на ногах. Клер возвращается с распродажи печенья около четырех и ведет детей в душ. – Скоро поедем к бабушке и дедушке, – говорит она. – Цирк! – радуется Джош. – Я чуть не забыл. Дети несутся в дом, чтобы побыстрее приступить к сборам для следующего развлечения. Я откладываю газонокосилку и тоже захожу внутрь. Клер на кухне, натирает курицу специями и закладывает под кожу лимонные дольки и кусочки масла. Глядя, как жена ставит блюдо в духовку, я думаю: как же здорово отведать домашней еды и провести несколько спокойных часов наедине с Клер, без требующих постоянного внимания детей. Джош и Джордан спускаются после душа вниз, Клер проверяет их рюкзаки, дабы убедиться, что они взяли для ночевки все необходимое, а не только игрушки, как в прошлый раз. – Пока, папа, – говорят дети, целуют и обнимают меня, затем бегут к машине. – Ужин будет готов где-то через час, – улыбается Клер. – Сможем поесть в относительно спокойной обстановке. – Отличная мысль! – Я улыбаюсь в ответ, потирая глаза. Затем иду наверх, чтобы снова принять душ. Глава 27 Клер – Ведите себя хорошо, – напоминаю я детям, подъезжая к родительскому дому. Заношу в дом сумки и обнимаю маму. – Смотри, чтобы они не уговорили тебя купить сувениров в цирке, – предупреждаю я. – И не давай им слишком много сладкого, если не хочешь, чтобы их тошнило. – Думаю, мы с твоим отцом справимся, – поддразнивает она. Мама берет рюкзаки детей и ставит у подножия лестницы. – А у тебя появится наконец время побыть наедине с мужем. Есть какие-нибудь планы? – Просто поужинаем дома. Еда в духовке, так что я, пожалуй, поеду. – Целую Джоша и Джордан на прощание. – Они полностью ваши, – говорю я. – Удачи. Когда я захожу на кухню, меня встречает аромат запеченной курицы. Я кидаю ключи и сумку на столешницу и занимаюсь гарниром. Где-то полчаса готовлю ризотто, ведь это любимое блюдо Криса. Порывшись в холодильнике, нахожу свежий салат. Отлично. До меня вдруг доходит, что в доме очень уж тихо. Зову Криса. Никакого ответа. Его нет ни в кабинете, ни в гостиной, поэтому я поднимаюсь в спальню. Завернутый в одно лишь полотенце, муж отключился, лежа на кровати. Когда он спит, то выглядит необычайно спокойным, будто одолевающие его демоны наконец исчезли. Пытаюсь разбудить мужа. – Эй! – говорю я, слегка потрепав его по плечу. – Крис! Он не шевелится. Сон – основная потребность человека, и я не могу винить мужа за то, что он в этом нуждается, особенно после долго мучившей его бессонницы. Однако моя эгоистичная и одинокая натура очень хочет, чтобы Крис проснулся. Провожу ладонью по груди мужа. Я давно уже не прикасалась к нему, как и он ко мне, и тепло его кожи будоражит воспоминания о счастливых моментах нашей жизни. – Проснись, Крис! – говорю я и сильнее трясу его. Но он спит. Я бросаю это занятие и, спустившись на кухню, сажусь за стол. Ем я в тишине, иногда давая Такеру небольшие кусочки. Закончив с ужином, ставлю еду в холодильник. Не находя себе места, кладу в карман телефон и беру сумочку. Иду в гараж, сажусь за руль и смахиваю с глаз слезы разочарования. Мысленно ругаю себя за излишнюю эмоциональность. Выезжаю из гаража и включаю магнитолу. Шерил Кроу: «Достаточно ли он сильный, чтобы стать мужчиной своей возлюбленной?» А я думаю, проснется ли когда-либо мой мужчина и вернется ли домой по-настоящему. Небо озарено солнцем, сейчас шесть часов вечера, но все еще светло. Достаю солнечные очки. Еду я куда глаза глядят, наслаждаясь музыкой. Через некоторое время моя досада слегка угасает. Неплохо иногда выбраться из дома не по конкретному делу, а просто так. Я могла бы посмотреть фильм; я уже почти привыкла ходить в кино одна. Но сейчас субботний вечер, а мне не хочется встречаться с влюбленными парочками. Можно поехать в книжный магазин, немного побродить там, заказать латте и почитать что-нибудь. Но, пожалуй, лучше просто покататься. По радио звучит песня «Delilah» . Порой истории о потерянной любви и душевной боли угнетают меня, но сегодня я чувствую некоторое родство с героем и продолжаю слушать. В кармане вибрирует мобильник, но я не отвечаю. Сейчас я не в настроении общаться, особенно с Крисом, если он решил извиниться. Но затем я с беспокойством понимаю, что могли позвонить родители: вдруг возникли какие-то проблемы с Джошем или Джордан? Достаю телефон из кармана и набираю код автоответчика. Улыбаюсь, услышав голос мамы, заверяющей меня, что все отлично и дети хорошо проводят время. – Мы только что закончили ужинать и теперь едем в цирк. Она слишком хорошо меня знает. Удаляю сообщение, но потом с удивлением вижу еще одно. Оно осталось со вчерашнего дня, мне позвонили где-то в полдень, но, видимо, я не услышала. – Клер, привет. Это Дэниел Раш. Позвони мне, когда будет время. Меня пронизывает трепет. Пролистав список контактов, я нахожу его номер, и после третьего гудка он берет трубку. – Дэниел? Это Клер. Прости, вчера я пропустила твой звонок. Я лишь пару минут назад узнала, что ты оставил сообщение. Вдруг мне становится неловко, что я звоню ему на мобильник в субботний вечер. А вдруг он сидит где-нибудь с девушкой? Или на свидании? Слышу на заднем фоне телевизор, затем звук затихает. Теперь раздается лишь голос Дэниела. – Все в порядке, – говорит он. – Я только хотел узнать, помогает ли ограничительный знак. Забыл в прошлый раз спросить, когда завозил наклейки и переводные татуировки. – Да, очень помогает. Машины стали ездить намного медленнее. Иногда мы с соседками сидим возле дома, следим за детьми и видим, как притормаживают автомобилисты. Весьма занятно. – Не сомневаюсь, – смеется Дэниел. – Элиза приносит блокнот и притворяется, что записывает номерные знаки. – Может, вам стоит выписывать штрафы? – говорит Дэниел. – Повеселитесь. – Может быть. От этого разговора мое настроение слегка улучшается, я стараюсь придумать, что еще сказать Дэниелу, чтобы он не повесил трубку. – Где ты? – вдруг спрашивает он. – Нигде. Просто еду в машине. Ожидаю, что Дэниел станет ругать меня за то, что я болтаю по телефону за рулем, но он ничего такого не говорит. – Ты одна? – Да. – Есть какие-нибудь планы? – Нет. – Не хочешь прокатиться на мотоцикле? Это приглашение застает меня врасплох. Но вместо того чтобы спросить, почему Дэниел приглашает замужнюю женщину прокатиться на мотоцикле, я отвечаю «конечно» и съезжаю на обочину, чтобы вбить в навигатор его адрес. Дэниел живет на окраине города, за пределами нашего района. Дома там расположены дальше друг от друга, а по возрасту – лет на двадцать старше, чем у нас. Я доезжаю туда за пятнадцать минут. Приближаясь, вижу Дэниела на крыльце домика в стиле ранчо. Обстановка вокруг почти сельская, а дом Дэниела с одной стороны граничит с колышущейся на ветру желтой травой. Я паркуюсь и заглушаю мотор своего внедорожника. Думая о том, что я, черт побери, творю, открываю дверцу и выхожу из машины. Дэниел поднимается и улыбается мне, сияя от радости. Кажется, он не брился уже пару дней, и эта темная щетина, поношенные джинсы и серая рубашка с длинным рукавом совершенно не вписываются в образ гладковыбритого полицейского в форме, к которому я привыкла. Он невероятно привлекательный. – Привет, Клер. Подожди минутку. Дэниел идет в дом, дверь-сетка хлопает за его спиной. Потом он возвращается и протягивает мне толстовку. Я сейчас в джинсах, но он показывает на мою майку с коротким рукавом и говорит: – Может, тебе и тепло, но нужно чем-то прикрыть руки. Я надеваю толстовку и вдыхаю аромат одеколона и мускусный запах мужчины, думая о том, что, наверное, недавно эту вещь надевал сам Дэниел. Иду за ним к гаражу. Дэниел выкатывает мотоцикл «хонда» и закрывает дверь. Это спортивный байк, на такой модели мотоциклисту нужно нагибаться вперед, чтобы дотянуться до руля. – Ты раньше каталась на мотоцикле? – спрашивает Дэниел. – Нет. Что я должна делать? – Держись крепче. Поставь ноги на подножки. Держи равновесие. Он передает мне шлем, а потом застегивает его, крепко фиксируя на моей голове. Защитная маска закрывает половину лица. Снимаю с запястья резинку и завязываю волосы в низкий хвост. Дэниел перебрасывает ногу через сиденье, и я делаю так же. Он тоже надевает шлем и оборачивается. – Обхвати меня руками, – говорит он, а затем опускает свою защитную маску. Кладу руки ему на талию, ощущая под рубашкой крепкие мускулы. Дэниел заводит мотор и сжимает руль, его рукава завернуты, обнажая сильные, слегка загорелые руки. Выехав на дорогу, Дэниел прибавляет газу, и я ощущаю сильный напор ветра. – Опусти голову! – кричит Дэниел. Я так и делаю, обвивая Дэниела руками и вжимаясь в его спину. Мы ведь едва знакомы, но есть нечто интимное в том, как крепко я держусь за него. Извивающаяся дорога зачаровывает. Деревья сливаются в единое целое, мы словно парим. Трасса сужается до двух полос. С приближением сумерек машин на дороге становится все меньше, я расслабляюсь из-за мерного гула мотора, звучащего, как белый шум. Впервые за долгое время я не думаю ни о Крисе, ни о детях, ни о других проблемах и тревогах. Есть лишь эти мгновения. Пятнадцать минут спустя Дэниел разворачивает мотоцикл, и мы возвращаемся по тому же маршруту. Когда мы подъезжаем к дому, солнце почти скрывается за горизонтом. Дэниел паркуется перед гаражом и выключает мотор. Я ставлю ногу на землю и перекидываю вторую через байк. Расстегиваю шлем и снимаю его, распуская волосы и снова надевая резинку на запястье. Дэниел ставит мотоцикл на подножку и проводит рукой по волосам. – Тебе понравилось? – с широкой улыбкой спрашивает он. – Было здорово, – тоже улыбаясь, отвечаю я. Он слезает с мотоцикла, и я отдаю ему шлем. Мы идем к крыльцу. – Хочешь пива? – спрашивает Дэниел. – Нет, спасибо. Я не часто пью спиртное. – А что ты обычно пьешь? – Диетические напитки. – Да уж, у меня такого не водится. – Дэниел смеется и качает головой. – Могу предложить бутылку воды. – Отлично. Дэниел опускает шлемы на пол, заходит в дом и возвращается с напитками. Воздух этого знойного сентябрьского вечера наполнен ароматом свежескошенной травы, в темноте мелькают светлячки. На небе ярко сияют звезды. Идеальный вечер для прогулок. Я сижу рядом с Дэниелом и пью воду. – А где дети? – Он смотрит на меня и улыбается. – Остались на ночь у моих родителей. Все пошли в цирк. – А муж? – спрашивает Дэниел, глядя перед собой, потом отпивает пива. – Дома. Спит. Я вновь делаю глоток воды. Дэниел ничего не отвечает, только кивает и ставит пиво на землю. То, что я здесь, сижу рядом с ним, очевидно, многое говорит о состоянии моего брака. Но мне не хочется вдаваться в подробности, поэтому я меняю тему. – Ты часто катаешься на байке? – спрашиваю я и машу рукой в сторону мотоцикла. – Да, когда погода позволяет. Иногда вместе с парнями из участка. Мы выезжаем группой. – Даже странно, что мне так понравилось. Очень расслабляет. – Мне это тоже нравится, – кивает он. – Давно ты здесь живешь? – спрашиваю я. – Около года. Интересно, а где он жил раньше? И с кем? – Здесь очень мило. И тихо. – Мне нравится. – Ты завтра работаешь? – Да. Отдыхал вчера и сегодня. – Мне, пожалуй, пора ехать. – Я закрываю бутылку с водой. Возможно, Крис уже проснулся, а я уехала довольно давно, так что он может задаться вопросом, где я пропадала. Не знаю, что отвечу. – Хорошо, – говорит Дэниел. Он наблюдает, как я снимаю толстовку и возвращаю ему. Мы идем к моей машине. Набрав код, я открываю ее без ключа. Внезапно наступает полная тишина, я поворачиваюсь к Дэниелу, чтобы как-то заполнить неловкую паузу. – Спасибо за прогулку, – говорю я. – Пожалуйста. Будь осторожней за рулем. Я забираюсь в машину. Дэниел закрывает за мной дверцу, и я отъезжаю от дома, возвращаясь в свой район. Дома по-прежнему темно, так что, возможно, Крис и не слишком переживает, где я была. Иду в постель. Он спит в прежней позе и с тем же полотенцем вокруг талии. В душу, словно туман, закрадывается чувство вины, заполняя крошечные трещины в моей совести. Конечно же, мы с Дэниелом не устраивали тайного свидания. Я же не для этого ехала к нему через весь город. Но каково было бы мне, проведи Крис вечер с другой женщиной, неважно, насколько платонические отношения связывали бы их? А завтра утром он извинится за то, что проспал ужин и наш первый за столь долгое время вечер наедине, и я уж точно не скажу ему, чем именно занималась. Я переворачиваюсь на бок, пытаясь устроиться поудобнее, но сон приходит не скоро. Глава 28 Дэниел Смотрю, как Клер отъезжает от моего дома. Даже не верю, что пригласил ее прокатиться. Это мой самый импульсивный поступок за долгое время, сам не знаю, как это вырвалось. Я всегда веду себя разумно. Как и все полицейские. Мы обычно трезво оцениваем ситуацию, рассматриваем ее с разных углов и только потом предпринимаем какие-либо действия. Мы не кидаемся в омут с головой – это ведь может плохо кончиться. Но голос Клер по телефону звучал так одиноко. Только поэтому я спросил, не хочет ли она прокатиться. И только поэтому, как я понимаю, она согласилась. Не важно, что я считаю ее очень милой, что с ней легко общаться, что блондинка с карими глазами – самое привлекательно для меня сочетание. Мы можем быть лишь друзьями, ведь не в моих правилах крутить любовь с чужой женой. Особенно если мужа постоянно нет дома. Глава 29 Клер Около недели спустя сижу после ужина на заднем дворе вместе с Бриджет, вокруг бегают дети. Крис улетел в Атланту в понедельник, а я полностью погрузилась в работу и факультативные занятия детей. Как хорошо посидеть спокойно хотя бы минутку и ни о чем не думать. Звонит телефон, и я вижу на экране имя Дэниела. Я тут же отключаю звук и позволяю звонку уйти на автоответчик. Интересно, что он хочет, но я не собираюсь с ним разговаривать при Бриджет. Возможно, нам вообще больше не стоит общаться. – Клер, ты слышишь меня? – спрашивает Бриджет, толкая меня в бок. – Прости. Что ты сказала? – Спрашивала, сможешь ли ты отвезти завтра Гейджа и Гриффина на футбольную тренировку. У Себастьяна и Финна матч, и они хотят, чтобы я там присутствовала. Сэм на выездном совещании в Канзас-Сити и вернется поздно. Мне неудобно просить тебя, но не могу же я разорваться. – Никаких проблем, – киваю я. – Помогу. – Спасибо. Не знаю, что бы делала без вас с Элизой. – Ты столько раз помогала нам. – Не так, как вы. – У тебя больше детей, – улыбаюсь я. – Так что это понятно. Позже, уложив Джоша и Джордан в постель, проверяю голосовую почту. «Привет, Клер. Это Дэниел. Завтра я свободен и поеду прокатиться на мотоцикле. Дай знать, если захочешь присоединиться». Прошло уже пять дней после нашей встречи, и чувство вины из-за того, насколько мне приятно с ним общаться, немного выцвело, как старая фотография. А может, я просто нашла оправдание: ничего не произошло, он всего лишь проявил дружелюбие. Он отличный парень, и у меня нет причин верить в то, что у него неблагородные намерения. Но если я соглашусь еще на одну встречу, то, возможно, подам ему ложный сигнал. Мне уже тридцать четыре, и я не в том возрасте, чтобы флиртовать. Я выбираю самое простое решение и пишу ему сообщение: «Прости, не смогу. Но спасибо за предложение. Клер». Через полминуты приходит ответ: «Никаких проблем. Спасибо. Дэниел». Видимо, он отлично понял, что я имела в виду. Жаль, мне бы действительно хотелось еще раз прокатиться с ним. Забираюсь в кровать, включаю телевизор и бесцельно щелкаю по каналам, пытаясь найти что-нибудь интересное. На тумбочке лежит книга, и я даже прочитываю несколько страниц, но хватает меня ненадолго. Выключаю телевизор и лежу в темноте. Напоминаю себе, что поступила правильно. * * * На следующее утро, в половине двенадцатого, сижу в машине на светофоре возле кредитного кооператива. По тротуару перед зданием идет мужчина, очень похожий на мужа Бриджет, Сэма. Я нахожусь довольно далеко и не могу быть уверена на сто процентов. У него такое же коренастое телосложение и темные волосы, но одет он в джинсы и серую толстовку. Позади сигналит машина, я поднимаю взгляд и вижу, что загорелся зеленый свет. Позже тем же днем я везу Гейджа и Гриффина на тренировку и думаю, что, наверное, обозналась. Заходящий в здание кредитного кооператива мужчина никак не мог быть Сэмом. Сегодня я помогаю Бриджет как раз потому, что ее муж весь день будет на совещании где-то в центре города. Вместо джинсов на нем должен быть деловой костюм-тройка, а сам он, скорее всего, пытается обскакать своих коллег. Но выглядел тот мужчина точь-в-точь как Сэм. Глава 30 Клер Ближе к вечеру петляю среди машин, пытаясь успеть домой до того, как приедут на школьном автобусе дети. Мысленно прокручиваю список дел и прикидываю, что приготовить на ужин, когда раздается грохот. Бросаю взгляд в зеркало заднего вида – проверить, не наехала ли я на что-нибудь, но на дороге ничего нет, и только через пару секунд меня осеняет, что грохот идет от моего колеса. Я съезжаю на обочину и включаю аварийку, затем тянусь к мобильнику, надеясь, что Элиза услышит. После четвертого гудка подруга отвечает, и я облегченно вздыхаю. – Привет, Клер! Как дела? – У меня спустилась шина. Через двадцать минут Джош и Джордан приедут домой. Могла бы ты встретить их и взять к себе? – Конечно, без вопросов. А что ты будешь делать с колесом? – Пока не знаю. Раньше я звонила в автомобильную ассоциацию, но потом отказалась от их услуг, когда пыталась сократить траты. Тогда я избегала всего, без чего могла обойтись, даже если расход был незначительным. Но когда я сказала об этом Крису, он разозлился: – А что, если машина заглохнет, когда ты будешь ехать с детьми? Боже мой, Клер. Вряд ли автомобильная ассоциация сильно подорвет наш бюджет. Я мысленно порадовалась, что дети не со мной, и поругала себя за неосмотрительность. Мы не так уж много сэкономили, отказавшись от этой услуги, и, пожалуй, я слегка переусердствовала в своих попытках избежать разорения. – Скип вернется где-то через час, – говорит Элиза. – Могу послать его к тебе. – Спасибо, но я сперва позвоню папе. Звоню родителям, но никто не отвечает. Они должны сейчас сидеть на кухне за ужином, а телефон висит рядом на стене. Обычно они не меняют своих привычек, половина шестого – традиционное время ужина. Так было всегда. Я бы позвонила им на мобильники, но они держат их в бардачке, выключенными. У родителей нет времени на подобные устройства, за исключением экстренных случаев, а согласились они на них лишь по моему настоянию. Я все больше раздражаюсь и злюсь на саму себя. Не хочу менять колесо самостоятельно. Феминистка внутри меня нервничает, но дело в том, что уже темнеет, а мои навыки в этой области слишком уж поверхностные. Конечно же, я знаю, как пользоваться домкратом и снять болты. Но знать – это одно, а успешно все выполнить – совсем другое, этого-то я и боюсь. Мимо проносятся машины, я, пожалуй, встала слишком близко к трасcе. Звоню по бесплатному телефону, указанному на страховке, но оператор говорит, что я должна позвонить своей компании эвакуаторов и оставить заявку, чтобы мне возместили стоимость работ. По Интернету ищу ближайший автосервис, но там отвечают, что их машина выехала и помогает другому водителю. Они смогут послать кого-нибудь еще, но не знают, как долго придется ждать. Можно поискать другой автосервис, однако в голову приходит новая мысль. Прошло меньше недели с того времени, как я отклонила приглашение Дэниела, и если я позвоню ему сейчас, то выдам свое желание снова встретиться. Открою дверь, которую сама же решила оставить закрытой. Я знаю, что не должна этого делать. Но не уверена, что не хочу. Листаю список контактов и нахожу номер Дэниела. Надеюсь, сегодня у него выходной. Он отвечает сразу же. – Клер? – удивленно спрашивает он. Либо Дэниел запомнил мой телефон, либо сохранил контакт. – Привет, извини за беспокойство, но у меня спустилась шина. Криса нет в городе, и я не могу дозвониться отцу. В сервисе, куда я звонила, сказали, что не знают, как скоро смогут кого-нибудь ко мне прислать. – Где ты? Я даю ему свои координаты. – Оставайся в машине, – говорит Дэниел. – Я скоро буду. Он подъезжает через пятнадцать минут, я выбираюсь из машины и иду к нему. На нем – джинсы, толстовка и потрепанная бейсболка. Уж он-то точно сможет поменять колесо. Дэниел улыбается мне, но улыбка быстро пропадает с его лица. – Ты могла попасть в беду. – У меня с собой телефон, – отвечаю я, вертя его в руке. – Для таких случаев нужна своя автослужба, – слегка журит он меня. – Знаю, – соглашаюсь я. – Завтра же позвоню им и возобновлю договор. Спущенная шина находится со стороны водителя, Дэниел бросает взгляд на проносящиеся мимо машины. – Переставь машину слегка подальше, хорошо? – Да. Забираюсь в автомобиль и отъезжаю так далеко от трассы, как только могу. Паркуюсь и выхожу. – Сядь пока в мою машину, – говорит Дэниел. – Может, мне помочь тебе? – спрашиваю я, когда он открывает багажник и достает домкрат. – Нет, я сам справлюсь. Дэниел ездит на спортивной двухдверной «тойоте» черного цвета. Совершенно непрактично по сравнению с моим джипом, где я вожу детей, или просторным «лексусом» Криса, но Дэниелу не нужно возить с собой детское автокресло, спортинвентарь и все такое прочее. В отличие от моей машины, усыпанной пустыми пакетиками из-под сока и пропахшей картошкой фри из «Макдоналдса», в автомобиле Дэниела безупречно чисто и пахнет кожей и цитрусом. Сажусь на место пассажира и пишу сообщение Элизе: «Полиция меняет мне шину. Скоро буду дома. Спасибо». Подруга отвечает сразу же: «Дети играют с Трэвисом. Поужинают с нами. Не переживай». Через пятнадцать минут Дэниел открывает дверцу с водительской стороны и забирается внутрь, вытирая руки о джинсы. На его большом пальце остается грязное пятно, и я зачарованно смотрю на него. – Замерзла? – спрашивает он. Днем температура по-прежнему около двадцати градусов, а вот к вечеру становится прохладно. – Немного. Дэниел заводит машину и включает обогреватель. Затем нажимает на кнопку, чтобы заработал подогрев моего сиденья. – Еще раз спасибо, – говорю я. – Надеюсь, я не сильно тебя отвлекла. – Нет, – улыбается он. – Кажется, я постоянно нуждаюсь в твоей помощи, – тоже улыбаюсь я. – Не волнуйся, ты же не почку у меня просишь. Дэниел широко улыбается, и мы оба смеемся. – Кто знает, может, в следующий раз попрошу, – отвечаю я. Я пускаю в ход все свое самообладание, чтобы не прикоснуться к Дэниелу. Заверяю себя, что всего лишь хотела проявить благодарность, но это полнейшая чушь. Меня действительно тянет к нему, и не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – это взаимно. Он по-особенному смотрит на меня, разговаривает с теплыми нотками в голосе. Я уж молчу о том, что между нами сейчас был разыгран классический сценарий «рыцарь в сияющих доспехах». На секунду задумываюсь, каково это – провести пальцем по линии губ Дэниела, ощутить прикосновение его щетины к своему подбородку. Внезапно мне становится стыдно за такие мысли. Я ни о ком раньше так не думала, кроме Криса. Все это безрассудство, и я быстро беру себя в руки. Дальнейшее мне говорить нелегко, но все же я делаю глубокий вдох и продолжаю: – На днях ты предлагал мне еще раз прокатиться. Я хотела поехать и отказалась только потому, чтобы не вводить тебя в заблуждение. – Ясно, – говорит Дэниел, медленно поворачиваясь ко мне. По его голосу понятно, что он не уверен, к чему я клоню. – Не знаю, зачем тебе все это. – Я замолкаю, а он смотрит на меня так, будто пытается расшифровать смысл моих слов. Видимо, это сложно, ведь изъясняюсь я довольно туманно. – Я не знаю твоих намерений, – добавляю я. – Знаю, что ты замужем, если тебя волнует именно это, – говорит Дэниел. – Не волнует. Скорее мне любопытно. – Что ты хочешь знать? – спрашивает он. – Почему ты пригласил меня на ту прогулку? В первый раз. – Подумал, а вдруг ты согласишься. – Он слегка пожимает плечами, вид у него печальный. – Мне показалось, тебе одиноко. – Это было так очевидно? – Что? – спрашивает он, сбитый с толку моим вопросом. – Ничего. Не бери в голову. – Тогда почему ты согласилась? – спрашивает Дэниел. – Потому что мне и впрямь одиноко. Сейчас уже стемнело, поэтому нам легче. Я по-прежнему вижу лицо Дэниела в слабом сиянии приборной панели, но общаться в темноте как-то проще. – Мне не нужно ничего, кроме дружбы. – Клер, ты очень милая женщина. Мне показалось, нам понравилось общество друг друга и тебе как-нибудь захочется повторить это. Но я не стану создавать тебе проблемы. – Не в этом дело. Просто мне нужно было узнать о твоих намерениях. Убедиться, что я не давала ложных надежд. Разговор выглядит очень странным и ненужным, однако это не так. В глубине души я знаю, что если мы и дальше хотим общаться, то нужно провести границы. Я рассказываю Дэниелу про то, как Крис потерял работу. – Какое-то время было очень тяжко. Потом он нашел новое место, но теперь его никогда нет дома. Он отличный отец, отдает себя детям по максимуму, но он… – Я отворачиваюсь и качаю головой. – На меня у него сейчас нет времени. – Мне очень жаль, – говорит Дэниел. – Все в порядке. – Я тереблю молнию на куртке. – Просто сейчас дела обстоят именно так. Ты был женат? – Да. – И что случилось? – Просто не сложилось, – трясет он головой. – Дети есть? – Нет. – Его лицо омрачается. Минуту мы сидим в тишине, однако я не испытываю неловкости. – Мне пора за детьми, – наконец говорю я. – Они у Элизы. – Хорошо, – отвечает Дэниел. – Я не против как-нибудь прокатиться. – Отлично, – улыбается он. – Я тебе напишу. – Еще раз спасибо за шину. – Не за что. Хорошего вечера. – И тебе тоже. Я выхожу из машины Дэниела и сажусь за руль своего джипа. Когда движение слегка рассеивается, отъезжаю с обочины. В зеркале заднего вида наблюдаю, как Дэниел удаляется в противоположном направлении. Глава 31 Дэниел Смотрю, как Клер отъезжает от обочины. Рад, что она позвонила, ведь я думал, мы больше не увидимся. Понимаю, почему она отказала мне в тот раз. У нее есть муж, семья. Даже неплохо, что она очертила некие границы и спросила о моих намерениях. Теперь мы оба знаем, чего ожидать. Возможно, если бы я хоть предположил, что меня устроят платонические отношения, мне не помешает обследование. Но я и не шестнадцатилетний подросток, руководимый гормонами. Мне тридцать семь лет, и обычно я не имею проблем с самоконтролем. Однако вряд ли я когда-либо дружил с женщиной и не желал ее, хотя бы немного. Говорю себе, что дружба с Клер – наилучшая альтернатива, и мне этого достаточно. Глава 32 Клер Через несколько дней Дэниел присылает сообщение с вопросом, заменила ли я запасную шину. Отвечаю, что все сделала. День спустя он оставляет сообщение на автоответчике: на бульваре произошла авария, мне лучше выбрать другой маршрут, чтобы не застрять в пробке, если вдруг направлюсь в ту сторону. Через несколько дней на электронную почту приходит письмо с забавным роликом, ставшим популярным в Сети, что, конечно же, вызывает у меня улыбку. В полночь, когда я уже лежу в постели, получаю от него еще одно сообщение. Там говорится: «Сегодня я остановил парня без штанов. Он сказал, будто что-то забыл, но не мог вспомнить, что именно. Не волнуйся, он был в трусах. Правда, женских, но все же». Я смеюсь и, отпивая кофе, отвечаю: «Тебе очень, очень повезло». Чувство вины, которое я раньше испытывала из-за Дэниела, сменяется радостным ожиданием. Когда он опять позвонит? Придет ли от него новое СМС? Наше общение ненавязчиво, однако вездесуще. Оно понемногу становится частью моей повседневности, делает жизнь светлее. И интереснее. Я уже начала оправдываться перед собой: я не совершаю ничего плохого. Ведь я постоянно общаюсь с клиентами по телефону и уже многие годы поддерживаю с некоторыми дружеские отношения. Ничего из ряда вон. Неделю спустя от Дэниела приходит сообщение: «Хочешь прокатиться? Впереди не так уж много теплых деньков». Сейчас начало октября, и хорошая погода простоит недолго. Вскоре я буду закутывать детей в теплую одежду и покупать новую зимнюю обувь. «Конечно. Во сколько?» «В полдень?» «Хорошо. До встречи». * * * На следующее утро просыпаюсь под раскаты грома, а когда спускаюсь вниз сделать себе кофе, то открываю жалюзи и вижу, как по стеклу барабанят дождевые капли. Меня охватывает разочарование, но затем я вижу сообщение от Дэниела: «Все равно приезжай». «Хорошо», – отвечаю я. Проводив детей до автобуса, иду в душ, а потом стою посреди гардеробной и думаю, что же надеть. Мы точно не поедем кататься на мотоцикле, это очевидно, но я не знаю, что придумал Дэниел. Останавливаюсь на моих любимых джинсах и простой белой футболке. Я не заправляю ее, чтобы скрыть пристегнутую к поясу помпу. Затем надеваю кардиган кирпичного цвета, который люблю носить осенью, и потертые ботинки из коричневой кожи. Из украшений на мне лишь серебряные серьги кольцами и обручальное кольцо. Брызгаюсь духами и наношу тушь и румяна. Из-за влажного воздуха на голове полный беспорядок, но я оставляю все как есть, чтобы волосы не распушились. Подъезжая к дому Дэниела, я паркуюсь и достаю зонт, затем быстро добираюсь до парадного входа. Открывается дверь, Дэниел ждет меня на пороге. Я уже собираюсь шагнуть внутрь, когда раздается гром, и я подпрыгиваю. Мы оба смеемся. Дэниел заводит меня внутрь и закрывает за мной дверь. – Полагаю, кататься мы не поедем, – говорю я. – Не сегодня. Придется вместо этого воспользоваться моей машиной. – Куда отправимся? – Я решил, может, нам вместе пообедать. – Он берет с журнального столика ключи и улыбается. – Как думаешь? – Хорошо, – отвечаю я. – Почему бы и нет? Мы садимся в машину Дэниела, и он выезжает из гаража, включает дворники и радио. – Какую музыку ты любишь? – Обычно я слушаю то, что нравится детям. Я знаю слова всех диснеевских саундтреков. – Впечатляет, – смеется Дэниел и выбирает станцию. – Подойдет? Слышу начало песни «Mr. Jones» группы «Counting Crowns». – Люблю эту песню. Она напоминает мне о старших классах. – Мне тоже нравится, – говорит Дэниел. – Кто-то постоянно включал ее в общежитии. Как странно ехать куда-то вместе. Есть в этом нечто интимное, и я беспокоюсь, что нас могут увидеть. Конечно же, это нелепо, ведь мы не делаем ничего дурного. Не сказать, что у меня нет друзей среди мужчин. Само собой, есть. Вот только мы не виделись с ними со времен колледжа. Я начинаю нервничать и пытаюсь успокоиться, сцепив руки в замок и положив их на колени. Дэниел не спросил моего мнения насчет обеда, поэтому мне интересно, куда мы едем. – Ты уже выбрал место? – Да. Ты была когда-нибудь в «Белла кучина»? – Нет, – качаю я головой. – Слышала, там довольно мило. – Путь не близкий, но надеюсь, оно того стоит. С серого неба стеной льет дождь, барабаня по машине. В такую погоду люди предпочитают остаться дома, но, кажется, Дэниела это не смущает, он непринужденно держит руки на руле. Двадцать минут спустя он заезжает на парковку ресторана и говорит, что подвезет меня ко входу. – Я восхищена твоей галантностью, но я не настолько избалована. – Не лишай меня такой радости, – с улыбкой говорит он и останавливается возле входа в ресторан. – Могу поспорить, ты помогаешь старушкам перейти через улицу! – Только когда я не занят тем, что снимаю с деревьев котят, – смеется он. – За это ведь отвечают пожарные, – улыбаюсь я. – Вообще-то, служба по контролю за животными. Широко улыбаясь, я выхожу из машины и открываю зонтик. Правда, это необязательно, ведь до входа всего десять шагов, а там я смогу спрятаться под полосатым козырьком ресторана. Дэниел паркуется и присоединяется ко мне. Когда мы заходим внутрь, меня окутывают ароматы еды: шкворчащей на сковороде панчетты, дрожжевого хлеба фокаччи, чеснока, томатов. В желудке тут же начинает урчать. – Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня, – говорит Дэниел, стряхивая воду с зонта и протягивая руку к моему. – Или же это было неверное решение с моей стороны? – Я обожаю итальянскую еду, – отвечаю я и передаю ему зонт. Посетителей здесь совсем немного. Дэниел выбирает столик в углу, в глубине ресторана. Мы садимся, под столом наши колени почти соприкасаются. Официантка принимает наш заказ на напитки – два охлажденных чая, и мы внимательно изучаем меню. – Что здесь самое вкусное? – спрашиваю я. – Все. Особенно соус маринара. Правда, он с перчинкой. Дэниел заказывает пасту, а я – курицу под пармезаном с гарниром из брокколи на пару. Из хлебной корзины выбираю простую булочку, а Дэниел – фокаччу. Мы макаем хлеб в оливковое масло, сдобренное свежемолотым черным перцем. Очень вкусно. Когда нам приносят заказ, я пробую курицу. Она покрыта маринарой, и Дэниел прав: соус и впрямь остренький. Мне вдруг приходит в голову, что я давно нигде не была с собственным мужем, а с Дэниелом обедаю уже во второй раз. – Работаешь сейчас над какими-нибудь проектами? – спрашивает он. – Да, есть новые клиенты. Почти каждое утро я хожу на йогу, и меня наняли сделать брошюры и другие рекламные материалы для студии. С нетерпением жду возможности погрузиться в этот проект. – Надеюсь, я не отрываю тебя от дел. – Я поработала пару часов утром и еще посижу над проектом, когда дети лягут спать. Я сова. – Я тоже, – говорит Дэниел. – Поэтому рад, что поменял утреннюю смену на дневную. Теперь мне не надо приезжать на работу ни свет ни заря. Официантка уносит наши опустевшие тарелки и спрашивает, не хотим ли мы заказать десерт. – Клер? – спрашивает Дэниел. – Нет, спасибо. Дэниел тоже качает головой. Официантка оставляет счет, и я тянусь к кошельку. – Я заплачу, – говорит Дэниел. Он кладет на стол кредитку, и официантка уносит ее. – Спасибо, – говорю я. – В следующий раз оплата за мной. – Договорились, – с улыбкой отвечает Дэниел. Он подается вперед и внимательно смотрит на меня. Наши глаза встречаются. Как бы мне хотелось узнать, о чем он думает в это мгновение. Может, и ни о чем. Возвращается официантка, момент упущен. Дэниел опускает взгляд, чтобы подписать чек, затем мы встаем и направляемся к двери. Дождь уже закончился, и на обратной дороге небо немного проясняется. Вдалеке еле слышны раскаты грома. Дэниел выключает дворники. Сквозь серые тучи отважно пробивается солнце. Дэниел заезжает в гараж и выключает двигатель. С удивлением замечаю, что сейчас почти три часа дня. – Спасибо за обед, – говорю я. – Мне уже пора. – Не за что. Берусь за ручку и открываю дверцу. Дэниел ведет меня до машины и ждет, пока я сяду. – Хорошего тебе дня, – говорю я. – Спасибо. Он захлопывает мою дверцу, и я направляюсь домой. Глава 33 Клер Не знаю, как именно это сложилось, но у нас с Дэниелом возникло обыкновение проводить вместе хотя бы один день на неделе. Он работает по скользящему графику, а значит, высока вероятность того, что его два выходных попадут между понедельником и пятницей, когда все прочие работают. Мое же расписание довольно гибкое, я могу проводить дневное время как захочу, и я вовсе не против поработать поздним вечером, когда дети уже в постели, а мне нечем заняться. Иногда мы вместе обедаем, иногда совмещаем повседневные дела. Я помогла Дэниелу выбрать новый ковролин для гостиной, опираясь на свои предпочтения, а он заехал за мной в автосервис, когда я оставляла машину на замену масла. После этого мы обычно приезжаем к нему домой, все зависит от того, сколько времени у меня есть до возвращения школьного автобуса. Постепенно я стала чувствовать себя у Дэниела как дома; он может уехать по делам, а я в это время хозяйничаю у него. Я без спроса заглядываю к нему в холодильник или переключаю каналы по телевизору, если он ничего не смотрит. По утрам Дэниел часто бегает по пять миль. Однажды, когда я пришла раньше обычного, он появился на пороге с влажными волосами и в одних джинсах. Мне потребовалась вся моя воля, чтобы оторвать взгляд от его обнаженного торса. Я стараюсь не задумываться о том, как нам легко друг с другом и как быстро у нас установились такие отношения, и пытаюсь отогнать мысль, что, возможно, это неправильно. Что, если, прикрываясь дружбой, мы ступили на тот путь, который, как я сказала Дэниелу, для нас закрыт? Он узнал, что я люблю ходить в кино. Я заметила нотку сожаления в его глазах, когда сказала, что часто бываю там одна. – Ничего страшного, – добавила я. – Я уже привыкла. – В следующий раз позвони мне, пойдем вместе. – Хорошо, – ответила я. Так я и сделала. Мы отлично провели время, поедая попкорн в самом пустынном из кинотеатров. Вряд ли Дэниел решил бы сам пойти на «Ешь, молись, люби», но он ни разу не пожаловался. – В следующий раз ты выбираешь фильм, – пообещала я после сеанса. – Что-нибудь с погонями и взрывами. – Договорились, – ответил Дэниел. – Как ты вообще можешь так сидеть? – спрашивает меня как-то Дэниел. Я сидела на его диване, скрестив ноги и накинув на плечи плед, и листала журнал. – А что? Мне так удобно. На уроках йоги я закручиваюсь и в более сложные позы. Я по-прежнему почти каждое утро хожу с Элизой на йогу, но пока ничего не рассказала ей про Дэниела. – Я даже не смогу так сесть, – говорит Дэниел, поставив рядом со мной бутылку с диетическим персиковым соком. – Это мой любимый напиток, – подмечаю я. – Я знаю, – отвечает он, глядя на меня так, будто я сказала глупость. – Поэтому я и купил его на днях. Как-то пасмурным утром, пока я нахожусь у Дэниела, раздается звонок в дверь. Дэниел вышел купить что-нибудь на обед, и я не знаю, как поступить. Подхожу к двери, но глазка на ней нет. Снова звонок. В надежде, что это всего лишь посыльный, я открываю дверь и оказываюсь в затруднительной ситуации: на пороге стоит женщина. По ее удивленному лицу и нахмуренным бровям ясно, что она совсем не ожидала увидеть меня здесь и не слишком этому рада. На ней деловой костюм, и выглядит она моложе меня. Каштановые волосы аккуратно забраны в хвост, а на лице слишком много макияжа для дневного времени во вторник. У женщины очень броская внешность, лицо с острыми скулами. – А где Дэниел? – спрашивает она. Собираюсь сказать, что он на минутку отъехал, но тут слышу скрип шин по гравию – значит, Дэниел вернулся. Услышав подъезжающую машину, девушка резко оборачивается. Дэниел паркуется и идет к нам, держа в одной руке бумажный пакет, в другой – картонную упаковку с напитками. Когда он подходит к двери, я забираю у него пакет. – Привет, – говорит он брюнетке. – Клер, это Мелисса. Она довольно прохладно здоровается со мной. Я протягиваю руку, и девушка слегка ее пожимает. – Приятно познакомиться, – говорю я. Весь этот обмен любезностями просто нелеп. Странно, но Дэниел совершенно не выглядит смущенным. Я поворачиваюсь к нему и тихо говорю: – Я поеду. – Нет, – останавливает он меня за руку. Мы втроем заходим в дом. Я ставлю пакет на кухонную столешницу, а Дэниел приближается ко мне и говорит: – Подожди меня в спальне, хорошо? Иду по коридору. Я знаю, какая дверь ведет в его комнату, поскольку часто прохожу ее по пути в ванную. Оказавшись в спальне, закрываю за собой дверь. Для меня это слишком уж интимное пространство, однако, очутись я здесь наедине с Дэниелом, атмосфера накалилась бы до предела. Его двуспальная кровать не застелена, похоже, он много ворочается во сне. Простыни перекручены, а одеяло свисает на пол. Красота интерьера мало интересует хозяина, на стенах нет ничего, кроме телевизора, висящего прямо напротив кровати. На тумбочке стоят два флакона с туалетной водой, лежит горстка мелочи и док-станция для айпода. Также там находится фонарик и полицейская рация на подзарядке, но никакого оружия. Уверена, что Дэниел хранит его в надежном месте. На тумбочке лежит фотография маленького мальчика. Снимок в рамке не слишком вяжется со всей обстановкой комнаты. Поднимаю его и вглядываюсь, затем кладу на место. Не зная, чем заняться, я заправляю постель и взбиваю подушки. До меня доносятся невнятные голоса, женский – громче, однако я не могу разобрать слов. Скрестив ноги, я сажусь в центре кровати, но так не очень удобно, поэтому я отползаю к изголовью и подкладываю под спину одну из подушек Дэниела. Как-то странно пользоваться его кроватью – неважно, в каких целях, – но больше здесь негде сесть. Минуты тянутся одна за другой, но вот наконец открывается дверь. Дэниел замирает на пороге, на его лице появляется тень улыбки. Он так пристально смотрит на меня, что мне вдруг становится интересно: о чем он сейчас думает, ведь я бесцеремонно распростерлась на его кровати. Дэниел опускается рядом со мной, наши плечи почти соприкасаются, и тоже прислоняется к изголовью. – Извини за всю эту ситуацию, – говорит он. – Все нормально. Это твоя девушка? Я раньше не спрашивала, встречается ли он с кем-нибудь, и сейчас чувствую себя очень глупо из-за того, что думала иначе. Меня и не должно это волновать. – У меня нет девушки, – после небольшой заминки отвечает Дэниел. – Раньше я иногда встречался с Мелиссой, но уже давно ей не звонил. – Похоже, она этому не очень рада. – Между нами не было ничего серьезного, – пожимает он плечами. – Женщина может считать иначе, особенно если вы вместе спали. Я тут же начинаю жалеть о сказанном. Мы никогда не касаемся этой темы. Никогда. К тому же не лучшая идея – обсуждать сексуальную жизнь Дэниела, лежа на его кровати, сколь бы платоническими ни были наши отношения. Атмосфера мгновенно накаляется. И все по моей вине. – Я не сплю с ней, – говорит он. – Больше нет. – Почему? Ты спишь с кем-нибудь другим? «Ну заткнись же, Клер!» – Нет. – Дэниел качает головой. – Тогда почему не с ней? Не знаю, почему продолжаю эту тему. А еще больше меня тревожат мысли о сексе и о том, как давно мы с Крисом не занимались любовью. – Не знаю. Мне просто не хочется. – Ты часто ходишь на свидания? Обычно я не интересуюсь тем, что он делает по вечерам или на выходных. – Не слишком часто. Возможно, Дэниел тоже одинок. – Как долго ты в разводе? – Около года. Моей жене достался дом, а я переехал сюда. В этой истории много неясного, но я решаю не давить на него. – Ты заправила мою кровать. – Дэниел проводит руками по одеялу. – Мне было нечего делать. – Спасибо, – улыбается он. – Идем. Посмотрим, не остыл ли наш обед. Глава 34 Клер В конце октября Крис узнает от начальника, что следующие две недели проведет в командировке без возможности прилететь домой на выходные. – Прости, – говорит муж, позвонив мне из гостиницы. – Все в порядке, – отвечаю я. Да и неважно, что я думаю. Все равно ничего не изменить. Я должна была расстроиться, и я действительно переживаю из-за детей, но чем чаще Крис находится в отъезде, тем больше я приспосабливаюсь к нынешней ситуации. Когда он возвращается, то нарушает привычный ритм жизни, который я так старательно создавала для детей. А после именно мне приходится разбираться с их переживаниями. Мы целый день тратим только на то, чтобы вновь настроиться на нормальную жизнь. Джош начинает капризничать и совершенно не слушается меня, а у Джордан появилась нездоровая любовь к мягким игрушкам, особенно тем, которые привез ей из командировок Крис. Он так часто отсутствует, что по выходным мне даже непривычно делить с ним постель. До того как он потерял работу, мы обычно шли в спальню в одно время, занимались любовью, смотрели телевизор или разговаривали. Иногда – все вместе. Теперь он работает допоздна, а когда наконец забирается под одеяло, то будит меня, и потом я еще долго ворочаюсь, не в силах уснуть. Не то чтобы я радовалась его отсутствию, конечно нет. Просто я к этому уже привыкла. * * * Сегодня солнечно, стоит теплая погода, но это ненадолго. Скоро бабье лето закончится, уступив место осенней прохладе. Дети пребывают в приподнятом настроении, и по пути к автобусной остановке Джордан спрашивает, можем ли мы пойти после школы в бассейн. – Как насчет парка? – спрашиваю я. – Бассейны закрыты до следующего лета. Дочка вздыхает и нехотя соглашается на прогулку в парке. На обратном пути звонит мой телефон. – Привет, – отвечаю я, заходя в дом. – Давай прокатимся, – говорит Дэниел. – Возможно, это последняя поездка за сезон. Я просто жажду насладиться последними теплыми деньками. – Конечно, – отвечаю я. – Отличная мысль. – Ты не занята сегодня? – Надо еще немного поработать, но я смогу сделать это вечером, после того как уложу детей. – Отлично. В полдень? – Хорошо. До встречи. Когда я приезжаю к дому Дэниела, он ждет меня на пороге. Наблюдает, как я иду к нему, и от его улыбки у меня перехватывает дыхание. Помню, когда так же сиял Крис при одном моем появлении в комнате. Как светились от счастья его глаза. – Привет, – говорит Дэниел. – Как ты? – Великолепно, – отвечаю я. – На улице просто чудесно. Джордан спрашивала, можем ли мы пойти после школы в бассейн. – Да, сегодня и впрямь тепло. – Дэниел смеется. Он быстро окидывает меня взглядом с головы до ног, чтобы удостовериться, что я надлежащим образом одета. Теперь-то я знаю, что не стоит ехать на прогулку в футболке, неважно, как тепло на улице. Поэтому на мне сегодня хлопчатобумажная кофта с длинным рукавом, легкая куртка, джинсы и кроссовки. И никаких сланцев, ведь мы едем на мотоцикле. В гараже снимаю с полки шлемы, Дэниел выгоняет мотоцикл наружу и закрывает дверь. Затем застегивает мой шлем и слегка тянет за ремешок, чтобы убедиться, что тот туго зафиксирован. Я отлично справилась бы и сама, но ничего не говорю. Он надевает свой шлем и перебрасывает ногу через сиденье. Я делаю то же самое, удобнее устраиваясь у него за спиной. Слышу рев мотора, Дэниел давит на газ. Мы выезжаем на магистраль, и Дэниел пускает мотоцикл на полную скорость. На этот раз я не нуждаюсь в предупреждении пригнуться. Я ждала этого, теперь у меня есть отличный повод прильнуть к Дэниелу всем телом. Что-то подсказывает мне, он тоже ждал этого момента. Возможно, он пригласил меня на прогулку совершенно не затем, чтобы насладиться прекрасной погодой, а чтобы прикоснуться ко мне. Я цепляюсь большими пальцами за петли на его поясе. Теплые солнечные лучи окутывают меня со всех сторон. Я поворачиваю голову набок и кладу ее Дэниелу на спину. Из-за громоздкого шлема ощущение, конечно, не то, однако мне кажется, что я стала невесомым, аморфным, безвольным существом, полностью обтекающим Дэниела. Мне до боли хочется физического контакта, и я буквально сгораю от желания оказаться впереди, чтобы Дэниел обнял меня сзади, но я довольствуюсь тем, что есть. Не в силах противиться себе, я слегка подаюсь вперед и крепче обхватываю Дэниела руками и коленями. Он, безусловно, замечает это и на секунду оборачивается. Мы едем довольно долго, затем Дэниел заезжает на заправку. Я отстраняюсь от него и слезаю с мотоцикла. Мы снимаем шлемы. – Как твоя пятая точка? – спрашивает Дэниел. Он смотрит, как я ставлю шлем на землю, вытягиваю руки над головой и прогибаю спину. – Нормально. А твоя? – Я уже привык. Я держу его шлем, пока он заправляет мотоцикл, а затем мы заходим внутрь здания. – Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает Дэниел. – Не откажусь. Подходим к холодильнику. Мои руки заняты шлемами, поэтому Дэниел берет себе колу и ищет на полках мой любимый напиток. – Твоего любимого сока нет, – говорит он. – Ничего страшного. Подойдет диетическая кола. Дэниел оплачивает напитки, и мы выходим наружу. Он откатывает байк к лужайке с одиноко стоящим там деревом. Я ставлю шлемы возле него. – Спасибо, – говорю я, принимая из рук Дэниела напиток. Дэниел открывает колу, делает большой глоток и проводит ладонью по волосам. Я скидываю куртку и, скрестив ноги, сажусь на траву. Переделываю хвост, завязывая его высоко на затылке и убирая волосы с шеи. Кожу овевает прохладой. Дэниел сидит рядом со мной, вытянув ноги перед собой. – Тебе жарко? – спрашивает он. – Да. Особенно в области шеи. Все из-за волос. – Мне нравятся твои волосы, – сделав еще глоток, говорит он. Вынимаю из кармана телефон и смотрю, не пропустила ли какой звонок. – Все в порядке? – интересуется Дэниел. – Ага. – Я тоже отпиваю колы. – Просто проверяю. Долго нам ехать назад? – Минут сорок пять. – Тогда пора в путь. – Хорошо, – отвечает Дэниел. Мы допиваем колу, и я иду в уборную. По пути на заправку выбрасываю пустые баночки в корзину для мусора возле двери. Когда я выхожу на улицу, Дэниел стоит рядом с мотоциклом, уже в шлеме. Подхожу к нему, распускаю волосы и собираю их в низкий пучок. Дэниел держит мой шлем в руках, но вместо того, чтобы просто отдать, сам надевает его мне на голову, заправляет внутрь волосы и застегивает ремешок под подбородком. – Ты же знаешь, я сама могу справиться. – Знаю, – отвечает он и опускает мою защитную маску. Оказавшись на мотоцикле, я вновь обхватываю Дэниела за талию. Он заводит мотор, поворачивается и приглушенно говорит: – Держись крепче. После прогулки Дэниел подъезжает к дому и паркуется рядом с гаражом. Я спрыгиваю с мотоцикла и снимаю шлем. – Сколько сейчас времени? – спрашивает Дэниел, поднимая свою защитную маску. – Мне пора возвращаться. Через час нужно встретить детей с автобуса и еще доделать кое-что по дому. Удобно, когда есть жесткие временные рамки. Не нужно принимать никаких решений. У меня не остается другого выбора, как вернуться домой. Дэниел ставит мотоцикл на подножку, слезает на землю и расстегивает шлем, опуская его рядом с моим. На лице Дэниела появляется совершенно новое выражение, даже глаза выглядят иначе, зрачки стали темнее обычного. Он провожает меня до машины. Положив руку на дверцу, я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы попрощаться. Как всегда, не знаю, что сказать. Как и не догадываюсь, о чем он думает. – Спасибо за прогулку, – улыбаюсь я. – Мы отлично провели время. Дэниел не улыбается. Он пристально смотрит на меня, нет, скорее на мои губы, но через мгновение отводит взгляд. – Завтра приедешь? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне. Я уже была у него на этой неделе, но я встречаюсь с ним взглядом и отвечаю: – Да. * * * После школы мы с Элизой ведем детей в парк. Температура на улице по-прежнему необычайно высокая, но деревья меняют цвет как по расписанию. Красные и желтые кроны похожи на огненные закаты. Мы идем по аллее, слегка отставая от детей. Как только добираемся до места, то устраиваемся за столиком для пикника и смотрим, как дети разбегаются по сторонам, чтобы поскорее забраться на турники и качели. – Погода просто шикарная, – радостно говорю я. Сейчас даже больше обещанных двадцати градусов, и я с наслаждением подставляю лицо под теплые солнечные лучи и закрываю глаза. Делаю глубокий вдох и выдох. Подбегает Джордан и отдает мне своего мягкого котенка: – Мамочка, посмотришь за ним? – Конечно, – улыбаюсь я и кладу котенка на колени. – Мы надолго в парке? – спрашивает она. Не имеет значения, сколько времени мы должны здесь провести, Джордан всегда хочет остаться подольше. Парк – ее любимое место, и обычно дочку приходится уговаривать вернуться домой. – Мы будем здесь до ужина, если захочешь. – А потом пойдем в «Макдоналдс»? – спрашивает она. Улыбается дочка так, будто эта мысль только что пришла ей в голову, хотя Джордан, скорее всего, продумала все еще в школьном автобусе. – Несомненно, – отвечаю я. Почему бы и нет, в конце концов. Дети отлично проведут день. – Ура! Джордан убегает, чтобы поделиться хорошими новостями с братом, присоединяясь к нему и Трэвису на горках. – У тебя хорошее настроение, – подмечает Элиза. Она открывает бутылку воды и делает глоток. – Последние полчаса ты просто светишься. Я все еще испытываю восторг от прогулки на мотоцикле с Дэниелом. – Хороший день, – искренне отвечаю я. – Рада видеть тебя такой, – говорит Элиза. – Знаю, как тебе сложно, когда Крис все время в отъезде, но ты выглядишь счастливее. Я не сомневалась, что все наладится. Обожаю Элизу за ее нескончаемый оптимизм, но на этот раз она ошиблась. – Я провела день с Дэниелом Рашем, – говорю я, сделав глубокий вдох. Элиза хмурится, пролистывая в голове имена. Наконец ее глаза распахиваются от удивления. – С тем невероятно симпатичным полицейским? – Да. И это было не в первый раз. – Ох, Клер. Ты это всерьез? Кажется, я ее разочаровала. – Это не то, что ты подумала, – добавляю я. – Мы всего лишь друзья. Подруга явно расслабляется при этих словах. Я буквально вижу, как напряжение покидает ее при осознании того, что у нас с Дэниелом не роман. – Хорошо, – кивает она, переваривая услышанное. – Как это началось? Я рассказываю, как закончила работать над логотипом и как Дэниел стал поддерживать наше общение. Рассказываю и том, как у меня спустило шину, а также про телефонные звонки и сообщения. – Трэвис разве не говорил, что Дэниел заезжал, когда они продавали лимонад? – Он всего лишь сказал, что получил у тебя дома переводные татуировки и наклейки. Я подумала, это ты их дала. – Нет, вообще-то, Дэниел. – И сколько это уже длится? – Недолго. С середины августа. Подруга молчит, и я расцениваю это как неодобрение. – Я никогда бы не изменила Крису, – говорю я, стискивая в руках котенка. Затем внимательно изучаю игрушку, чтобы не смотреть в глаза Элизе. – Я по-прежнему люблю его. Просто сейчас я утратила с ним какую-либо связь. – Клер, я знаю тебя уже пять лет. – Подруга поворачивается ко мне, и наши взгляды встречаются. Ее лицо проникнуто заботой и пониманием. – Я знаю, что ты можешь отличить хорошее от плохого. А также знаю, что последний год дался вам с Крисом тяжело. Но он тоже любит тебя. Я правда в это верю. – Иногда я задумываюсь вот о чем. На днях мне пришла мысль, может, мы с Крисом были слишком молоды, когда поженились, и толком не узнали друг друга. Это первое испытание нашего брака, и мы его не выдерживаем. Что, если наша проблема не имеет отношения к его безработице? И к постоянным отъездам? Может, он больше меня не любит? – Я опираюсь головой на руки и массирую виски. – Если это правда, то вряд ли я могу как-то исправить ситуацию. Но вы со Скипом тоже поженились в юном возрасте, даже раньше, чем мы. И посмотри, как вы счастливы. – Позволь, я расскажу тебе про нас со Скипом, – фыркает Элиза. – Наши отношения не всегда были столь гладкими. Меня удивляет ее признание, ведь я не встречала еще более влюбленную пару. Иногда я забываю, что не знала Элизу, Бриджет и Джулию до того, как мы стали соседками. Мы действительно друзья, но это в основном благодаря общему месту жительства и постоянным встречам. Я знаю об их настоящем, но не прошлом. Поворачиваюсь к Элизе в надежде услышать ее историю. – Мы со Скипом стали встречаться в колледже, это ты уже знаешь. – Да. Элиза училась на втором курсе в Университете Бэйлора. В один унылый четверг, возвращаясь домой из библиотеки, она зашла со своими подругами в бар и встретила там Скипа. – Скип был довольно видной фигурой в студенческом городке: симпатичный, представительный, известный защитник, да к тому же он получал весьма хорошие отметки. На него возлагали большие надежды, и он каждый раз их оправдывал. Я сразу же влюбилась в него, причем по уши. И он тоже. Но встречаться с футбольным игроком, особенно столь популярным, было не так уж просто. На него постоянно вешались девушки, а самомнение Скипа порой выходило за всякие рамки. Мне было всего двадцать лет, и моя ревнивая натура зачастую давала о себе знать, особенно если я выпивала слишком много. Мне сложно представить Элизу – образец южного обаяния и изящества – в роли ревнивой студентки, поглощающей пиво. – К третьему курсу наши отношения достигли опасных высот. Мы ругались, дрались, обвиняли друг друга, в основном беспочвенно. Однако я нуждалась в Скипе, как и он во мне, несмотря на наши запутанные отношения. К концу третьего курса я забеременела. Прикинув в уме сроки, понимаю, что Элиза говорит не про Трэвиса. – К моему удивлению, Скип обрадовался, узнав, что станет отцом. Футбольные агенты забивали ему голову мечтами об НФЛ, и, наверное, он представлял, что я с ребенком буду сидеть дома, пока он претворяет свою мечту в жизнь, позируя для фотографов и давая интервью. Мы поженились, когда я была на восьмой неделе беременности, а через сорок восемь часов я потеряла ребенка. – Элиза поворачивается ко мне со слезами на глазах. – Это все изменило. По крайней мере, для меня. Я знала, что веду себя неразумно, но не могла поверить, что Скип захочет сохранить брак теперь, когда ребенка уже не было. Остались лишь он и я, в крошечной квартирке за пределами студенческого городка. «Спортс иллюстрейтед» точно не заинтересовался бы такой картиной. Потом, на старшем курсе, Скип повредил ногу в третьей игре сезона. Я вспоминаю, Элиза как-то рассказывала о том, что футбольная карьера Скипа закончилась из-за травмы. – Как выяснилось, у него были похожие опасения. Он считал, что его вылет из футбольной команды повлияет на мое желание остаться с ним, так же как выкидыш подверг сомнению его преданность. Конечно, все это глупо, но мы были слишком молоды и упрямы, чтобы это понять. Скип стал проводить слишком много времени на вечеринках, пропадая всю ночь и пропуская занятия. Я узнала, что он мне изменил, и сделала то же самое. И не один раз. Я потрясенно смотрю на Элизу. Все это кажется нереальным. – Наконец мы с ним крупно поссорились, и я вышвырнула его из дома. Последовали мрачные дни. Мне было двадцать два, а я уже собиралась разводиться. – И что произошло потом? – Как-то ночью он вернулся. Постучал в дверь, хотя его вещей в квартире оставалось немного. Я спросила, что ему нужно, и он сказал: «Я не могу жить без тебя. Я пытался, но не могу». В ту же ночь мы решили, что справимся со всеми неприятностями и наладим отношения. К тому времени мои родители ушли на пенсию и переехали во Флориду, так что не было особых причин оставаться в Техасе. По правде говоря, я отправилась бы за ним куда угодно. Мы переехали сюда и начали все заново. Скип пошел работать в страховую компанию отца, а когда тот вышел на пенсию, занял его место. Он сам чрезвычайно удивился, что получает от этого удовольствие. – А потом родился Трэвис, – говорю я. – Да. Но до него у меня было еще два выкидыша. Я кладу ладонь на руку Элизы и тихонько поглаживаю ее. Если мои молитвы будут услышаны, то у них появится второй ребенок, которого она так отчаянно ждет. – Клер, этим я хочу сказать, что в итоге мы со Скипом вместе. Он мой лучший друг. А Трэвис – весь наш мир. Скипу было сложно оставить свою мечту, но сейчас он счастлив. Крис, кажется, повеселел, но он еще не полностью вернулся. А когда ты недоволен своей жизнью и собой, то никто не может тебя осчастливить. Ты тоже не счастлива, и это понятно. Уверена, многие семейные пары проходят через то же самое. Дай ему время. Но не ищи утешения в объятиях другого мужчины. Я понимаю, Дэниел кажется рыцарем в блестящих доспехах, но сейчас вы видите друг в друге лишь самое лучшее. – Она замолкает, а потом спрашивает: – Кстати, что с его прошлым? – Я не знаю. Он в разводе. Детей нет. Вряд ли он ищет долгих отношений. – Но он ведь знает, что ты замужем? – Да. И я ясно дала понять, что мне не нужно ничего, кроме дружбы. – Такой красавец – искушение для женщины, – предостерегает меня Элиза. – Я больше не обращаю на его внешность особого внимания. Конечно, я лукавлю. Иногда я все-таки любуюсь им, особенно когда он улыбается. Но я не говорю Элизе, что меня привлекает вовсе не его внешность. Скорее, это особое чувство, которое я испытываю рядом с ним, – будто я важна для него. То, как он смотрит, слушает меня, чего совершенно не делает Крис. – Как считаешь, мужчина и женщина могут быть друзьями? – спрашивает Элиза. – Просто друзьями? – Боюсь, это скользкая дорожка. – И зачем ему это? – Не знаю. Может, он считает, что, если проявит терпение и выждет, я пересеку черту. – И ты это сделаешь? – Тогда все лишь станет хуже, – говорю я, уклоняясь от прямого ответа. – Я действительно кажусь одинокой? Ты это ощущаешь? – Я заметила, что тебе одиноко. Но отчаявшейся ты не выглядишь. Если ты об этом. – Может, я эгоистка, но мне хочется почувствовать любовь Криса. Хочется закутаться в нее, иметь какую-то опору. Я не собираюсь умолять своего мужа, чтобы он обнял меня, особенно тогда, когда мне это больше всего нужно. Мы не двигаемся с мертвой точки, не пытаемся вернуться к прежним отношениям, ведь на это требуются время и усилия с обеих сторон, а у нас нет ни того ни другого. – Я качаю головой и замолкаю, наблюдая, как дети забираются на самый верх игрового городка, а затем спускаются по извилистой горке, которую так любят. – Я поклялась, что не стану, как некоторые жены, жаловаться, что мой муж слишком много работает. Крису всегда хотелось обеспечивать нас, карьерный успех доставляет ему удовольствие. Он же не потому не идет домой, что зависает в барах. – Или на скачках и в казино, – добавляет Элиза. Я киваю, понимая, что она говорит про Бриджет. – Он нуждался в этой работе, и я дала ему свое благословение. Но это не значит, что я не замечаю его отсутствия и мне все равно. – На глаза наворачиваются слезы, и я усиленно моргаю, прогоняя их. – Элиза, я стараюсь держаться. Изо всех сил стараюсь. Но у Криса всегда находится что-то важнее меня. – Клер, только не позволяй, чтобы это зашло слишком далеко. Не повтори наших со Скипом ошибок. Ее слова отрезвляют меня как ушат холодной воды. – Элиза, все совсем не так. Рядом с Дэниелом я счастлива. Но между нами никаких сложностей. Знаю, насколько нелепо звучат мои слова. Конечно, все запутано. Может, Дэниел мне и друг, но он все же мужчина. Нужно помнить об этом. – Сейчас – да. Но кто знает, что будет дальше. Слова Элизы эхом раздаются у меня в голове. Мы забираем детей и идем домой. Солнце уже не такое яркое, скоро совсем стемнеет. Дети устали и еле плетутся за нами, однако довольны и радостно улыбаются, указывая на украшения, приготовленные к Хеллоуину на нашей улице. Кое-кто из соседей действительно отличился, поставив во дворе гигантскую надувную ведьму и прикрепив на фасаде дома черных пауков, якобы забирающихся внутрь. Рядом с тротуаром лежит огромная куча костей, увенчанная черепом. До меня вдруг доходит, что Хеллоуин – единственное время, когда мы с готовностью достаем из шкафов свои скелеты. Глава 35 Дэниел – Что хочешь на обед? – спрашиваю я. Стою в проеме, ведущем в гостиную, а Клер сидит на диване, по обыкновению скрестив ноги, и читает книгу. – Что-нибудь горячее. – Она улыбается и, поежившись, кладет на колени плед. Если температура станет еще ниже, то из серых туч, пожалуй, пойдет не дождь, а снег. – Ты, кажется, замерзаешь, – говорю я, хотя, по мне, совсем не холодно. – Когда тебе нужно поесть? Находясь рядом с Клер, я стараюсь подстроиться под ее режим, ведь ей нужно регулярно питаться. – Скоро. Решил что-нибудь приготовить? – спрашивает она, откладывая книгу и глядя на меня. – Вряд ли это можно назвать готовкой, – признаюсь я. – Но могу сделать отличный бутерброд. Хочешь с индейкой? Ветчиной? Ростбифом? У меня все это есть. Еще я купил швейцарского сыра. Подхожу к терморегулятору и слегка добавляю тепла. Краем глаза замечаю, что Клер следит за моими движениями. Я поворачиваюсь к ней, и она краснеет, будто не ожидала, что я подловлю ее на этом. – На что смотришь? – спрашиваю я. Румянец на щеках Клер становится ярче. – Ты очень симпатичный, – говорит она и быстро отворачивается. Клер явно смутилась, очевидно, она не собиралась этого говорить. Обычно она очень тщательно подбирает слова, чтобы меня не провоцировать. – Считаешь меня симпатичным? – улыбаюсь я. Мне нравится, что она так думает, и я ни за что не пропущу ее слова мимо ушей. – Уверена, все считают тебя симпатичным, – отвечает Клер. – Прекрати издеваться. – Ну, может, не все, – говорю я и пересекаю комнату, чтобы сесть рядом. – Притворяйся скромником сколько хочешь, но я на это не куплюсь. Могу себе представить, какие предложения ты получаешь, когда останавливаешь женщин. – Не так уж часто это бывает, – фыркаю я со смехом. – Да, конечно, – говорит Клер. – Ладно. Время от времени мне предлагают определенные услуги в обмен на снисходительность. – Как нелепо, – корчит она рожицу. – Ага. – Я поднимаюсь и направляюсь на кухню. – Индейка и сыр? – бросаю я через плечо. – Да, – говорит она. Я так и думал, это ее любимая еда. Пока я делаю бутерброды, звонит мама. Кладу нож и выслушиваю ее тревоги по поводу Дилана. – Я уже давно с ним не разговаривала. Он не отвечает на звонки, – сообщает она. Уверен, что он отвечает, но только не когда звонит мама. Дилану отлично удается уклоняться от нежелательного общения. – Ты разговаривал с ним? – Несколько недель назад, – отвечаю я, откладывая в сторону индейку и сыр. – С ним было все в порядке. Он уже взрослый мужчина, может сам о себе позаботиться. – Нет смысла говорить ей, чтобы она не беспокоилась за Дилана. – Уверен, что он приедет домой на День благодарения. – Если честно, я не так уж в этом уверен. Шансов пятьдесят на пятьдесят. – Попробую до него дозвониться. Если получится, перезвоню тебе, хорошо? Когда мама вешает трубку, я возвращаюсь в гостиную с бутербродами. Вижу, что Клер сбросила с себя плед. – Согрелась? Она смотрит в пол и что-то бормочет. – Клер? – говорю я, не понимая ее слов. Она поднимает на меня рассеянный взгляд, будто мыслями находится не здесь. На ее верхней губе и на лбу выступают капельки пота. Я не видел, чтобы Клер бросало в пот. Да и не кажется, чтобы в комнате было так уж жарко. – Эй, с тобой все в порядке? Она по-прежнему не отвечает, и я начинаю нервничать. Клер произносит мое имя и пытается что-то сказать, но ее слова обрываются, и она откидывается на спинку дивана, будто чрезвычайно устала. – Клер, Клер! – кричу я, приподнимая ее. – Прекрати, – говорит она. – Я в порядке. Мне не нужна помощь. Очевидно, моя помощь ей все-таки нужна. Наконец до меня доходит, что с ней. Пытаюсь вспомнить прочитанное: как действовать, если у нее вдруг резко понизится уровень сахара в крови. Сначала думаю позвонить в 911, но затем вспоминаю про сок. Это самый лучший вариант. Бегу на кухню и хватаю бутылку апельсинового сока и стакан. Наполняю его доверху, возвращаюсь в гостиную, ставлю стакан на журнальный столик и приподнимаю Клер. Она сопротивляется и довольно крепко бьет мне в глаз. Подношу стакан к ее губам, она кричит. – Давай же, – говорю я. Заливаю сок ей в рот, она кашляет и выплевывает его. – Клер, прекрати! Крепко стискиваю ее челюсть. Я боюсь причинить ей боль, но другого способа удержать Клер на месте нет. Снова пытаюсь напоить ее соком, и на этот раз он все-таки попадает в организм, однако часть течет по подбородку и шее. – Клер, ты должна это выпить. Я немного запрокидываю ее голову и вливаю в рот довольно много сока. Клер наконец прекращает сопротивляться и начинает помогать мне. Как ребенок, она следует моим указаниям. Понемногу пою ее соком, глоток за глотком. Клер дрожит и тихо всхлипывает, дышит она часто и прерывисто. – Ш-ш, все хорошо, – говорю я. Ставлю пустой стакан на журнальный столик и обнимаю Клер, слегка покачивая ее, пока она не успокаивается. – Дэниел, мне холодно. Набрасываю на Клер плед и привлекаю ее к себе. Она кладет голову мне на грудь. Постепенно дрожь уходит, а слезы останавливаются. – Как неудобно вышло, – говорит Клер. – Не волнуйся. – Я убираю волосы с ее вспотевшего лба. Вдруг я остро ощущаю близость ее тела – так крепко я прижимаю ее к себе. Голова Клер прямо под моим подбородком, и я вдыхаю запах шампуня. – Что произошло? – спрашиваю я. – Я добавила в кровь больше инсулина. Мне очень нравится обнимать Клер, но сейчас надо накормить ее. – Посиди здесь, я сейчас. Иду к себе в спальню за толстовкой. Возвращаюсь в гостиную и передаю Клер одежду на смену, ведь ее футболка намокла от пролитого сока. – Переоденься. – Поднимаю ее на ноги. Слегка дрожа, она встает. – В ванной есть полотенца, чтобы вытереть сок. Тебе нужна помощь? – Справлюсь. – Клер качает головой и проводит пальцами по коже возле моего глаза. – Это я сделала? – Я выживу. – Улыбаюсь, чтобы успокоить ее. – У тебя неплохой правый хук, особенно если тебя разозлить. Несколько минут спустя Клер возвращается в комнату в моей толстовке. Мы садимся на диван и приступаем к еде. – Хочешь прилечь ненадолго? – спрашиваю я, когда она заканчивает есть. – Да. Я выжата как лимон. – Она вытягивается на диване, и я прикрываю ее пледом. – Разбуди меня в половине третьего, хорошо? – Конечно. Она закрывает глаза и тут же засыпает. Включаю телевизор и приглушаю звук, чтобы не разбудить Клер. Смотрю по кабельному каналу старый фильм, но время от времени ловлю себя на том, что наблюдаю за спящей. – Могу отвезти тебя, – предлагаю я, разбудив ее. – Потом меня заберут. – Не надо, я в порядке. Мне намного лучше. Правда. – Она потягивается и трет глаза. – Хочу поехать домой, принять душ и переодеться в уютную пижаму. – Уверена? Она достает помпу и проверяет показатели. – Все в норме. Не стоит волноваться. – Напишешь мне, когда доберешься домой? – Конечно. Клер забирает свои вещи, я помогаю ей надеть пальто. На улице довольно прохладно. Я открываю дверцу ее автомобиля. – Откуда ты знал, что надо делать? – спрашивает она перед тем, как сесть за руль. – Прочитал как-то в Интернете. Раньше я ничего не знал про диабет. Хотел понять, что делать, если тебе понадобится помощь. Клер явно удивлена, выглядит она так, будто сейчас вновь заплачет. – К счастью для меня, ты любишь апельсиновый сок, – говорит она. – Вообще-то, не люблю. – Но он всегда есть в твоем холодильнике. – Он там для тебя. Клер задерживает на мне взгляд, между нами возникает особое чувство. – Спасибо. – Не за что. Береги себя, ладно? – Хорошо. Напишу тебе, когда приеду домой. Закрываю за ней дверь и через двадцать минут получаю сообщение: «Я дома». Тут же пишу ответ: «Хорошо. Отдохни сегодня». Глава 36 Клер Сейчас середина ноября. Около восьми вечера, пятница. Дети принимают наверху душ и переодеваются в пижамы, когда Крис возвращается домой. – Привет, – говорит он. Муж снимает пиджак и вешает на спинку стула на кухне. – Привет. Как прошла неделя? Поразительно, насколько официальным стало наше общение. Я скучаю по тем временам, когда могла с легкостью разговаривать с Крисом. Теперь же наши еженедельные «доклады» с добавлением эпизодов рабочей недели и подробностями того, чем занимались дети, – это лишь вежливый, совершенно стерильный обмен репликами, столь же значимый и полный чувства, как разговор о погоде. Минули те дни, когда мы садились за стол, ужинали всей семьей и слушали рассказы детей о событиях дня. А потом, когда Джордан и Джош засыпали, Крис не задерживался за работой больше часа: мы ложились в постель и делились друг с другом всем, что с нами происходило. – Трудная неделя, – отвечает Крис. – У нас по-прежнему нехватка персонала, на периферии и в главном офисе. Еще один побочный эффект кризиса: компании пытаются обойтись минимумом человеческих ресурсов, а значит, на плечи имеющихся сотрудников ложится вдвое больше заданий. – Однако я заключил все сделки, над которыми работал. Крис улыбается, в его глазах появляется энтузиазм, которого я давно не видела. Хоть он и устал, но выглядит довольно хорошо. Пропала излишняя худоба. Рубашка отлично на нем сидит, все благодаря тренировкам, на которые он иногда ходит в фитнес-центрах при отелях. – Я чувствую себя гораздо лучше, – говорит он. – Успешные сделки отчасти компенсируют стресс. Крис открывает холодильник и достает пиво. – Поздравляю, – искренне отвечаю я. Сложив тарелки в посудомойку, я наполняю кофеварку водой и свежемолотым кофе, ставлю таймер, чтобы на следующее утро она автоматически включилась. Крис открывает пиво и делает большой глоток. – Спасибо. – Эй, сорванцы! – кричу я детям. – Папа дома. Джордан мчится вниз по лестнице – с мокрыми волосами и в ночной рубашке с изображением «Хеллоу Китти» – и бросается ему в объятия. Сегодня ее трудно будет уложить в постель. Она станет просить, чтобы Крис почитал ей и посидел с ней, пока она не уснет. В итоге мне придется самой укладывать ее, выступая в роли злой мамаши, что не принесет мне ничего, кроме огорчения. Джордан действительно скучает по отцу. Разве это удивительно? Еле переводя дыхание, дочка тараторит о событиях недели, а Крис внимательно слушает. Они пересаживаются на диван, и Джордан крепче прижимается к отцу. Я с улыбкой смотрю на то, как он целует ее в макушку. Джош не спустился, поэтому я поднимаюсь в его спальню – проверить, что так задержало сына. Он сидит на кровати и равнодушно перебирает струны гитары. – Эй, папа дома. Ты не спустишься? – Ага, – без энтузиазма отвечает сын. – Что случилось? – Сажусь рядом с ним. – Ничего, – отвечает он. Я терпеливо жду, надеясь, что он выскажется сам. Он пару раз ударяет по струнам, а потом опускает гитару. – Джордан еще не скоро замолчит, и я не успею поболтать с папой. Все равно он опять уедет. – Он будет дома все выходные. – Ага, работать. Это несправедливо: Крис старается проводить с детьми как можно больше времени, и Джош знает об этом. Однако поведение сына можно понять, ведь его отца не бывает дома пять дней из семи. Я догадываюсь, что он чувствует. – Идем вниз, – говорю я. – Папа хочет с тобой повидаться. Он очень по вам соскучился. – Хорошо, – сдается Джош. – Но скажи Джордан, что теперь моя очередь. – Ладно, – отвечаю я, взъерошив ему волосы. Он следует за мной вниз по лестнице. Увидев сына, Крис распахивает объятия, и Джош идет ему навстречу. Я улыбаюсь при виде того, как они обнимаются. Крис любит детей всем сердцем. Правда. Мы укладываем ребят спать, а после Крис идет к себе в кабинет и закрывает дверь. Я же сажусь на диван почитать, возле меня сворачивается в клубок Такер. Через час заканчиваю книгу, но за новую не берусь. Вместо этого пробегаюсь взглядом по фильмам из нашей обширной коллекции DVD. Я сейчас не настроена на жестокие сцены, а Крис не поклонник мелодрам. Останавливаю свой выбор на фильме «Мне бы в небо». Я уже не один раз смотрела его, но там играет Джордж Клуни, который никогда мне не надоест. Заглядываю к Крису в кабинет. – Хочешь посмотреть фильм? – спрашиваю я, надеясь, что он согласится на перерыв. – Конечно. Выбери пока. – Уже выбрала, – отвечаю я, держа в руках диск. Муж не отвечает. – Крис? – Конечно. – Наконец он прекращает печатать и смотрит на меня. – Включай. Я подойду через минуту. Вставляю диск в DVD-проигрыватель и сажусь на диван. Раньше мы с Крисом все время вместе смотрели фильмы, уютно устроившись под пледом. Иногда я засыпала у мужа на коленях. Смотрю рекламные ролики, но вот они заканчиваются и начинается фильм. Сорок пять минут спустя я по-прежнему жду. В итоге выключаю телевизор и проигрыватель. – Я устала, – говорю я, заглядывая в кабинет. – Пойду спать. – Уже? – спрашивает Крис, не отрываясь от компьютера. Муж будто перенесся в альтернативную реальность, и я даже удивлена, что он слышит меня. – Я думал, мы хотели посмотреть фильм. – Ага, я тоже. Может, в другой раз. В спальне я переодеваюсь в пижаму. Чищу зубы, умываюсь и забираюсь под одеяло. По телевизору нет ничего интересного, а идти вниз за новой книгой не хочется. Странное чувство: я испытываю усталость, но сон не идет. Мне скучно. Выключаю светильник и лежу в темноте. Сейчас уже половина одиннадцатого, тем не менее беру с тумбочки телефон и звоню Дэниелу. Несколько часов назад он прислал мне сообщение, после мы еще не общались. Он отвечает после третьего гудка. – Клер? Я едва слышу его голос из-за шума. – Где ты? – спрашиваю я. – С ребятами. Мы смотрим матч. – Ой, прости. Поговорим завтра. – Стой, подожди пару секунд! – говорит он, не давая мне отключиться. Минуту спустя шум на заднем фоне исчезает, лишь время от времени сигналят автомобили. – Ты на улице? – Да. Внутри ничего не было слышно. – Холодно, наверное. – Не так уж. – Мне не хочется прерывать твой вечер. Возвращайся к друзьям. – Пустяки. Чем ты занимаешься? – Лежу в кровати. Слова так быстро слетают с моих губ, что я лишь потом понимаю, как провокационно они прозвучали. – Да? – говорит Дэниел. – Расскажи поподробнее. Внезапно моя скука исчезает. Дэниел еще не разговаривал со мной с такими интонациями в голосе. Вряд ли он пьян, но его слова прозвучали игриво, наверное, он все же принял пару стаканчиков. – Я устала. Но не могу уснуть. Представляю Дэниела рядом с собой в постели. Как он крепко обнимает меня. Прикасается к моей коже. Наши губы встречаются. Говорю себе, что нет ничего особенного в такой фантазии. Мои мысли никому не навредят. Это то же самое, что мечтать о Джордже Клуни. Вот только с Джорджем Клуни я сейчас не разговариваю по телефону. – Он дома? – спрашивает Дэниел, как обычно не называя Криса по имени. – Да, он внизу, работает. – А ты лежишь там одна в темноте? При этих словах все мое тело вспыхивает. Уверена, что в голове Дэниела сейчас прокручиваются свои сценарии, и мы оба ступаем на доселе неведомую нам территорию. – Да. – В тот вечер, когда я менял колесо, ты сказала, что тебе одиноко. Тебе всегда одиноко? – Не всегда. – Но часто? – Да. Знаю, я не должна говорить такого, не должна поощрять его. Но мне уже все равно. Сейчас я хочу побыть эгоисткой. Хочу думать о запретном и говорить об этом вслух. Дэниел, видимо, обладает большей силой воли, чем я. – Я обязан повесить трубку, пока не сболтнул лишнего, – говорит он. – Тебе, возможно, лучше этого не слышать. В его голосе столько всего недосказанного, отчего у меня мурашки по коже. Все мое тело словно в огне. – Хорошо. Возвращайся к друзьям. – Спокойной ночи, Клер. Крепкого тебе сна. – Спокойной ночи. Кладу телефон на тумбочку и делаю глубокий вдох. Внизу, в кабинете, сидит мужчина, который имеет полное право оказаться в этой постели вместе со мной, но ему это не интересно. И есть другой мужчина, у которого нет никаких прав, однако, кажется, он готов сделать что угодно, лишь бы получить такую возможность. Так одиноко мне не было еще никогда. Глава 37 Крис Поздним вечером в среду возвращаюсь домой из Юты. Завтра День благодарения. Мы всегда празднуем его с нашими семьями, а в этом году очередь родителей Клер. Честно говоря, я этому рад. Мои родители всегда собирают всех детей, внуков и разных дальних родственников в своем маленьком двухэтажном доме, а к концу дня у меня обычно болит от всего голова. Когда мы празднуем этот день с родителями Клер, все проходит намного спокойнее. В начале двенадцатого захожу на кухню и вижу, как Клер достает из духовки пирог. Дома пахнет гораздо вкуснее, чем в любом отеле, а поскольку ко мне вернулся нормальный сон, то во время командировок я очень скучаю по своей кровати. Даже не верится, сколько времени я уже сплю на диване. Наблюдаю, как Клер ставит пирог на решетку. Ее волосы забраны в хвост, но пара прядей выбилась. Меня вдруг охватывает желание подойти к жене и завести непослушные волосы ей за уши, поэтому я опускаю ноутбук и портфель и направляюсь к Клер. – Привет, – говорит она, выключая духовку. – Привет, – отвечаю я. Клер берет керамическое блюдо со столешницы и обходит меня, будто я стою у нее на пути. – Тебе помочь? – спрашиваю я. Она ставит блюдо в холодильник. – Нет, спасибо, – отвечает Клер и вздыхает. – Я почти закончила. Иногда я забываю, как она устает, поддерживая в доме нормальную атмосферу. А еще работа, дети, уборка. Только кажется, что все просто, но на самом деле это не так. Сейчас на Клер розовые фланелевые штаны от пижамы с белыми снежинками. Розовая хлопчатобумажная футболка соблазнительно облегает грудь. Я снимаю пиджак и думаю о том, как здорово будет сегодня уснуть в своей постели рядом с Клер. А потом провести целый день с ней и детьми. У меня поднимается настроение от одной мысли, что завтра государственный праздник и я с чистой совестью могу не работать. – Хочешь посмотреть фильм или еще чем-нибудь заняться? – Нет, – отвечает Клер. – Я очень устала. Весь день я готовила, пекла и следила за тем, чтобы дети не разбили себе лбы. Я иду спать. – Хорошо. Спокойной ночи. Мне хочется поцеловать ее, пускай это будет лишь короткий поцелуй перед сном. Но я не успеваю: Клер берет телефон и уходит, даже не оборачиваясь. Глава 38 Клер Лежу в постели и жду звонка Дэниела. Предложение Криса посмотреть вместе фильм застало меня врасплох, и я чувствую угрызения совести из-за того, что отказалась. Ведь я так долго об этом мечтала. Сейчас было бы правильно провести время с мужем, но я не хочу. Это вовсе не назло ему. У меня просто нет желания смотреть фильм. Я устала, а теперь предпочитаю вытянуться под одеялом и поболтать с Дэниелом. Чуть раньше он написал мне: «Могу я поговорить с тобой сегодня вечером? Попозже?» Я ответила «да». Весь день я думала лишь об этом. В разговорах мы не возвращались к сказанному Дэниелом в ту ночь, когда он проводил время с друзьями. Я думала, что при следующей встрече буду испытывать неловкость, но мы больше не упоминали об этом и вели себя так, будто ничего не произошло. И конечно же, я не поделилась этим с Элизой, когда та спросила, как у меня дела с Дэниелом. Несомненно, подруга просила бы меня быть осторожней. Сказала бы, что я бросаюсь в омут с головой. Но я всегда была осторожной, теперь мне хочется проявить немного безрассудства. Где-то неделю спустя Дэниел мне позвонил. Было уже поздно, и я смотрела фильм, лежа в спальне. – Ты сейчас в постели? – без всяких предисловий спросил Дэниел. Я тут же поняла, что мы вновь ступили на опасную территорию, и на меня нахлынула волна радостного предвкушения. Я жаждала услышать, что он скажет. – Да, – ответила я. – Ты спишь? – Пока нет. – Как прошел день? Я представила, как Дэниел тоже лежит в постели, видимо настроившись на долгий разговор. – Без особых событий. Как твой? Ты помог другу с переездом? В тот день Дэниел не работал, а вызвался помочь своему коллеге перевезти вещи в новый дом. – Да. Мучаюсь от боли в спине. Еще никогда не таскал такой тяжелой мебели. Мне срочно нужен массаж. Порекомендуешь кого-нибудь? По его тону я поняла, что он бы не отказался от моих услуг. – Вообще-то, у меня есть один хороший массажист, – ответила я. – Дай знать, если понадобится его номер. – Массажист? Дэниел спросил это совершенно другим тоном, флирт стремительно сменился любопытством. – Расслабься. Уолт не из тех, кто доводит тебя до счастливого финала. Как, например, массажист моей соседки Джулии. – У нее тоже свой массажист? Она тебе сказала, что он довел ее? – Нет, не сказала. Я отправилась к нему, когда Уолт был в отпуске. В этом-то и проблема. – Значит, ее массажист и тебя довел? – раздраженно спрашивает Дэниел. – Нет! Когда он прикоснулся ко мне, я тут же спрыгнула со стола. – Прикоснулся к тебе? – Слегка. – Где? – Ну, явно не к спине. – Клер, я завтра же прикрою их лавочку. – Не надо, прошу тебя. Это было огромное недоразумение. Он сразу же остановился, а потом долго извинялся. К тому же мы оба знаем, что это не редкое явление. – Это противозаконно. – Знаю. Но многие женщины сами этого ищут, и всегда найдется кто-нибудь, готовый на такие услуги. Массажист Джулии оплачивает колледж, доставляя клиенткам удовольствие. – А ты хотя бы на секунду допускала такую возможность, что он и тебе доставит удовольствие? – Нет, конечно нет. – Почему? – Потому что я его совершенно не знаю, – искренне отвечаю я. Больше мы к этой теме не возвращались и вскоре завершили разговор. Полагаю, такая незаконченность не устроила ни его, ни меня. Может, сегодня что-то изменится. Он звонит в начале двенадцатого. Я ставлю телефон на бесшумный режим, чтобы Крис не услышал звонка, если вдруг поднимется. – Ты все еще можешь говорить? – тихо спрашивает Дэниел, а я представляю, что он лежит на кровати или диване. – Могу. – Он дома? – Да. Но все нормально. Поскольку я отклонила предложение посмотреть фильм, Крис, скорее всего, откроет ноутбук и примется за работу. Кто знает, когда он поднимется в спальню? – Как прошел твой день? – спрашивает Дэниел. – Было много дел. – Все закончила? – Да. Час назад испекла последний пирог. – Ты не выходила из дома? – Нет. Дети просились в торговый центр посмотреть на Санту, но было так холодно и пасмурно, что я не пошла. И поплатилась. У них начался приступ раздражительности и капризности. – Но зато теперь тебе тепло, – говорит Дэниел. – Да, определенно, – мурлычу я. Уверена, он слышит изменение в моем голосе, то, как плавно слова скатываются с языка. – Что насчет тебя? – спрашиваю я. – Я не настолько горячий, как ты, – усмехается он. – Позволю себе не согласиться, – говорю я. Интересно, долго ли мы будем обмениваться двусмысленными комментариями. Хотя я совсем не против. – И что на тебе надето такого теплого? Или не надето? – смеется он. – Я даже представить не могу. – Фланелевые пижамные штаны и топ с длинными рукавами. Боюсь, ни тебя, ни какого-либо другого мужчину это бы не заинтересовало. – Раньше я часто носила кокетливое белье для Криса, но в этом уж долгое время нет надобности. – Насколько я знаю, модели «Виктории сикрет» не одеты с головы до ног в хлопок. Извини, если разочаровала тебя. – Все в порядке, – отвечает Дэниел. – В моем воображении ты совершенно в ином наряде. Мое сердцебиение учащается. – У тебя, похоже, свои предпочтения по части женского белья. Крис всегда был неравнодушен к ночным сорочкам из черного шелка. – Не совсем. Не пойми меня неправильно, оно может быть симпатичным, но я предпочитаю минималистский стиль. Теперь я думаю лишь о своем обнаженном теле. Уверена, Дэниел думает о том же. Внезапно я понимаю, что совсем не против оказаться обнаженной. Но мне не хочется углубляться в эту тему, ведь тогда при следующей встрече с Дэниелом неловкости уж точно не избежать. К тому же мне нравится растущий между нами накал эмоций, и пока я не хочу лишать себя этого удовольствия. – Вот видишь? У тебя все же есть предпочтения, – говорю я в надежде, что мой шутливый тон сможет слегка нас отрезвить. – Это точно, – смеется Дэниел. – А еще мне нравятся женщины с белокурыми волосами и карими глазами, которые обожают сэндвичи с индейкой и швейцарским сыром и носят многослойную одежду, потому что все время мерзнут. – Ты меня не видишь, но я улыбаюсь. – Жаль, что я тебя не вижу. А он увидит? Позже? Я слышу в его голосе сильное желание, и мне хочется сказать Дэниелу, что волноваться не о чем. Но есть черта, которую не следует переступать. Подробности нашей с Крисом интимной жизни должны оставаться между нами. – Нет, – говорю я. – Я устала и, скорее всего, усну задолго до того, как он поднимется. – Не понимаю я этого. – Знаю. – Пора отпустить тебя, – завершает разговор Дэниел. Пожалуй, это правильное решение, ведь тогда я действительно смогу уснуть до того, как Крис поднимется. – Сладких тебе снов. – Тебе тоже. Пока, Дэниел. Засыпаю я не сразу. Никак не могу прогнать из своей головы мысли о том, каково это – заняться любовью с Дэниелом. Глава 39 Клер Кому: Клер Кэнтон От кого: Крис Кэнтон Тема: Декабрь Похоже, я не вернусь до конца месяца. Мы запускаем новую линию продукции, и руководители отдела продаж должны проследить за тем, чтобы группа исполнения не провалила проект. Утром в понедельник мы первым делом встречаемся с клиентами и завершим работу в пятницу поздно вечером. Я смогу прилететь домой лишь на один день, но компания не считает это «экономически целесообразным», поэтому нас попросили остаться. Если я закончу дела к двадцать третьему числу, то смогу взять неделю отпуска между Рождеством и Новым годом. Клер, извини. Прошло семь месяцев после вступления Криса в новую должность, и я уже слишком привыкла к его отсутствию, поэтому эти новости оставляют меня равнодушной. Он бы мог с таким же успехом сказать, что уедет на три месяца. Мы словно разошедшиеся в море корабли. У нас нет времени на общение или попытки восстановить отношения. Чего я и опасалась. Интересно, сколько браков распадается не из-за какого-то трагического события, а оттого, что пускаешь все на самотек? Однажды ты просыпаешься и понимаешь, что между тобой и супругом выросла столь громадная пропасть, что невозможно ее перепрыгнуть. Не важно, как сильно ты разбежишься и как далеко прыгнешь, она все равно окажется шире. Удивительно, но дети все понимают не хуже меня. В четверг вечером рассказываю им обо всем за ужином. – Папы какое-то время не будет дома, – говорю я. – У него сейчас действительно много работы, но он вернется к Рождеству и возьмет неделю отпуска. – Ладно, – пожимает плечами Джош. Он притворяется, будто ему нет до этого дела, но напускное равнодушие говорит лишь о том, как сильно он переживает. – Ладно, – вторит брату Джордан. Ее голос скорее похож на шепот, и она крепче стискивает подаренного Крисом серого котенка, которого теперь никогда не выпускает из рук. Сердце мое сжимается в груди. С одной стороны, я рада, что Джош и Джордан приспособились, но с другой – мне хочется, чтобы они больше показывали, как скучают по Крису. Знаю, что в глубине души они скучают, но удивительно, как ко всему можно привыкнуть, особенно если это тянется довольно долго. Командировки Криса стали для них нормой. Позже тем вечером разговариваю по телефону с мамой. – Крис будет в отъезде почти весь месяц, – говорю я. – Ох, Клер, – вздыхает она. – Мне это совсем не по душе. Мама считает, что мне не безопасно проводить столько времени одной – из-за диабета. Всю жизнь у нас идет борьба между ее тревогами и моим стремлением к независимости. И я понимаю маму. Особенно после того, что произошло дома у Дэниела. Мне хочется думать, что я смогла бы справиться самостоятельно, но я не уверена в этом. – В праздники всегда напряженно, – говорит она. – Как дети восприняли новости? – На удивление спокойно. Даже слишком. – Понятно. Что ж, мы с папой будем рады принять их с ночевкой на выходные. А ты смогла бы сделать рождественские покупки. Сходить на маникюр. Пообедать с друзьями. Клер, передохни. – Было бы здорово. Спасибо. Кому: Крис Кэнтон От кого: Клер Кэнтон Тема: Re: Декабрь Все в порядке. Я разберусь с рождественскими покупками и прочими делами. Дети все понимают. Закрываю ноутбук. Наверное, мой краткий ответ и упоминание того, что дети все понимают, покажутся равнодушными, будто никому из нас больше нет дела. И хотя меня раздражает, что Крис уделяет мне мало времени, когда бывает дома, я знаю, что он каждый день работает, хочет он того или нет. Вдали от дома и семьи. А в этой ситуации чуть большее чувства с моей стороны могло бы сыграть важную роль. Глава 40 Клер С наступлением холодов Дэниел перешел на занятия в помещении – на беговой дорожке в одной из гостевых комнат. – Я бы лучше бегал на улице, – говорит он. – Но мне не хочется поскользнуться на льду и сломать ногу. Обычно он бегает рано утром, но вчера ему пришлось работать допоздна, и когда я приехала к нему в полдень, он только встал с постели. – Лентяй, – сказала я, увидев его на пороге с растрепанными волосами, в помятой футболке и штанах от пижамы. – Ага, я еще не выспался. – Он зевнул и потер глаза. Дэниел позавтракал и прочитал газету, а теперь тренируется на беговой дорожке. Сегодня я принесла с собой ноутбук. Жужжание тренажера и ритмичный стук ног Дэниела смешались с щелканьем по клавишам. Закончив тренировку, он заходит в гостиную – в одних лишь спортивных шортах и с обнаженным торсом. Вытирает лицо полотенцем и отхлебывает воды из бутылки. Я наблюдаю, как вздымается его грудь, покрытая капельками пота. Дэниел стоит в нескольких шагах от дивана и тяжело дышит. Его шорты слегка приспущены на бедрах, и я вижу рельефные брюшные мышцы и полоску волос, идущую вниз. Слева от пупка замечаю шрам, который скрывается в шортах. Встаю и подхожу к Дэниелу. Слегка наклоняюсь, чтобы рассмотреть шрам. – Как это произошло? – Ножевое ранение. Я на горьком опыте узнал, что лучше не отбирать кокаин у человека, заранее его не обезоружив. – Он делает еще один глоток воды. – Ошибка молодости. Больше такого не допускал. – Понятно. Не осознавая, что делаю, и даже не успев подумать, я кладу ладонь на живот Дэниела и провожу пальцем по шраму. Буквально вижу, как вонзается в кожу нож, оставляя рваную кровоточащую рану. Дэниел стоит ровно, не смея шевельнуться. – Наверное, было больно. Мои ладони холодные, а тепло, идущее от Дэниела, волной разливается по моей руке, проникая и в другие части тела. Знаю, что должна убрать ладонь, немедленно прекратить этот контакт, но я не в силах. Дэниел пристально следит за мной из-под опущенных ресниц. – Это было уже давно, – бормочет он, затем берет мою руку за запястье, отводит ее и отступает на пару шагов. – Мне нужно в душ. – Хорошо, – отвечаю я, смущенная своим поведением. Сажусь обратно на диван и пытаюсь сосредоточиться на работе. Моется Дэниел довольно долго. Позже, когда мне пора уезжать, я интересуюсь его планами на Рождество. – В рождественскую ночь я поеду к родителям. А на само Рождество дежурю. – Жалко, – говорю я. – Все нормально. Лучше уж я поработаю, а кто-нибудь из семейных возьмет выходной. Дэниел так спокойно говорит об этом, что мне становится интересно, действительно ли его так мало огорчает необходимость провести праздник на дежурстве. Уж наверное, во времена своей семейной жизни он не принял бы это так легко. – А твой брат приедет в город? У Дэниела есть младший брат по имени Дилан. Как-то он сказал мне, что они не слишком близки. – Когда дело касается Дилана, возможно все, – отвечает Дэниел, садясь рядом со мной на диван. – Это еще одна причина, по которой мы не слишком ладим. – А в чем другие причины? Я единственный ребенок в семье, и мне всегда очень хотелось иметь брата или сестру, наверное, поэтому я не понимаю таких натянутых отношений. Крис постоянно ссорится с кем-нибудь из сестер, и это приводит меня в недоумение. – Он очень умный. Чуть ли не гений. Обаятельный, когда сам этого захочет. Он набирал рекордное количество баллов в тестах IQ в начальной школе. Считался хулиганом, но выяснилось, что ему всего лишь было скучно. Моим родителям предложили, чтобы Дилан перескочил один класс, но они не согласились, решив, что он не подходит по возрасту. Даже сейчас, будучи взрослым, он не всегда адекватно ведет себя в обществе. – А чем он занимается? Я ожидала ответа, что Дилан – нейрохирург или конструирует ракеты. – Ничем, – говорит вместо этого Дэниел. – У него три ученые степени, но никакого желания найти себе работу и удержаться на ней. Дилан так обеспокоен тем, чтобы его начальник и коллеги узнали, какой он умный, что становится невыносим. Обычно он уходит до того, как его увольняют. Поверь, это было бы неизбежно. Пока такой образ жизни сходил Дилану с рук, потому что он нигде не пускал корни. Живет он экономно, ночует у друзей, приезжает в город и исчезает, когда ему заблагорассудится. Большую часть времени мы даже понятия не имеем, где он находится. Конечно, это огорчает маму. Она и так волнуется за меня из-за работы. Нечестно, что ей приходится переживать еще и за него. – Плохо дело. – Мы к этому привыкли. Что насчет тебя? Какие планы на каникулы? Рассказываю, что мы проведем время с родителями. – Крис будет дома целую неделю. – Хорошие новости, – говорит Дэниел, не глядя на меня. – Дети будут счастливы. – Ага, – отвечаю я. – Как думаешь, мы сможем поужинать до того, как начнется предпраздничная суета? – Конечно. Мои родители хотят как-нибудь забрать детей на выходные, чтобы я передохнула. Можем тогда и поужинать. – Отлично, – говорит он. – Дай мне знать, когда именно. Глава 41 Клер За неделю до Рождества я оставляю Джоша и Джордан у родителей и еду к Дэниелу. Он открывает дверь, и меня встречают звуки музыки – какая-то песня группы «Coldplay». Дэниел улыбается, когда я переступаю порог. Я снимаю пальто, и он окидывает меня оценивающим взглядом, затем улыбается. – Ух ты! – присвистывает он. – Откуда ты приехала? Его комплимент заставляет меня улыбнуться. На мне черная юбка-карандаш, туфли на очень высоком каблуке и облегающая фигуру белая рубашка мужского кроя. – Сегодня я ходила на день открытых дверей к одному из своих крупных клиентов. Очень пафосное мероприятие. Шампанское посреди дня. Я выпила полбокала. – Выглядишь просто отлично, – тихо говорит Дэниел. – Спасибо. – Как давно ты ела? – спрашивает он. Смотрю на часы: уже больше половины шестого. – Довольно давно. – Тогда поедем? – спрашивает Дэниел. – Знаю, что еще рано, но мы сможем занять столик без особых проблем. Я бы забронировал, но не знал, в какое время тебе нужно будет поесть. Я рада, что он не стал ничего бронировать. Иначе все выглядело бы как свидание. А это определенно не свидание. Но как бы я себя чувствовала, пойди Крис на ужин с дамой? Мне вдруг приходит в голову, что, возможно, он действительно ужинает с какой-нибудь женщиной, коллегой например, с кем-то из его команды. Он никогда про это не говорил, но я и не спрашивала. Такая вероятность одновременно успокаивает и тревожит меня. – «Белла кучина»? – спрашиваю я. Мне совсем не хочется идти в переполненный шумный ресторан какой-нибудь сети. – Я как раз хотел это предложить, – улыбается Дэниел. На нем сегодня черный джемпер с треугольным вырезом и джинсы – добротные, темно-синие джинсы, а не линялые и потертые, какие он обычно носит. Дэниел берет свое пальто, а потом помогает одеться мне, и мы едем в ресторан. С неба сыплет легкий снежок, который с таким энтузиазмом предсказывали метеорологи. Дэниел паркует машину, потом протягивает мне руку на выходе, чтобы я не поскользнулась на высоких каблуках. – Возможно, мне следовало подвезти тебя к дверям, – поддразнивает он. – Не обязательно, – говорю я. К тому же довольно приятно держать Дэниела за руку. Сегодня вечером здесь больше посетителей, чем в прошлый раз. К счастью, нам не приходится долго ждать, и вскоре администратор ведет нас к столику с перегородкой в углу ресторана. Там мы будем сидеть рядом, а не напротив. – Я могу забрать ваши пальто? – спрашивает администратор. Мы передаем ей верхнюю одежду, а затем официантка принимает наш заказ на напитки – бокал вина для Дэниела и газированная вода для меня – и мы открываем меню. – Что будешь заказывать? – спрашивает Дэниел. – Пока не знаю. Через несколько минут я останавливаю выбор на лососе, а Дэниел заказывает креветки и лингвини . Обстановка здесь сегодня более романтическая: приглушенный свет и свечи на каждом столе. Я быстро окидываю взглядом зал и не встречаю знакомых лиц, отчего слегка расслабляюсь. Мне не придется представлять Дэниела кому-либо и давать объяснения в духе «это не то, что вы подумали». Официантка приносит напитки, а когда она уходит, я откидываюсь на кожаном диване с низкой спинкой. Дэниел делает глоток вина, смотрит на меня и улыбается, кладя руку за мою спину. В углу трио играет джаз, звуки музыки смешиваются с разговорами посетителей и звоном серебра и бокалов. Приносят наши блюда, и, пока мы едим, к столику приближается элегантно одетый мужчина. Владелец ресторана, предполагаю я. – Все ли у вас в порядке? – спрашивает он. – Могу ли я вам что-нибудь принести? Мы с Дэниелом хвалим еду и говорим, что нам больше ничего не нужно. – Замечательно, – с улыбкой говорит мужчина. – Приятного вам вечера. – Перед тем как уйти, он поворачивается к Дэниелу и, слегка поклонившись и сделав рукой витиеватый жест, говорит: – У вас чудесная жена. – Да, это правда. – Улыбка Дэниела меркнет, но он быстро берет себя в руки. – Она очень красивая. Владелец заведения, конечно, поторопился с выводами, но у меня на пальце обручальное кольцо. Для стороннего наблюдателя мы с Дэниелом выглядим как супружеская пара, а я, пожалуй, наслаждаюсь таким положением вещей: постоянно отсутствующий муж и привлекательный и внимательный спутник. – Спасибо, – шепчу я Дэниелу. Он кивает и, отведя взгляд, отпивает вина. Возвращается официантка, меняет наши тарелки и спрашивает, не желаем ли мы десерт. Мы оба отказываемся, и она оставляет счет. – Позволь мне заплатить на этот раз, – говорю я. – Нет. – Дэниел качает головой и улыбается. Он оплачивает счет, и мы выходим сквозь стеклянные двери в холл. Рука Дэниела лежит у меня на талии. От прикосновения его ладони по всему моему телу пробегает дрожь. Мы забираем верхнюю одежду, и Дэниел помогает мне с пальто. Затем мы выходим на улицу. Холодный воздух почти рассеивает романтическую атмосферу, которая царила внутри ресторана. Почти, но не совсем. С небес падают крупные снежинки, и вновь Дэниел протягивает мне руку. Открывает дверцу машины, ждет, пока я сяду, только затем захлопывает ее. Обходит автомобиль, устраивается за рулем и заводит машину, включая обогреватель стекла на полную мощность. – Спасибо за ужин, – говорю я. Он нажимает на педаль газа. – Клер, мы можем повторить это когда захочешь. По возвращении Дэниел зажигает в гостиной камин. Там у него горят настоящие дрова, а не газ, как у меня дома. – Обожаю этот запах, – говорю я, вдыхая аромат древесины и слушая, как потрескивают дрова. – Ты можешь еще ненадолго задержаться? – спрашивает Дэниел. – Конечно. Я все равно никуда не опаздываю. Меня нигде не ждут. Сбрасываю туфли, от которых стали побаливать ступни, и сажусь на диван, поджимая под себя ноги. Дрова в камине разгораются сильнее, пуская языки пламени. – Хочешь что-нибудь выпить? – интересуется Дэниел. – В холодильнике есть «Снэппл». – Я сама принесу, – говорю я. Иду на кухню, беру из шкафчика стакан и наполняю его льдом. Дэниел открывает ящик и достает штопор. На столешнице замечаю две бутылки красного вина. Он выбирает одну из них и открывает ее, затем наливает себе бокал. Беру из холодильника диетический персиковый сок и иду следом за Дэниелом в гостиную, опуская бутылку на журнальный столик рядом с бокалом вина. Дэниел уходит из комнаты и возвращается с подарочным пакетом в руках. Вот черт! – Это для меня? – спрашиваю я. А я ему ничего не приготовила. Ну почему? Я должна была предугадать такую ситуацию. – Вот, увидел в витрине и вспомнил твои слова, поэтому и купил. Дэниел садится рядом со мной и передает мне пакетик. Открываю его. Внутри нахожу два завернутых в бумагу подарка. Один – в серебристой упаковке, второй – в золотистой. Коробочки примерно одинакового размера, и я не знаю, с какой начать. Дэниел указывает на серебряную. – Правда не стоило, – говорю я. – Открой же, – отвечает он. Я срываю обертку и с улыбкой приподнимаю крышку. Это резиновый браслет, наподобие браслетов «Livestrong» и его многочисленных копий. Он розового цвета, и на нем есть медицинская пометка «ДИАБЕТ». – Ты запомнил, – говорю я, надевая браслет на запястье. Открываю вторую коробочку. Внутри лежит круглый кулон из чистого серебра на шелковом черном шнурке. Именно такой я бы выбрала сама, если бы меня попросили найти для себя подарок. Крупные драгоценности смотрятся на мне вычурно, а изящный серебряный диск идеально подойдет к моей миниатюрной комплекции. – Тебе нравится? – спрашивает Дэниел. – Очень. – Я достаю кулон из коробки, расстегиваю его и передаю Дэниелу. – Сними мой жетон и помоги мне с подвеской, – прошу я. Я поворачиваюсь к Дэниелу спиной и поднимаю волосы. Он снимает с моей шеи жетон с медицинской пометкой и заменяет своим подарком. Серебряный диск прячется в ложбинке между моих грудей, и когда я оборачиваюсь, взгляд Дэниела задерживается именно там. – Очень красиво, – говорю я. – Спасибо. Я обнимаю Дэниела – так я обычно делаю, когда кто-то мне дарит что-нибудь. Это явно застает его врасплох. Наконец он понимает, что происходит, и тянется мне навстречу как раз в тот момент, когда я отстраняюсь. Комичная ситуация. Будто мы не умеем обниматься. – Не за что, – говорит Дэниел, собирая оберточную бумагу, и идет на кухню, чтобы выбросить ее. Вернувшись, он спрашивает: – Включить музыку или телевизор? – Пожалуй, музыку. Дэниел пересекает комнату и включает стереосистему, пролистывая каналы. – Праздничные хиты? – Отлично, – отвечаю я. Дэниел вновь садится рядом со мной, отпивает вина и ставит бокал на журнальный столик. Вдруг я понимаю, как близко мы сидим друг к другу, и мы наедине. Я слегка переживаю из-за того, что наши ночные разговоры он мог воспринять как поощрение. Но весь вечер Дэниел вел себя как истинный джентльмен, и что-то подсказывает мне, он будет продолжать в том же духе. Он не из тех мужчин, кто выложит все карты на стол, не зная исхода. Я отпиваю сока и ставлю бутылку рядом с бокалом. Затем непроизвольно зеваю, не успевая прикрыть рот рукой. – Устала? – спрашивает Дэниел. – Немного. Долгий был день. А здесь так тепло и уютно. Вот и клонит в сон. Дом Дэниела напоминает мне о нашем первом с Крисом доме. Мы купили его, когда только поженились. Тот же стиль ранчо, те же арочные проемы и паркетные полы. Я обожаю наш нынешний дом, но иногда скучаю по первому и по всему, что он значил: беззаботной и ничем не омраченной жизни с Крисом. Иду к встроенному шкафу, который тянется до потолка и занимает в гостиной целую стену. Будь этот дом моим, я бы поставила на полки всякие безделушки, свою коллекцию книг и рамки с фотографиями, но Дэниела, видимо, не заботит, как заполнить это пространство. Здесь стоят часы, лежат несколько конвертов и журнал. В доме явно не хватает созданного женщиной уюта, но, может, Дэниела и так все устраивает. Я поднимаю взгляд и вижу на верхней полке три фотоальбома. Встаю на носочки, достаю один из них – очень пыльный – и открываю его. Должно быть, это альбом времен учебы Дэниела, поскольку на первом же снимке я вижу его в толстовке с аббревиатурой студенческого товарищества. Он держит в руке пивной бокал, а вокруг стоят другие парни, тоже с напитками. Я опускаюсь на пол и кладу альбом на колени. – Товарищество? – с улыбкой спрашиваю я. – Я час-то пропадал на вечеринках с этими парнями. – Дэниел кивает. Он садится рядом со мной, пьет вино и наблюдает, как я перелистываю страницы. Здесь не так много фотографий, и большая часть снимков лежит небрежно, будто у Дэниела не было желания раскладывать их по файлам. – Здесь есть хоть одна фотография, где ты не пьешь пиво? – спрашиваю я. – Или не держишь пиво? Или не стоишь рядом с кегой? – Едва ли. Я смеюсь, глядя на небрежную прическу Дэниела с пробором посередине. Не могу не подшутить над ним: – Вижу, «Бэкстрит бойз» сильно повлияли на твой стиль. – Очень смешно, – говорит он. – Могу тебя заверить, что с такой прической пользовался успехом у девушек. – Не сомневаюсь. По правде говоря, прическа совершенно не портит внешность Дэниела. Однако сейчас он намного интереснее, будто каждый прожитый год придает ему привлекательности. Я встаю и меняю альбом на следующий – еще более пыльный. На первом снимке вижу Дэниела с девушкой. У нее светлые волосы, уложенные в пышную прическу – я тоже такую носила в девяностые, но сейчас никто бы не рискнул появиться в подобном виде. Глаза у девушки голубые, однако в остальном мы с ней очень похожи, как сестры. Она сидит на коленях у Дэниела и держит красный пластиковый стаканчик. Они радостно смеются – фотограф будто поймал самый верный момент. Дальше – больше снимков Дэниела и белокурой девушки: в строгих костюмах, в джинсах и толстовках, и целые две страницы посвящены каникулам на каком-то тропическом острове. В конце альбома я по-прежнему вижу эту девушку. На одном из снимков они с Дэниелом обнимаются, а на левой руке блондинки я замечаю кольцо с бриллиантом. Фотографии с помолвки. Тут до меня доходит, что я смотрю на бывшую жену Дэниела. – Это она? – спрашиваю я. Он кивает, его взгляд становится стеклянным. Я еще никогда не видела Дэниела захмелевшим, но он верно движется в этом направлении. – Как ее зовут? – Джессика. Джесси. Я закрываю альбом и тянусь за последним. Обложка этого вовсе не пыльная. Дэниел встает и уходит на диван, допивая вино одним большим глотком. Я присаживаюсь рядом с ним и открываю первую страницу. На одном снимке – Дэниел на выпускном, в мантии и шапке-конфедератке, на других – выпуск полицейской академии. Среди прочих – Дэниел в новенькой форме. Остальные фото – свадебные. Я молча разглядываю их. Джесси очень красивая, ее волосы уложены в низкий шиньон и украшены цветами. Дэниел направляется на кухню наполнить бокал. Я пролистываю свадебные фотографии: пожалуй, мне вообще не следовало их смотреть. Возможно, он не хочет, чтобы я совала нос в его «другую» жизнь, но из-за вежливости не может сказать мне «нет». Перелистываю страницу, и у меня перехватывает дыхание. Джесси на последних неделях беременности. Она улыбается, а Дэниел сидит рядом с ней, положив руку на ее живот, будто пытаясь охватить ладонью все, что внутри, но, конечно же, это невозможно – срок уже очень большой. С каждой новой страницей время словно и останавливается, и ускоряется, а дурное предчувствие лишь нарастает. Дэниел вновь садится на диван, но не глядит в мою сторону. Он не шевелится, уставившись в пустоту. На следующей странице вижу на руках у Джесси улыбающегося малыша в голубой шапочке. Теперь я понимаю, что за снимок лежит у Дэниела на тумбочке. Последующие фотографии запечатлели Джесси с ребенком и Дэниела с ребенком, а одна из них, где Дэниел целует малыша в лоб, заставляет меня прослезиться, ведь я знаю, к чему все идет. Мое сердце сжимается в комок, но я не могу отвести взгляда. Страницы пестрят фотографиями малыша. А потом они заканчиваются. Я захлопываю альбом и, сглатывая слезы, кладу его на журнальный столик. – Как звали твоего сына? – спрашиваю я. – Гэбриел. – Красивое имя. Больше я ничего не спрашиваю. Одно я знаю о мужчинах точно – если Дэниел захочет, то поделится со мной этой историей сам. – Синдром внезапной смерти младенца, в три месяца, – говорит Дэниел, и я вижу, как его лицо омрачается скорбью. – Мне очень жаль. По моим щекам бегут слезы. Знаю, они ничем не помогут, но остановить я их не в силах. Вытираю глаза и заставляю себя собраться, отчего плачу еще сильнее. – Я вернулся домой поздно, – говорит Дэниел. – На бульваре была авария с несколькими машинами, и я провел там почти весь вечер, восстанавливая ход событий и оформляя бумаги. Я сразу же зашел к Гэбриелу. Он как раз подхватил первую простуду, но выглядел нормально. Я лег спать, а проснулся от крика Джесси – утром она зашла к сыну в детскую. Мы тут же позвонили в «скорую», но было уже поздно. Джесси не переставала кричать. Я никогда этого не забуду. Вижу в глазах Дэниела беспредельную печаль, и от этого у меня сжимается сердце. – Мне так жаль, – снова говорю я. Наши с Крисом проблемы вдруг как-то тускнеют. Одно дело – потерять работу, а другое – ребенка. Это переворачивает всю жизнь. – Мы похоронили его и попробовали жить дальше. Но Джесси не выдержала. Как-то вечером мы сильно поругались, и она призналась, что винит во всем меня. Она сказала, что, возьми я сына на руки, когда вернулся домой, возможно, он бы остался жив. Но, по словам врачей, невозможно было установить, в какую именно минуту он перестал дышать. Я киваю, но ничего не говорю. Нет смысла повторять, что это не его вина, а трагическая случайность. Уж конечно, он слышал всяческие вариации на эту тему. – Мы прожили вместе еще год. Ходили к психологу. Обсуждали возможность завести другого ребенка. Но Джесси была слишком зла и срывалась на мне. Я отпустил ее, чтобы она встретила кого-нибудь еще и начала все заново. – У нее это получилось? – Не знаю. Выглядит Дэниел очень печальным. Меня вдруг потянуло утешить его. Игнорируя тревожные сигналы, говорящие, что это очень и очень плохая мысль, я придвигаюсь к нему и обнимаю, опуская голову ему на грудь. Поначалу он никак не отвечает. Его сердце громко бьется, а дыхание учащается, но руки по-прежнему лежат неподвижно. Наконец он тоже обнимает меня и понемногу успокаивается. – Ты все еще любишь ее? – Уже неважно. Дэниел крепко обнимает меня, проскальзывая ладонью под блузку и касаясь моей спины. Он слегка массирует кожу круговыми движениями. Потрясающее чувство. Мой мозг посылает панические сигналы, но прикосновение Дэниела быстро развеивает все тревоги. Я убеждаю себя, что нынешняя ситуация лишена какого-либо сексуального подтекста, по крайней мере для меня. Через некоторое время я отвожу голову от его груди. – Побудь со мной еще немного, – просит он. Внезапно я ощущаю неимоверную усталость, которая грузом наваливается на плечи. Я будто сгибаюсь под тяжестью слов Дэниела, не могу даже представить, каково говорить о таком. В комнате вдруг становится холоднее. – Хорошо, – шепчу я. Дэниел выключает лампу на столике возле дивана. Теперь комнату освещает лишь огонь в камине. Дэниел перекладывает меня к себе на колени и гладит по волосам. – Я напоминаю тебе ее? – спрашиваю я. – Лишь самое хорошее, – говорит Дэниел. Он замечает, что я дрожу, и набрасывает на меня плед. – Так лучше? – Да. – Он знает обо мне? – спрашивает Дэниел. – Нет, – отвечаю я, проваливаясь в сон. * * * Пробуждаюсь я в темноте и даю глазам пару секунд приспособиться. Я по-прежнему лежу у Дэниела на коленях, его рука – на моих плечах. Меня захлестывает чувство вины. Возможно, моя связь с Крисом ослабела в последнее время, но уснуть в доме другого мужчины, несмотря ни на какие обстоятельства, непростительно. Я сажусь и смотрю на часы. Сейчас почти три часа ночи. Полностью пробудившись, я думаю лишь о том, что пора уходить. – Клер? – зашевелившись, зовет меня Дэниел. – Все в порядке. Я еду домой. Не вставай. Но он все же поднимается. От догорающих в камине углей идет слабый свет. Дэниел включает светильник, чтобы я могла найти обувь, телефон и сумочку. Помогает мне надеть пальто. Я не знаю, что сказать, поэтому лишь крепко обнимаю его. Он отвечает тем же. Наконец я отстраняюсь: – Мне пора. Дэниел обувается и выходит проводить меня до машины. Снегопад уже закончился, и зимнее небо прояснилось. На улице мороз. – Будь осторожна, – говорит Дэниел. – Внимательней на дороге. Сейчас должно быть скользко. В его голосе появляется новая нотка, но я не могу ее расшифровать. Что это? Меланхолия? Тоска? Сожаление? А может, он всего лишь устал. – Напиши мне, что добралась домой в целости и сохранности. – Хорошо. Уезжаю я в смятении, испытывая чувство вины и опустошенности. Глава 42 Клер Вечером 23 декабря Крис возвращается домой, и на меня накатывает новая волна угрызений совести, особенно при виде того, как сильно муж устал. Пока я спала на коленях у Дэниела, Крис, наверное, всю ночь работал в каком-нибудь отеле «Холидей инн экспресс». Муж ставит на пол чемодан, Джордан и Джош тут же бросаются к отцу. Крис обнимает детей, крепко прижимая к себе. По выражению его лица и тому, как он целует Джордан в щеку и треплет Джоша по волосам, видно, что он сильно по ним соскучился. – Как думаете, в какой список вас занес Санта – послушных или непослушных детей? – спрашивает Крис. – Послушных! – кричат дети. – Возможно, один раз я была непослушной, – признается Джордан. – Всего лишь раз? – поддразнивает Крис. – Надо спросить у мамы. Крис смотрит на меня и широко улыбается. – Может, и два раза, – отвечаю я. Хорошее настроение Криса быстро передается всем. Он долго ждал этого отпуска, и я боялась, как бы он не позвонил и не сказал, что начальник передумал давать ему выходные. Это очень огорчило бы детей. – Съешь что-нибудь? – спрашиваю я. – Перекусил в аэропорту. – Крис качает головой. – Надеюсь, в ближайшее время мне это больше не грозит. – Пока ты дома, я приготовлю твои любимые блюда, – обещаю я. – Здорово, – кивает он. – Переодевайтесь в пижамы, – говорю я детям. – Санта хочет, чтобы вы вовремя легли спать. Конечно же, Джош и Джордан нехотя оставляют Криса, однако слушаются меня, поскольку боятся расстроить Санту. – Меня повысили, – говорит Крис. По его улыбке видно, как он счастлив. – Крис, это чудесно! – Я тоже улыбаюсь. – Я знала, что так и будет. Дети очень обрадуются. И в доме наконец воцарится гармония. – Значит, тебе не придется ездить в командировки? – В конце концов они прекратятся. – Крис прислоняется к столешнице и скрещивает руки на груди. – Клер, не стану приукрашивать. Предложение отличное, но у меня будет еще больше работы, чем прежде, если такое вообще возможно. На меня лягут двойные обязанности, пока не найдут замену. Не знаю, как скоро я перейду в главный офис. Надеюсь, это не затянется. Очень жаль, что повышение не влечет за собой отмену командировок. – Хорошо, – отвечаю я. – Мы справимся. – Думаю, пока не стоит говорить детям. – Конечно. Я не упоминаю, что никогда не делюсь с ними новостями, пока не уверена в чем-то на сто процентов. Этот урок я хорошо выучила. Джордан снова влетает в комнату. – Папочка, ты посмотришь со мной «Фрости»? Пожалуйста! – Только сначала переоденусь, хорошо? Через несколько минут муж спускается на первый этаж в серых спортивных штанах и старой футболке с символикой Канзасского университета. Мы с Джошем делаем попкорн, а потом присоединяемся к Крису и Джордан. – Здорово, – говорит Джош. – Наконец-то мы все вместе. Мы с Крисом переглядываемся и улыбаемся. Я пытаюсь не расплакаться при мысли о том, какая я счастливая. * * * В рождественское утро дети будят нас в пятнадцать минут шестого. До поздней ночи мы с Крисом запаковывали подарки, и я еле продираю глаза. – Возвращайтесь в постель, – ворчит Крис. – Прошу вас. – Но папочка, я хочу посмотреть, приходил ли Санта, – говорит Джордан. – Я иногда была непослушной, так что я немного беспокоюсь. Не стоит надеяться, что дети пойдут спать, поэтому я сажусь на кровати и зеваю, потирая глаза. – Ура, мама встала! – кричат дети. – Вставай. – Я легонько толкаю Криса. – Добавлю «Бэйлиз» тебе в кофе. Муж ворчит, но тем не менее поднимается, свешивая ноги с кровати. Надевает штаны от пижамы и футболку. Под радостные вопли детей мы плетемся вниз. В воздух летит оберточная бумага, потом мы завтракаем яичницей с беконом и булочками с корицей и вставляем батарейки в новые игрушки детей. Крис подсаживается ко мне на диван, я пью кофе и пытаюсь разобраться с новой видео-камерой Барби, подаренной Джордан. У Криса в руках коробка в упаковочной бумаге. – Хочешь открыть свой подарок? Как и в прошлом году, мы оба решили, что ничего не хотим на Рождество, но Крис настоял, что у меня будет под елкой хотя бы один подарок. И вот я принимаю коробку из его рук. – Конечно. Коробка упакована в красно-зеленую обертку с орнаментом. Поднимаю крышку. Внутри лежит серебристая рамка с фотографией, завернутая в тонкую бумагу. На снимке – Крис, дети и я. Мы сделали это фото в доме моих родителей на День благодарения. – Это мама тебе прислала? – Да, я попросил твою маму отправить мне по почте снимки с ее фотоаппарата. – А она знает, как это делается? – смеюсь я. – Нет. Мне пришлось подробно ей все объяснять. Уморительная история. На фотографии мы с Крисом сидим возле камина в доме родителей. Джош – у меня на коленях, Джордан – у Криса. Все мы улыбаемся. – По моей вине на прошлое Рождество мы не сделали семейное фото. И весь год меня почти не было дома, чтобы как следует сфотографироваться. Это самое лучшее, что я мог найти. – Отлично получилось, – говорю я. Передаю ему квадратную коробку в голубой обертке с большим бантом. Крис открывает подарок и достает DVD-диск. Обычный серебристый диск, без каких-либо обозначений на кейсе. – Что там? – спрашивает Крис. – Увидишь. Посмотри на ноутбуке, когда вновь уедешь, – говорю я. – Но не раньше. Поверь мне. Крис кивает и кладет диск обратно в кейс. – Хорошо, я подожду. – Муж наклоняется и нежно целует меня в губы. – С Рождеством. Всю неделю мы проводим вместе, как настоящая семья. Я свожу к минимуму свое общение с Дэниелом. Крис изо всех сил старается не засиживаться за работой. Дети ужасно счастливы. И когда мне кажется, что мы наконец-то сделали шаг вперед, Крис вновь уезжает. Глава 43 Крис Включаю на ноутбуке диск, что подарила мне Клер. Сейчас я в отеле Оклахомы, и день выдался дрянной. После недельного отпуска дома было вдвое сложнее садиться сегодня утром на самолет, уже не говоря о том, что я весь день сглаживал конфликты и ублажал клиентов. Сейчас половина одиннадцатого. Неплохо было бы лечь спать до часа ночи. Диск с жужжанием включается, и передо мной появляется слайд на весь экран. Это семейное фото, сделанное в первое Рождество после появления на свет Джоша. Затем в хронологическом порядке идут все похожие рождественские фотографии, за исключением года, когда я был безработным. Тогда мне не хотелось фотографироваться, я вообще не вылезал из кабинета. Клер поставила детей на фоне елки, и если кто и заметил, что на снимке нет нас с Клер, то ничего об этом не сказал. По крайней мере, мне. Кто знает, может, ей все-таки сказали. После вижу снимки детей и с улыбкой их просматриваю. Также здесь есть наша с Клер фотография на Гавайях. Останавливаюсь на снимке, где Клер в розовом бикини забегает в океан. Я давно уже не видел на ее лице подобной улыбки. Прокручиваю слайд-шоу еще раз, глядя, как мимо проносятся моя жена и дети – совсем как в действительности, ведь меня никогда нет дома. Показ завершается, и мне хочется лишь одного – позвонить Клер. Но сейчас поздно, и если я не займусь делами, то придется работать всю ночь. Как же сильно я скучаю по семье. Глава 44 Дэниел Звоню Клер в половине двенадцатого. Сейчас вечер вторника, а значит, ее мужа нет дома. – Не слишком поздно? – спрашиваю я. – Нет, – отвечает Клер. Обожаю слушать ее голос, когда мы общаемся по вечерам. Он существенно меняется, становится мягче. Буд-Будтоона бережет этот особенный тон для наших вечерних бесед. Голос у нее немного сонный, но она, несомненно, счастлива услышать меня. – Ты в постели? – спрашиваю я. – Да. Я читала. Только что закрыла книгу и выключила свет. А ты что делаешь? – То же, что и ты. Просто валяюсь в кровати. Я постоянно думаю о ней. Весь день она не выходила у меня из головы, а теперь, в постели, и вовсе невозможно избавиться от навязчивых мыслей. Представляю, как она лежит под одеялом, думаю о том, что на ней надето, хотя не должен. Конечно, нет никакого смысла так себя мучить. – Как твое самочувствие? – спрашиваю я. Она простудилась и уже больше недели не заезжала ко мне, чтобы не заразить. – Намного лучше, – отвечает Клер. – Наверняка скоро дети притащат из школы новые микробы. Нужно насладиться передышкой. – Я соскучился по тебе. – Правда? – Да. – И я тоже соскучилась. – Я привык видеть тебя на своем диване. Мне нравится украдкой смотреть на Клер, когда она что-нибудь читает или печатает, опустив голову и набросив на плечи плед. Она стала частью моего дома. – А я люблю сидеть на твоем диване. Люблю, когда ты что-нибудь мне готовишь. – Я просто отличный повар, – хвастаюсь я. – Особенно по части горячих блюд! – поддразнивает она. – Это мелочи, – смеюсь я. – За окном такой сильный ветер, – говорит Клер. – В прогнозе погоды сказали, что, возможно, скоро настанут рекордные для января холода. – Уверен, ты сейчас в тепле. Что-то мне подсказывает, ты закутана с ног до головы. Что бы я только ни сделал, лишь бы обнять ее. Согреть так, чтобы она больше не нуждалась в одеяле. – На мне фланелевые штаны от пижамы и – толстовка. – Я бы уже вспотел. – На пробежку ты одеваешься даже теплее. – А ты не спросишь, во что я одет сейчас? – Пожалуй, я и так знаю, – говорит она. Конечно же. У нее ведь есть муж, который иногда бывает дома. Возможно, он спит в трусах или без всего, лежа рядом с ней. На мне трусы-боксеры, но нет смысла вдаваться в такие подробности. Как бы мне хотелось дать себе волю и рассказать Клер без утайки, о чем я думаю, когда звоню ей поздно ночью. Но я не могу. Именно Клер, а не я, должна решить – переступать черту, хотя бы по телефону, или нет. А сейчас никто не поможет мне справиться с возникшей эрекцией. Лучше остановиться. – В понедельник у меня выходной. Приедешь? – Конечно. После йоги. – Отлично, – говорю я. – Засыпай. И не мерзни. – Хорошо. Ты тоже. Впервые за многие месяцы я думаю, не позвонить ли Мелиссе. Но это будет низкий поступок, поэтому я тут же отвергаю саму мысль. Даже если Мелисса приедет, это все равно не сделает меня счастливым. Стану представлять, что меня ласкают руки Клер. Что она целует меня. Проще сделать все самому, поскольку в моем воображении Клер способна на то, что мне нужно. И мне для этого не требуется присутствия другой женщины. Конечно, это не то же самое. Но проблем будем меньше, чем с Мелиссой, уж точно. Глава 45 Клер Кому: Клер Кэнтон От кого: Крис Кэнтон Тема: Торжественный банкет В субботу, 12 февраля, будет ежегодный банкет по случаю вручения наград. Нужно прийти строго в вечерних костюмах. Купи себе что-нибудь новое. Все, что захочешь. Кому: Крис Кэнтон От кого: Клер Кэнтон Тема: Re: Торжественный банкет Хорошо. Пройдусь по магазинам. Тебе взять напрокат смокинг? Кому: Клер Кэнтон От кого: Крис Кэнтон Тема: Re: re: Торжественный банкет Было бы здорово, спасибо. Я сниму мерки здесь и пришлю тебе по почте. Очень по вам скучаю. После повышения в должности уверенность вернулась к Крису, а это мероприятие очень важно для него. Он все еще ждет перевода в главный офис. «Это может произойти в любой день», – говорит начальство, но они так и не наняли человека на его прежний пост. Крис считает, что они не слишком и стараются. Он пытается скрыть разочарование, а я не спрашиваю об этом. Мы оба рады, что не сказали ничего детям. В день банкета я завожу Джоша и Джордан к родителям Криса. Его мама обнимает меня и целует в щеку. От нее, как всегда, пахнет духами «Шалимар». Крис как-то сказал, что его матери очень сложно выбрать подарок. «У меня есть все, что нужно, – обычно говорит она. – Четверо здоровых и счастливых детей, а теперь эти прелестные внуки». Как-то под пытками она призналась, что обожает аромат «Шалимар», и на следующий день рождения и Рождество получила столько флаконов с этими духами, что ей их хватит на всю оставшуюся жизнь. Моя свекровь всегда ассоциируется у меня с этим запахом. – Ведите себя с бабушкой и дедушкой хорошо, – говорю я детям, целую каждого и обнимаю. В парикмахерской сажусь в кресло и прошу выпрямить мне волосы феном. Используя многочисленные средства и инструменты, девушка укладывает их волнами, которые гладким сияющим каскадом спускаются по спине. На мне платье без рукавов, так что, может, и стоило забрать волосы наверх, однако Крису нравится, когда они распущены. – Вам сделать макияж? – спрашивает стилист. Почему бы и нет? Я сижу ровно, пока девушка очищает мою кожу, удаляя остатки прежнего, не слишком яркого, макияжа, и начинает заново. Наносит тональный крем, румяна, синие и серебристые тени. Сама бы я никогда не выбрала такие оттенки, но когда передо мной возникает зеркало, я зачарованно смотрю на результат. Подведенные карандашом линии немного растушеваны, так что выглядят не столь резкими, а на губах – бледно-розовая помада, сдвигающая акцент на глаза. На ресницы сначала нанесли три слоя туши, а потом подкрутили. Я себя едва узнаю. Благодарю девушку и оставляю щедрые чаевые. Вернувшись, я вижу, что машины Криса пока нет в гараже. В доме меня приветствует тишина. Я закалываю волосы на макушке и набираю ванную, стараясь не переусердствовать с паром и не испортить макияж, затем погружаюсь в теплую воду. Стоило бы зажечь свечи или взять с собой книгу, но у меня не так много времени. Закрываю глаза и расслабляюсь. Затем выбираюсь из ванной, насухо вытираюсь и наношу на кожу свой любимый ароматизированный лосьон. В спальне иду к комоду и достаю бюстгальтер без бретелек, стринги и чулки. Как раз собираюсь надеть трусики, когда в комнату врывается Крис. Я вздрагиваю от неожиданности. Муж уже облачился в смокинг. Черный цвет создает идеальный контраст с его светлыми волосами, а покрой костюма выгодно подчеркивает телосложение. Он застывает с удивленным выражением на лице. – Где ты был? – спрашиваю я. Он ничего не отвечает. Конечно, прошло уже много времени, но Крис тысячу раз видел меня голой. Его руки и губы знакомы с самыми интимными частями моего тела, к тому же он воочию наблюдал за рождением обоих детей. Но сейчас муж внимательно следит, как я надеваю стринги и застегиваю бюстгальтер, будто впервые видит мое тело. Я замираю и вопросительно смотрю на Криса. Он прокашливается: – Я заправлял машину до полного бака, а потом на минутку заскочил в офис. Под пристальным взглядом Криса я сажусь на кровать и медленно натягиваю чулки. Закрепляю под одним из них помпу. Снимаю с вешалки облегающее фигуру, мерцающее черное платье до колен. Обуваю туфли и вдеваю в уши серьги. Крис пересекает комнату и останавливается у меня за спиной. Муж медленно застегивает молнию на платье и ладонями обхватывает мои плечи. – Ты так замерзнешь, – хриплым голосом говорит он. От его прикосновения что-то внутри меня вспыхивает, дыхание сбивается. – Я накину палантин. Ладони Криса скользят вниз по моим обнаженным рукам. Наконец он отходит: – Не буду отвлекать тебя от сборов. – Я недолго. Крис удаляется. Я беру сумочку и брызгаюсь любимыми духами. Снимаю с вешалки палантин и набрасываю на плечи. Встречаемся с Крисом внизу, выключаем свет и закрываем дом. В гараже он придерживает для меня дверцу машины, и мы уезжаем. * * * Вечер начинается с коктейлей, которые подаются возле банкетного зала «Вестин краун сентер» в Канзас-Сити. Крис приносит мне бокал шампанского, а затем кладет на тарелочку разных закусок. В другой руке у него бокал виски, в котором звонко перекатываются льдинки. Я обвожу взглядом толпу, любуясь нарядами. Вскоре открываются двери в банкетный зал и мы заходим внутрь, присаживаемся за элегантный столик на восемь персон с именными карточками. К нам направляется высокий седовласый мужчина. – Это Джим, мой босс, – шепчет Крис, наклоняясь ко мне. Джим подходит с лучезарной улыбкой, мы оба встаем. Он пожимает руку Крису, затем поворачивается ко мне и представляется. – Должно быть, вы Клер, – обращается он ко мне. – Я о вас наслышан. Возможно, он говорит это из вежливости или так час-то слышал мое имя, что запомнил его. Однако выглядит он искренним. Я и подумать не могла, что Крис рассказывает на работе о своей семье. – Ваш муж стал неотъемлемой частью нашей команды. – Джим сердечно пожимает мне руку. – Нам очень с ним повезло. Похвалу шефа подхватывают и другие. Весь вечер, после подачи блюд и их смены, некоторые коллеги Криса поздравляют его с последними успехами. Непосредственные подчиненные мужа льстят ему, и я завороженно слежу за тем, как все рисуются друг перед другом. С удивлением и некоторой скукой я наблюдаю за этими ритуальными плясками, извечным стремлением прыгнуть на следующую ступеньку карьерной лестницы. Крис реагирует на все иначе. Для него это источник невероятной энергии. Теперь я понимаю, почему он был так удручен. Мой «золотой мальчик» сияет от счастья, сегодня вечер Криса. В передней части зала стоит небольшая платформа с микрофоном. Крис не получает личной награды, но по просьбам поднимается на сцену, когда воздают похвалу его команде. Я громко хлопаю и улыбаюсь мужу. Церемония вручения наград завершается, и диджей включает подходящую для события музыку. Звучат медленные мелодии: Фрэнк Синатра, Этта Джеймс. Из более современных исполнителей – Майкл Бубле. – Хочешь еще шампанского? – спрашивает Крис. – Нет, спасибо. – Тогда потанцуем, – предлагает он. Муж ведет меня за руку на танцплощадку, и мы присоединяемся к другим парам. Крис сжимает мою левую ладонь, а вторую руку кладет мне на талию. Мы медленно движемся в такт музыки. Он выглядит очень счастливым, давно я его таким не видела. – Ты сегодня ослепительна, – говорит Крис, пристально глядя на меня. – Как и всегда. Он кладет обе руки мне на талию и притягивает ближе к себе, а я опускаю голову ему на плечо. Музыка заканчивается, и мы возвращаемся к столику. Вечер подходит к концу, толпа понемногу редеет. – Ты готова ехать? – спрашивает Крис. – Да. Держась за руки, мы выходим наружу и ждем, когда подгонят нашу машину. Раньше Крис часто держал меня за руку, но за месяцы безработицы утратил эту привычку. Возможно, мы просто редко ходим куда-то вдвоем, а может, наши отношения лишились былой романтичности. Но мне всегда нравилось ощущение его ладони на своей. Как, впрочем, и сейчас. Мой палантин явно проигрывает в борьбе с морозом, да и ноги заледенели. Заметив, как я дрожу, Крис снимает пиджак от смокинга и накидывает мне на плечи. – Просунь руки в рукава. Я делаю, как он велит. Крис обнимает меня за плечи и стоит так некоторое время, будто его белая рубашка непроницаема для холода. Мой взгляд останавливается на запястье мужа и запонках с ониксами, которые я подарила ему на десятую годовщину свадьбы. – Твой босс показался мне очень милым, – говорю я по дороге домой. Крис включает отопление, и салон наполняется теплым воздухом. – Он еще тот мерзавец. Ты видела его лишь с хорошей стороны, но поверь, есть и плохая. Вот это и бесит. Он накинется на меня при первой же оплошности, поэтому я стараюсь не допускать ошибок. – Правда? Пытаюсь представить себе Джима без улыбки, а его голос – резким вместо дружелюбного. Значит, он обвел меня вокруг пальца. – О да. Он взрывается от гнева, как бомба. – Почему ты ничего не сказал? – А какая разница? – Крис пожимает плечами и стискивает руль. – Я ничего не могу с этим поделать. – Зато я была бы в курсе того, что происходит. Крис, я бы поддержала тебя. Мне казалось, что у тебя все отлично на работе и тебе она нравится. И что ущерб, причиненный нашему семейному укладу, не был напрасным. – Мне вообще не следовало соглашаться на эту работу, но тогда я просто не знал, что делать. Не думаю, что начальство действительно собирается переводить меня в главный офис. Они прекрасно знают, что в данной экономической ситуации не многие будут возмущаться. Я опять ищу работу, по ночам просматриваю в отелях разные сайты о трудоустройстве. Но пока ничего не подвернулось. Не так уж много сейчас вакансий. Ну почему, почему он не мог так откровенно поговорить со мной раньше? – Все в порядке, – говорю я. – Мы справимся. – Клер, ты все время это повторяешь, и я действительно ценю твою поддержку. Но все совершенно не в порядке. – Муж на секунду отводит взгляд от дороги и смотрит на меня. – Я скучаю по семье. Скучаю по тебе. От его слов на душе становится тепло, как никогда. – Потерпи еще немного. Скоро все образуется. Я понятия не имею, будет ли так на самом деле, но не знаю, что еще сказать. Дома Крис запирает все двери и включает на ночь сигнализацию. Я оставляю телефон в сумочке. Впервые за долгое время Крис не исчезает в кабинете, а выпускает Такера на улицу и говорит, что вернется через минуту. Я переодеваюсь в свою самую теплую пижаму, чтобы избавиться от озноба, затем смываю мой утонченный макияж и чищу зубы. Зевая, забираюсь под одеяло, и меня тут же окутывает тепло, а тело расслабляется. Крис поднимается наверх. Свет он не включает, я лишь слышу шум воды в ванной и туалете. Муж тихонько ложится в кровать рядом со мной. Перед тем как уснуть, я чувствую, как он обнимает меня. Некоторое время я балансирую на грани сна, а потом проваливаюсь в забытье. Глава 46 Крис Закрываю глаза и крепко обнимаю Клер, прокручивая в голове события вечера. Первым делом вспоминаю, как застал жену обнаженной в спальне. Даже антидепрессанты и их побочные эффекты не способны заглушить то, что я почувствовал в тот момент. У меня перехватило дыхание от одного вида Клер. Сегодня я видел, как смотрят ей вслед мужчины. Я слишком зациклился на себе и не подумал, как бы она поступила, встреться ей другой. Теперь я задался этим вопросом, и ничего приятного тут нет. Я не решаюсь пока отказаться от антидепрессантов. Не знаю, смогу ли выдержать нагрузку. А может, мне уже пора отбросить эти костыли. Вместо того чтобы просто обнимать свою жену, я мог бы заняться с ней любовью. Если я ошибаюсь, то могу потерять все, что приобрел. Но если я прав, тогда получу все, что хочу. Глава 47 Клер Забросив Джоша и Джордан на внеклассные занятия, еду домой. Звонит мобильник. Быстро взглянув на экран, я расплываюсь в улыбке. – Привет, – отвечаю я. – Я как раз о тебе думала. – Мой коллега только что остановил твою подругу, – говорит Дэниел. – Ту, которая много пьет, Джулию. – Что? – Я в растерянности из-за того, что Дэниел знает такие подробности. – Где? – В паре миль от вашего района. Какой-то сосед заметил, как она вихляет на дороге, и вызвал полицию. Она не прошла тест на алкоголь. Ее дети тоже в машине. Бог ты мой! – Она пыталась отговорить полицейского от ареста, ссылаясь на меня. Сказала, что я «друг Клер». – Где она сейчас? – спрашиваю я. – Все еще там. Офицер не может забрать ее, пока кто-нибудь не приедет за детьми. Ты далеко? Говорю Дэниелу свои координаты, а он сообщает, где именно находится Джулия. – За сколько ты доберешься туда? – Минут за десять, не больше. Дэниел остается на линии, пока я не доезжаю до сигнальных огней и двух припаркованных на обочине машин. Движение здесь затруднено, водители впереди меня притормаживают посмотреть, что произошло. Я останавливаюсь за полицейской машиной. – Что мне нужно делать? – Просто забери детей к себе. Позвони ее мужу и скажи, что ему нужно внести залог. Как ты, Клер? Справишься? Если понадобится, я приеду. В желудке у меня все сжимается. Я совсем не хочу становиться частью этой истории, в которую оказалась втянутой не по своей воле, но тут я думаю о дочках Джулии: как им, наверное, сейчас страшно! – Не надо, я в порядке и обо всем позабочусь. Позвоню тебе позже. Отключаю телефон и выхожу из машины. Ко мне приближается офицер. На заднем сиденье полицейской машины вижу Джулию, девочки по-прежнему сидят в минивэне. – Добрый день. Спасибо, что приехали. Я офицер Хилл. – Клер Кэнтон, – говорю я, пожимая протянутую руку. – Могу я сначала поговорить с девочками? – Да, было бы неплохо. Я открываю дверь минивэна и с улыбкой заглядываю внутрь. От испуганных лиц девочек мое сердце разрывается на части, тем не менее я дружелюбно улыбаюсь. – Все хорошо, – спокойным голосом говорю я. – Офицер просто хочет убедиться, что все водят машину правильно. Сейчас он немного побеседует с вашей мамой, договорились? Девочки молча кивают, не зная, как себя вести. Конечно же, они не понимают, что нужно сказать. Это же дети. – Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь. По щекам пятилетней Хилари бегут слезы, она угрюмо кивает. Трехлетняя Бет не понимает, что происходит. Я приближаюсь к полицейской машине. Офицер открывает дверь, чтобы я могла сесть рядом с Джулией. Ее глаза скрыты за волосами, а по щекам размазалась тушь. В салоне стоит резкий запах алкоголя. Джулия даже не смотрит в мою сторону. Я достаю из кармана мобильник. – Где сейчас может быть Джастин? Он едет домой? Внезапно ее внимание переключается на меня. Она вскидывает голову и устремляет на меня молящий взгляд. Я терпеливо жду. Пора покончить с этим. Плечи Джулии опускаются. – Он наверняка со своей любовницей, – подавленным голосом бормочет она. У Джастина есть любовница? И Джулия в курсе? Не знаю, что и сказать, но сейчас есть более насущные проблемы. Я пролистываю список контактов и звоню Джастину. Наконец он отвечает. – Это Клер. Джулию остановили за вождение в нетрезвом виде. Мой друг из полиции сразу же мне позвонил. Сейчас я с ней. Я слышу раздраженный вздох Джастина, после чего следует тишина. – Черт ее дери! – наконец говорит он. – И что теперь? – Офицер собирается ее арестовать. – (При этих словах Джулия начинает рыдать.) – Джастин, послушай меня. Ваши дочери тоже здесь. Они сидели сзади, пока твоя жена петляла по району. Немедленно запиши Джулию в центр реабилитации и молись, чтобы ей не предъявили обвинение в угрозе жизни детей. Рыдания Джулии усиливаются, в эту секунду она словно опускается на самое дно. Разумеется, Джастин соглашается. Говорю ему, что отвезу девочек к себе и буду ждать его там. – Я поеду в участок, – отвечает он. – Скажи Джулии, что я в пути. – Хорошо. – Клер? – Да? – Спасибо тебе. – Не за что. Офицер помогает установить в моей машине детские автокресла, и мы пристегиваем девочек. Я рада, что они не понимают всего происходящего, а со временем этот день и вовсе испарится из их памяти. По крайней мере, я на это надеюсь. Закрываю дверцу и поворачиваюсь к офицеру: – Спасибо вам. – Не стоит, – говорит он. Я прислоняюсь к открытой дверце патрульной машины. – Отвезу девочек к себе домой, – говорю я Джулии. – Приготовлю им ужин, и они поиграют с Джошем и Джордан, когда те вернутся. Джулия вытирает слезы с глаз и кивает. – Все наладится, – говорю я, слегка пожимая ей руку. По пути домой в машине царит тишина, настроение у меня столь же мрачное, как и небо этим ветреным мартовским днем. Кажется, весна никогда не наступит. Я прибавляю тепла в салоне, чтобы девочки не замерзли. Может, стоило бы поболтать с ними, утешить, но я решаю, что чем меньше сейчас говорить, тем лучше. Тихо играет радио, а минуты тянутся как часы. Дома достаю раскраски и карандаши, затем спрашиваю девочек, хотят ли они перекусить. – Когда вернется мама? – спрашивает Хилари. – Ее заберет ваш папа, и скоро они оба приедут за вами. Я улыбаюсь и стараюсь вести себя непринужденно. Позже, после возвращения Джоша и Джордан и ужина, я включаю DVD-диск, и дети вчетвером устраиваются на диване в гостиной, увлеченные фильмом. Я захожу на кухню и звоню Дэниелу. – Привет, – говорю я. – Привет. Как дела? Могу представить, как он сидит на диване, положив ноги на журнальный столик. И улыбается. – Устала. Сегодняшний случай меня вымотал. – Еще бы, – говорит Дэниел. – Как дети? – Нормально. – Я позвонил в участок. Джулию оформили, а потом отпустили. Наверное, скоро они с мужем приедут. – Спасибо. – Ей окажут нужную помощь? – Надеюсь. Может, ее муж все-таки вмешается. Но представь, что она сказала мне: у него есть любовница! – Что? – Ага. Мало того что он изменяет ей, так она еще об этом знает. Это, конечно, не оправдывает ее способ справиться с ситуацией, но я действительно ей сочувствую. – Да уж, – говорит Дэниел. – Невесело. На улице хлопают дверцы машины. – Они уже приехали. Мне пора. – Позвоню тебе позже, – говорит Дэниел. Открываю входную дверь и наблюдаю за тем, как Джастин ведет Джулию по тротуару, придерживая за талию. После нескольких часов она, кажется, немного протрезвела. Они заходят внутрь, и Джулия тихонько зовет дочерей, отчего на мои глаза наворачиваются слезы. – Девочки? – говорит она. Они тут же идут к ней. Джулия притягивает дочерей к себе и обнимает. Малышки вряд ли понимают, как нуждается их мать в поддержке, тем не менее дарят ей свою безграничную любовь. Джастин стоит рядом и внимательно смотрит на них. Затем переводит взгляд на меня. И без слов ясно, как он мне благодарен. Что бы он ни собирался сказать Джулии, это может потерпеть до завтра. Но все же он должен принять меры. В этом я абсолютно уверена. Джастин действительно любит дочерей, и в глубине души я верю, что он по-прежнему любит Джулию. Глава 48 Клер Джордан пригласили на пижамную вечеринку в честь дня рождения ее одноклассницы. Я тщательно упаковываю рюкзак дочки, не забывая про мягкого котенка и пижаму. Ее радость не знает предела, и она только и говорит про то, какую пиццу они будут есть и какой фильм смотреть. – Мой телефон всегда под рукой, так что позвони, если будет нужно, – говорю я больше для себя, чем для нее. – Не будет, – говорит Джордан. Я даже не сомневаюсь в этом, ведь моя дочка – уверенная в себе и общительная девочка. Она обожает компанию друзей не меньше, чем свою семью. Может, даже больше. – Хорошо. Но ты знаешь, где меня найти, если передумаешь. Забросив Джордан к подружке, мы с Джошем едем домой. Звонит мой мобильник. – А Джош не хочет вечером сходить на гоночный трек со Скипом и Трэвисом? Сегодня открытие сезона. Я и так знаю ответ, но все же спрашиваю сына: – Скип и Трэвис пойдут смотреть гонки. Хочешь с ними? – Да! Я снова подношу телефон к уху. – Думаю, ты слышала ответ, – со смехом говорю я. – Это точно. Скип заберет его через час. Трэвис хочет, чтобы Джош остался у него с ночевкой. Ты не против? – Конечно нет. Дай знать, если что-нибудь понадобится. – Мы справимся, – говорит Элиза. Дэниел сегодня вечером работает. После того как Джош уезжает с Трэвисом и Скипом, я как неприкаянная слоняюсь по дому: прибираюсь, включаю стиральную машину. Потом завожу музыку и беру полистать журнал. Звонит телефон, и я улыбаюсь, ведь я ждала этого звонка. – Привет, – говорю я. – У тебя перерыв? – Да, – отвечает Дэниел. – Чем занимаешься? – Скип только что забрал Джоша. Они с Трэвисом собираются на гонки, а Джордан я отвезла на пижамную вечеринку. Дэниел быстро переваривает эту информацию и через считаные секунды спрашивает: – Он все еще не в городе? – Да, на этой неделе он даже на выходные не приедет. – Сможешь заглянуть ко мне попозже? – с надеждой спрашивает Дэниел. – Я постараюсь уйти с работы пораньше. Правда, тебе придется немного подождать. – Ничего. Я посмотрю телевизор или почитаю, пока ты не вернешься. После звонка Элизы я знала: если Дэниел предложит мне это, я соглашусь. Заканчиваю свои дела и в пятнадцать минут девятого подъезжаю к дому Дэниела. Внутри горит свет, наверное на кухне, но, может, Дэниел забыл его выключить перед уходом. Я ввожу код на гаражной двери и жду, когда та поднимется. Открываю дверь, ведущую в дом, и иду по коридору. Вдруг замираю на месте: из кухни выходит мужчина. По виду он точь-в-точь как Дэниел, но более молодой и неухоженный. Не знай я, кто это, сразу убежала бы. Волосы у мужчины длиннее, чем у Дэниела, а порванные джинсы и потертая кожаная куртка делают контраст между братьями еще заметнее. В руке у незнакомца бутылка пива, он подносит ее ко рту и делает глоток. Мы внимательно смотрим друг на друга. – Вы, должно быть, Дилан, – наконец говорю я. – Именно так. – Он делает шаг вперед, внимательно меня разглядывая. – А вы кто? – Клер. Я друг Дэниела. Лицо мужчины тут же меняется, в глазах вспыхивает интерес. Теперь я понимаю, почему Дэниел назвал брата обаятельным. – Дэниел никогда о вас не говорил. – Дилан подходит ближе. – Интересно почему. Хотите пива? – Нет, спасибо. – Точно? – Да. Я прохожу мимо кухни и сажусь на диван в гостиной, пролистывая журнал, который оставила здесь неделю назад. Дилан следует за мной и вальяжно опускается в кожаное кресло, лицом к дивану. – Я не увидела машины, – говорю я. – Меня подвез приятель. – Дэниел знает о вашем визите? Я бы с радостью достала телефон и написала Дэниелу сообщение, но уверена, что Дилану все станет очевидно. – Может быть, – расплывчато отвечает он, ставя пустую пивную бутылку на журнальный столик. Бросаю взгляд на часы: половина девятого. Надеюсь, Дэниел не задержится. – Клер, расскажите о себе. – Не стоит, – качаю я головой. Я спасена от дальнейших расспросов – на подъезде к дому загораются фары. Поднимается гаражная дверь, а минуту спустя входит Дэниел. Увидев брата, он сохраняет спокойствие. Как я понимаю, Дилан всегда падает как снег на голову. – Когда ты приехал? – спрашивает Дэниел. – Прямо перед твоей девчонкой. – Не знаю, зачем я дал тебе код от гаража, – тихо говорит Дэниел, качая головой. – Спасибо за гостеприимство, – с сарказмом отвечает Дилан, но по его самодовольному лицу ясно, что ему нравится досаждать брату. – Останешься на ночь? – спрашивает Дэниел. – Нет. Просто заехал повидаться. Дэниел встречается со мной взглядом и улыбается. Кивает в сторону спальни, приглашая меня за собой. Как только мы заходим в комнату, он закрывает дверь. – Я рад, что ты приехала. Мы не виделись с ужина в «Белла кучина» – тогда я уснула у Дэниела на коленях. Подобного точно не повторится, могу поклясться, но я рада оказаться сейчас с ним. Сажусь на кровать, а Дэниел вынимает пистолет из кобуры и распахивает дверцу гардеробной. Садится на корточки и открывает небольшой сейф, куда прячет оружие. Затем ставит рацию и фонарь на подзарядку. Снимает ремень и вешает в гардеробную. – Я сегодня совсем не настроен на общение с Диланом. Дэниел расстегивает форменную рубашку и снимает. Следом избавляется от футболки и бронежилета и остается в одних брюках. Обычно я спокойно воспринимаю его физическое совершенство, но иногда его трудно игнорировать. – Понятия не имею, сколько он здесь пробудет, – говорит Дэниел. – Ничего страшного. – Я не против, если ты останешься, но я собираюсь снять штаны. – Рука Дэниела останавливается на молнии. Я тут же встаю, и Дэниел усмехается. – Спасибо, что предупредил, – с улыбкой говорю я. – Подожду в гостиной. Дилан уже взял себе новую бутылку пива и со скучающим видом развалился в кресле, где мы его и оставили. Переодевшись в джинсы и футболку, Дэниел тоже берет на кухне пива и присоединяется ко мне на диване. – Значит, у вас с Клер все серьезно? – спрашивает Дилан. – Отец с матерью про нее не знают. Он так говорит обо мне, будто меня самой здесь нет. Или ему это все равно. – Ты виделся с родителями? – спрашивает Дэниел. – Заехал к ним чуть раньше. – Да ты сегодня совершаешь обход, – говорит Дэниел, делает глоток пива и опускает бутылку. – Мама и папа не встречались с Клер. – Ой, извините, – говорит Дилан и поворачивается ко мне. – Не беспокойтесь. Уверен, при случае он вас представит. В этом он очень пунктуален. Меня раздражает снисходительный тон Дилана. – Да я и не волнуюсь, – отвечаю я. – Вряд ли я буду представлять им Клер, – говорит Дэниел. – Да ладно, не торопись. Все равно этим кончится. Не знаю, напускное ли это высокомерие или нет. Я будто смотрю, как кто-то играет на сцене роль обиженного и озлобленного брата. Словно для Дилана это и есть всего лишь игра: посмотрите, каким придурком я могу быть! – Ничего подобного, – говорит Дэниел. – Клер замужем. – Ничего себе! – восклицает Дилан и переводит взгляд на меня. Почему-то мне приятно, что Дилан не предвидел такого поворота. – Да у тебя стальные яйца, – присвистывая, говорит Дилан, а потом хохочет так, будто сказал самую смешную вещь на свете. Он подается вперед и ставит локти на колени. – Как чудесно. Мой братец, цель жизни которого – ловить правонарушителей, крутит с чужой женой. – Не хочется тебя разочаровывать, но мы всего лишь друзья, – говорит Дэниел, сжимая и разжимая кулаки. – Тогда эти яйца, должно быть, уже посинели, ведь не сложно понять, как сильно ты ее хочешь. Я не верю своим ушам. Неужели он это сказал? – Убирайся отсюда, – говорит Дэниел властным тоном, к которому, наверное, прибегает с отъявленными преступниками. – Да ладно тебе, Дэн. Неужели мы не можем говорить про это? Особенно если между вами ничего нет. – Клер? – говорит Дэниел. Он не хочет, чтобы я присутствовала при их ссоре. По его голосу ясно, о чем именно он просит. Посмотрев ему в глаза, я киваю и иду по коридору в спальню. Закрываю дверь, сажусь на кровати Дэниела, скрестив ноги, и слышу разговор на повышенных тонах. Раздаются голоса, но я не могу разобрать слов. Либо братьев сдерживает то, что я все услышу, либо они пытаются решить конфликт цивилизованным путем. Но это не имеет значения, поскольку очень быстро они забывают о цензуре, а Дэниел и вовсе срывается. Не удивлюсь, если кто-нибудь из них затеет драку. – Ты заявляешься в город, приходишь сюда без приглашения и говоришь подобные вещи в присутствии женщины, которую знаешь меньше часа! Конечно, тебе наплевать на все и всех, но в самом деле, что ты за человек такой? – Задел за живое, да? – Мне не нужные твои комментарии о том, в чем ты не разбираешься! – Зато ты всегда горазд учить меня жить! – кричит Дилан. – Вечно ты мной недоволен! – Да потому что ты ведешь себя как свинья! – Очень лицемерно с твоей стороны, учитывая твою связь, – парирует Дилан. – Называй это как хочешь, но замужняя женщина не придет сюда субботним вечером и не станет ждать твоего возвращения, как будто вы и впрямь друзья. Такое добром не кончается. – Ах да, ты ведь такой специалист! Приходишь и уходишь, когда тебе вздумается, не давая никому возможности удержаться рядом. Не говори мне об отношениях или том, как мне проводить свое время. Это не твое дело. – Правда? Построишь с ней такую же жизнь, как с Джесси? И что, она готова бросить ради тебя мужа? – Я не просил ее об этом, – говорит Дэниел. – Тогда она просто играет с тобой. В словах Дилана есть доля правды, и мне неприятно слышать ее. Я не играю с Дэниелом, но, честно говоря, не собираюсь ломать свою семью. У меня и мысли такой не было. – Дилан, знаешь что? Закончим на этом. Наверняка тебя где-то ждут. Дэниел кажется скорее уставшим, чем сердитым, будто ссора совершенно опустошила его. Хлопает дверь, и дом наполняется тишиной. Через пару секунд Дэниел заходит в спальню. Я свешиваю ноги с кровати и ставлю их на пол. Не успеваю я подняться, как Дэниел пересекает комнату и опускается передо мной на колени. – Прости меня. – Забудь, – с улыбкой отвечаю я, понимая, как он вымотался. – Как ты? – Порядок. Дэниел слегка подается вперед, располагаясь у меня между коленей. Он упирается руками в матрас, по обе стороны от моих бедер – не прикасаясь, но очень близко. – Я уже к такому привык. Мы с Диланом вряд ли когда-нибудь найдем общий язык. Ничего не выходит. В комнате очень тихо, а Дэниел слишком близко. Мне вдруг хочется провести ладонью по его волосам. – Он прав, – говорю я. – Вряд ли кто поймет нас, зная, сколько времени мы проводим вместе. Наши звонки друг другу. Сообщения… Это ясно между нами с Дэниелом, я не знаю, как объяснить это кому-то другому. – Ты хочешь, чтобы я перестал тебе звонить? Писать? Дэниел кладет ладони мне на бедра, слегка сдавливает их, притягивая меня ближе. От его прикосновения все мое тело трепещет. В груди бешено стучит сердце, а между ног нарастает напряжение и ноющая боль. Тело игнорирует отчаянные сигналы совести в пользу более приятных ощущений. Но что тревожит меня больше – Дэниел, наверное, чувствует, как я возбуждена. Он по-особому смотрит на меня, подмечая учащенное дыхание и возникший на щеках румянец. Мысли затуманиваются, я будто парализована. Я не в силах вернуться на безопасную территорию. Отвечаю вопросом на вопрос: – То, что он сказал… Это правда? Я и так знаю ответ, уже несколько месяцев. Мы не затрагивали эту тему, но я слышала желание в голосе Дэниела. Видела в глазах. Теперь я хочу, чтобы он сказал об этом вслух. – Конечно правда, – говорит он. – Но это намного больше. Когда Дэниел менял мне колесо, он сказал, что его интересует лишь дружба. Вряд ли в тот вечер он говорил правду. А может, так и было и он думал, что совладает с собой. Как и я. Мои подозрения подтверждаются секундой спустя. Дэниел встает и поднимает меня на ноги. Притягивает к себе и крепко обнимает, не отводя взгляда. – Я не имею права говорить этого, и я никогда не попрошу бросить его. – Голос Дэниела опускается до шепота, но в тишине комнаты я отчетливо слышу каждое слово. – Но как бы я хотел, чтобы ты была моей. Глава 49 Дэниел  Провожаю Клер до машины и смотрю, как она уезжает. Мне не следовало говорить ей этого. Можно обвинить во всем Дилана, но я не стану. Я знал, что если хочу видеться с Клер, то не должен рассказывать ей правду о своих истинных чувствах. А я по-прежнему хочу с ней видеться. Вернувшись в дом, я собираю пустые пивные бутылки и выбрасываю в корзину в гараже, затем сажусь на диван и включаю телевизор. Бесцельно листаю каналы, потом выключаю его. Как же сильно я хочу Клер. Я жаждал поцеловать ее, снять с нее одежду и уложить на свою кровать. Знаю, она испытывала то же самое. Я видел это в глазах Клер, слышал ее учащенное дыхание. Хорошо, что я не воспользовался ситуацией, но, к сожалению, благородным я себя не чувствую, а тем более удовлетворенным. Не знаю, о чем я думал, заходя так далеко в наших отношениях. Может, и к лучшему, что я не стану продолжать общение с женщиной, которая принадлежит другому. Глава 50 Клер Два дня спустя в дверь звонят. Открываю и вижу на пороге Бриджет. По ее щекам бегут слезы. – Что случилось? – Мы потеряем наш дом. – В каком смысле? – растерянно говорю я, заводя ее внутрь. – Сэм все проиграл. Наши сбережения, фонды на образование детей, пенсионный счет. Все. Его уволили полгода назад. Вспоминаю тот день, когда увидела, как похожий на Сэма мужчина заходит в кредитный кооператив. – Он думал, что сможет скрыть это от меня, превратив азартные игры в свою работу. – Рукавом толстовки она вытирает красные опухшие глаза. – В пятницу банк заберет наш дом. Бриджет обожает свой дом. Он более изысканный по стилю, чем любой из наших, даже несмотря на бегающую по нему ораву мальчишек. Бриджет никогда не потратит на свой гардероб больше необходимого, она не увлекается украшениями, но не пройдет мимо кашемирового покрывала или плюшевого коврика, изящной хрустальной фигурки или уникальной картины. Ее любимое помещение – кухня, представляющая собой произведение искусства. Здесь есть камин и уютный уголок, где можно выпить кофе и почитать газету. Бриджет проводит в кухне много часов, готовя любимые блюда Сэма и мальчиков. – Бриджет, дорогая, – говорю я, притягивая ее к себе. Она всхлипывает, а я глажу подругу по спине, пытаясь успокоить. Бриджет отстраняется, вздыхает и заправляет короткие волосы за уши. – Я сказала ему, что пора покончить с азартными играми раз и навсегда сейчас же. Сэм должен обратиться за помощью к специалистам и поменять свой образ жизни, иначе мы расстанемся. – Он согласился? – Да, сейчас он на встрече клуба анонимных игроков. – Присядь. – Беру Бриджет за руку и веду на кухню. – Хочешь чая? – Нет, спасибо, – качает она головой. – Мне просто нужно было с кем-нибудь поговорить. – Девочки уже знают? – Пока нет. Ты не могла бы им рассказать? Мне самой так стыдно. Мои бедные дети, только подумай, Клер. Они уже достаточно взрослые, чтобы все понять. Я не смогу скрывать это от них. – С ними все будет хорошо. Не сразу, конечно. – Передаю Бриджет коробку с салфетками, подруга вытирает слезы. – Вы справитесь со всем как семья. – Мне стоило быть внимательнее. Больше интересоваться нашими финансами, а не слепо доверять Сэму. Тогда все не зашло бы так далеко и я не чувствовала бы себя обманутой. Какой же я была дурой. – Куда вы теперь денетесь? – спрашиваю я. В этот момент я очень зла на Сэма. Как он мог потянуть с собой на дно всю семью? – Поживем какое-то время у родителей, но, конечно же, в их квартире для нас всех слишком тесно. Если я смогу вернуться на работу в больницу, то снимем какое-нибудь жилье. Обнимаю Бриджет за плечи, комната наполняется ее рыданиями. Я так и сижу, давая подруге возможность выплакаться. – Если понадобится моя помощь, говори. – Спасибо, Клер. Провожаю Бриджет до двери. Смотрю, как подруга скрывается в доме, который скоро перестанет ей принадлежать. Дэниел сейчас на дежурстве, тем не менее он звонит до того, как я ухожу встречать школьный автобус. Ситуация с Диланом немного отрезвила нас, и сейчас мы оба пытаемся притвориться, что его слова ничего не изменили. – Как прошел день? – спрашивает Дэниел. – Хорошо. Как твой? – Отлично. У меня сейчас короткий перерыв. По телефону мы ведем себя очень осмотрительно. Пропал мой игривый тон, о котором я и не подозревала, пока не перестала его использовать. Теперь мой голос звучит иначе. Дэниел делает небольшую паузу, потом продолжает, взвешивая каждое слово, подбирая менее прямолинейные и правдивые фразы, от которых я не убегу сломя голову. – Отдыхаешь в четверг? – спрашиваю я. – Да. – Я приеду. – Отлично, – с облегчением говорит он. – Мне пора встречать детей. Позвоню тебе позже. – Ладно. Хорошего тебе вечера. – И тебе. Когда в прошлую субботу он провожал меня до машины, то в открытую спросил, приеду ли я еще. – Я пойму, если ты скажешь «нет». Тогда я засомневалась, смогу ли вернуться. Меня потрясло, насколько близко я подошла к запретной линии, за пределами которой моему браку грозят серьезные последствия. Я поняла, насколько наивно вела себя. Если бы Дэниел не оставался до последнего джентльменом, не прервал первым наши объятия и не сделал в буквальном смысле шаг назад, то не знаю, что могло бы произойти. – Дай мне пару дней подумать, – сказала я. – Конечно. Столько, сколько тебе понадобится. Теперь все видится иначе, многое нужно переосмыслить. Больше всего меня заботит чувство вины за то, что я почти сделала, что безумно хотела сделать сгоряча. Еще мне грустно потерять друга, ведь теперь наши отношения с Дэниелом кажутся неловкими, сломанными. Если мы вернемся к прежнему общению, оставив случившееся в прошлом, тогда, может быть, все наладится. Не уверена, что мы сможем. Как и не уверена, что стоит пытаться. Глава 51 Клер Ночью дверь со скрипом открывается и кто-то крадется в спальню. В кромешной темноте я ощущаю рядом с кроватью движение и тут же просыпаюсь. – Кто здесь? – спросонья спрашиваю я. – Мамочка, я не очень хорошо себя чувствую, – говорит Джордан. Я поднимаюсь, опускаю ноги на пол и обнимаю дочку. Отвожу назад ее волосы и прижимаюсь щекой ко лбу. На ощупь он очень горячий. Кладу Джордан в свою кровать. – Я сейчас вернусь. Мамочка принесет лекарство, хорошо? – Да, – со стоном говорит Джордан. Я храню все лекарства на кухне, на верхней полке шкафчика, вне досягаемости для детей. С облегчением нахожу наполовину полный пузырек с детским «Мотрином» и бегу наверх. Джордан зажмуривается, когда я включаю светильник на тумбочке. – Выключу, когда выпьешь лекарство, – говорю я, отмеряя дозу и поднося микстуру к губам дочки. – Оно со вкусом жвачки? – спрашивает она, и я помогаю ей подняться. – Фиолетовое мне не нравится. – Да, оно самое, – отвечаю я. Джордан глотает розовую жидкость и бессильно опускается на подушку. – Болит голова? Или горло? – Голова. И животик. Ох. Беру из ванной ведро и ставлю рядом с кроватью. Выключаю свет и ложусь, накрывая нас с Джордан одеялом. – Скоро лекарство подействует, – говорю я, гладя дочку по волосам. – Можешь остаться у меня. – Да. Я держу Джордан в объятиях, пока ее дыхание не выравнивается. Когда мне уже кажется, что дочка уснула, та резко садится на кровати и я еле успеваю подставить ей ведро. Джордан ненавидит, когда ее тошнит, поэтому сразу начинает плакать. – Все хорошо, детка, – говорю я и веду ее в ванную. Наполняю стакан воды, чтобы дочка сполоснула рот. – Сейчас получше? – Да, – отвечает она. – Теперь пойдем отдохнем. Мы снова забираемся в кровать, и я держу ее в объятиях, пока обе не засыпаем. Утром оставляю спящую дочку в кровати и иду делать завтрак Джошу. Говорю сыну, что его сестра останется сегодня дома, а в восемь часов веду его на остановку. – А где Джордан? – спрашивает Элиза. – У нее желудочный грипп. Да и температура поднялась. Утром лоб был довольно горячий. Бросаю взгляд на дом, беспокоясь, что оставила Джордан одну. Если она проснется, то будет меня искать. – Бедняжка, – сочувствует Элиза. – Иди домой. Мы с Джулией посадим Джоша на автобус. – Спасибо. Джордан все еще спит, развалившись посреди двуспальной кровати. Я оставляю ее и проверяю мобильник. Вижу сообщение от Дэниела: «С добрым утром. Какие планы на сегодня?» «Джордан плохо себя чувствует, – отвечаю я. – Буду сидеть с ней, больше ни на что времени не хватит». Через пару минут приходит новое сообщение: «Плохо. Надеюсь, она скоро поправится». Я набираю сообщение Крису: «У Джордан желудочный грипп. Сегодня оставила ее дома». Ответа не получаю, наверняка муж на какой-нибудь презентации или совещании. Напишет, когда сможет. Тем более что дело касается детей. Джордан просыпается около десяти утра и отказывается от еды. Лоб у дочки горит, а сама она жалуется, что ноет все тело. Даю ей новую порцию «Мотрина» и убеждаю выпить яблочного сока. Она выпивает сок наполовину и со слезами на глазах снова опускается на подушку. Включаю телевизор, нахожу канал с мультиками, затем быстро принимаю душ, не закрывая дверь в ванную, на случай если дочка позовет меня. «Мотрин», должно быть, подействовал, ведь когда я, завернутая в полотенце, возвращаюсь в комнату, Джордан крепко спит. В полдень звонит Дэниел: – Как дела у Джордан? – Выпила яблочного сока и спит. – Тебе что-нибудь нужно? У меня заканчивается «Мотрин», но я не хочу, чтобы Дэниел заезжал посреди дня. Наверняка у Элизы найдется лекарство, а если нет, она не откажется сходить для меня в аптеку. – Нет. Спасибо, что спросил. – Я наклоняюсь и убираю со лба Джордан волосы. Кажется, температура спала. – Если завтра тоже будет температурить, оставлю ее дома. – Надеюсь, скоро ей станет лучше. – Все будет хорошо. Наверняка обычная инфекция. – Напишу тебе позже, – говорит Дэниел. – Хорошо. Несу наверх ноутбук и включаю в розетку рядом с тумбочкой. Пока Джордан спит, успеваю поработать. Около половины четвертого она просыпается, садится на кровати и ее снова рвет, прямо на постель. Беру дочку на руки и бегу в ванную, придерживая за волосы возле унитаза. Лоб у нее очень горячий. Обычно я могу определить, есть ли у моего ребенка температура, лишь прикоснувшись к коже. Вытираю дочке рот и кладу ее на чистую сторону постели. Затем бегу за градусником. Аккуратно вставляю кончик в ухо Джордан и после сигнала с облегчением вижу, что у нее 38,8. Это не смертельно. Рвота и температура совершенно ее вымотали. Джордан безвольно лежит на кровати, пока я вытаскиваю из-под нее простыни и одеяло, собираю в комок и несу в прачечную комнату. Беру из спальни Джордан фиолетовое флисовое одеяло и осторожно накрываю дочку. Затем поднимаю с тумбочки телефон, пролистываю список контактов и звоню Элизе. – Ты не смогла бы забрать Джоша с остановки? – спрашиваю я. – И есть ли у тебя «Мотрин» для детей? – Видимо, Джордан все еще плохо, – говорит подруга. – Как с температурой? – Пока высокая, и ее только что тошнило. Очень сильно. Мне ее так жалко. – Я скажу Джошу, в чем дело, и отправлю его домой с «Мотрином». – Спасибо. Пишу сообщение Крису, чтобы держать его в курсе насчет Джордан. Он перезванивает пять минут спустя. – Она в порядке? – с беспокойством в голосе спрашивает он, когда я отвечаю. – Сейчас получше. Буду следить, чтобы не было обезвоживания. – Мне пора возвращаться на совещание. Попозже дай знать, как она себя чувствует. – Хорошо. Внизу хлопает дверь, а через минуту в комнату врывается Джош. – Мам, Джордан все еще болеет? – спрашивает он, передавая мне пузырек с лекарством и садясь на кровать. – Да, у нее желудочный грипп, так что лучше не подходить близко, – предупреждаю я. Сын тут же отстраняется от Джордан, а потом и вовсе спрыгивает с кровати и направляется к двери. – Я поиграю с Трэвисом, хорошо? – Только на заднем дворе. Не хочу, чтобы ты выходил без меня на улицу. Будь дома к шести. – Хорошо, – говорит Джош. Поднимаю Джордан на руки и осторожно несу вниз по ступенькам. Кладу ее на диван в гостиной, чтобы приготовить ужин и в то же время приглядывать за ней. Уговариваю дочку выпить «Севен-ап» и съесть пару соленых крекеров. Она делает несколько героических попыток, но сдается после двух маленьких глотков и крошечного кусочка крекера. Я ее не виню. Когда расстраивается желудок, лучше повременить. Включаю диск с мультиками Диснея и бегу наверх, чтобы постелить чистые простыни и старое одеяло. Возвращаюсь с грязным бельем и запускаю стиральную машину. На ужин решаю приготовить горячие сэндвичи с сыром и томатный суп. Это скорее зимнее блюдо, но детям нравится, да и готовить просто. Джош возвращается, когда я накрываю на стол. Плюхается на стул. – Умираю с голода, – говорит он. – Сначала помой руки. Он возмущается, но слезает со стула и моет руки на кухне. Кладу на тарелку сэндвичи с сыром и насыпаю в суп крекеров в виде рыбок. Сын улыбается. Затем замечает банку «Севен-ап» на столешнице. – Можно мне тоже газировки? – спрашивает он. – Конечно, все равно банка открыта. Вряд ли твоя сестра захочет. Выливаю оставшийся напиток в стакан. Даю Джордан еще «Мотрина». Она отказывается от ужина, но полчаса спустя, когда начинает действовать лекарство, съедает пару крекеров и выпивает немного «Севен-ап». Я слегка расслабляюсь в надежде, что мы пережили кризис. Когда мы с детьми смотрим фильм, звонит Дэниел. Я не отвечаю. Позже, уложив детей в кровать, написав сообщение Крису и забравшись в постель, перезваниваю ему. – Как дела? Джордан стало лучше? – Немного. Рассказываю ему про симптомы. – Дай знать, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо? – Так и сделаю. Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я еще немного смотрю телевизор. В десять вечера снова проверяю детей. Джош скомкал ногами простыни, а его голова наполовину свесилась с кровати. Укладываю сына как следует и накрываю одеялом. Лоб Джордан прохладный, а дыхание глубокое и ровное. Выключаю свет в коридоре, иду в ванную, а потом забираюсь в постель, радуясь, что этот день подошел к концу. Ночью все идет наперекосяк. Я просыпаюсь из-за плача Джордан и бегу в спальню дочки. Ее тошнит в ведро, которое я поставила на всякий случай рядом с кроватью. Желудок Джордан почти пуст, так что скоро рвота прекращается. Мне следовало догадаться, что еще все не закончилось. Помогаю дочке дойти до ванной и вытираю ее лицо. Протягиваю ей чашку с водой, и она полощет рот. Только собираюсь проводить Джордан до кровати, когда в ванную врывается Джош и его рвет прямо нам под ноги. Вид и запах томатного супа вызывает у меня рвотные позывы, но я усилием воли заставляю себя сдержаться. Отвожу Джордан в сторону и держу Джоша над унитазом. Затем включаю воду и раздеваю дочку. Поставив ее под душ, я поглаживаю сына по спине и жду, пока у него не пройдет тошнота. Спускаю воду и закрываю крышку унитаза. – Посиди пока здесь, – говорю я. Отодвигаю шторку и мою Джордан, затем заворачиваю в махровое полотенце. – Джош, забирайся в душ. Я отнесу Джордан в ее комнату. Он кивает и снимает верх пижамы. Джордан почти уснула к тому времени, как я укладываю ее в постель. Я наспех мою пол в ванной, достаю пластиковый мешок из ведра, которое использовала Джордан, и спускаю его в гараж. Джош возвращается из душа и останавливается в коридоре, закутанный в полотенце. – Пойдем за новой пижамой, – говорю я. Он следует за мной в свою спальню. Я прижимаю ладонь к его лбу, но тот лишь слегка теплый. Решаю пока не давать сыну «Мотрин». – Как думаешь, сможешь уснуть? – спрашиваю я. Джош кивает, и я слегка обнимаю его. Оставляю сына переодеться и велю прийти ко мне, как только почувствует тошноту. Я захожу в ванную, раздеваюсь и принимаю душ. Завтра меня ждет целая гора стирки, но лучше не думать об этом до утра. Я забираюсь под одеяло и засыпаю. Просыпаюсь некоторое время спустя и смотрю на часы – четыре утра. В желудке поднимается волна, и я еле успеваю добежать до ванной. * * * Утром дети совсем вялые, оба температурят, но пока их не тошнило, потому что от еды они отказываются. Неудивительно. Я изо всех сил стараюсь поддержать в норме уровень сахара и понимаю, что это плохая затея. Меня тут же выворачивает наизнанку. Пишу сообщение Крису о самочувствии детей, он выражает беспокойство и просит держать его в курсе. Некоторое время спустя мне пишет Дэниел: «Как у вас дела?» «Мы все заболели. Теперь наш дом на карантине». «Я могу чем-то помочь?» – немедленно отвечает он. «Нет, спасибо. Мы справимся. Нужно потерпеть». Весь день сижу вместе с детьми в гостиной. Стиральная машина крутится без перерыва, ведь всех опять тошнило, а Джордан и Джош не всегда успевают взять ведро или добежать до ванной. Около восьми вечера укладываю детей в кровати, надеясь на спокойную ночь. Чувствую я себя ужасно. В желудке ничего не задерживается, приходится регулировать уровень инсулина. Я сильно хочу пить, но когда пытаюсь сделать несколько глотков, вода извергается наружу. За двадцать четыре часа я ничего не съела. У меня уже давно не было желудочного гриппа, я и забыла, какое это отвратительное состояние. Спускаюсь вниз. Возле порога стоит Такер и ждет, что я выпущу его на улицу. Открываю дверь и вижу на ступеньках коробку. Внутри нахожу упаковку диетического «Севен-ап», крекеры и пузырек детского «Мотрина». Улыбаюсь, ведь я знаю, кто это здесь оставил. «Спасибо», – пишу я Дэниелу. Он отвечает через пять минут. «Не за что». «Я не смогу завтра приехать. Прости». «Все в порядке. Береги себя. Увидимся, когда тебе станет лучше». Следующим вечером домой возвращается Крис, дети к этому времени уже пережили самое худшее. Он застает их на диване, где те поедают крекеры, пьют сок и смотрят канал «Дисней». Крис обнимает детей, приглаживает волосы Джордан и пожимает Джошу плечо. – Как вы, ребята? Лучше? – спрашивает он. – Да, – хором отвечают они. Крис переводит взгляд на меня. Мои глаза почти слипаются, ведь за последние сутки я поспала всего пару часов. – Клер, выглядишь усталой. Я киваю. На большее у меня нет сил. Муж внимательно смотрит на меня, и его наконец осеняет. – Ты ведь тоже болела? – Да. И все еще болею. Сегодня я ничего не смогла съесть, а из-за жажды я постоянно пью, хоть все это выходит наружу. – Почему ты мне не сказала? – спрашивает Крис. – Не знаю, – искренне отвечаю я. – Думаю, я понимала, что ты не сможешь приехать домой. Теперь я знаю, под каким надзором находится Крис и сколько у него нагрузки, и еще больше сочувствую ему. – Если бы я не справлялась, то позвонила бы маме. По выражению лица Криса я вижу, что это его слегка задевает. Он вздыхает и обводит гостиную взглядом. – Есть и более важные вещи, чем работа, – тихо говорит он. Муж развязывает галстук и садится на диван рядом с Джордан, гладит ее по волосам. – Иди приляг, – говорит он. Мне не нужно повторять дважды. Я плетусь наверх и ложусь под одеяло, но через полминуты бегу в ванную – меня опять тошнит. Споласкиваю рот, а потом выпиваю стакан воды из-под крана, чтобы как-то утолить жажду. Губы у меня потрескались, а во рту так пересохло, что я еле могу сглотнуть. Мне хочется лишь пить, пить, пить. Почти сразу же желудок отвергает воду, и меня тошнит в раковину. Вытираю рот полотенцем и опускаюсь на пол. Достаю помпу, чтобы проверить уровень глюкозы. Несколько раз моргаю, не в силах поверить в показатели. Они слишком высокие, должно быть ошибка. Говорю себе, что нужно встать, собраться с силами и спуститься. И сказать Крису: со мной что-то неладно. Глава 52 Клер Открываю глаза и щурюсь из-за ослепительно-яркого света. В горле будто песок, я пытаюсь что-нибудь сказать, но у меня не получается. Чтобы оторвать голову от подушки, нужно приложить титанические усилия. – Клер! – говорит мама. Я слышу ее, но не вижу. Она где-то справа. Видимо, ее встревожило, что я пошевелилась. Моя голова вновь падает на подушку, мама берет меня за руку: – Клер. Голос Криса столь же взволнованный, как и у мамы. Он склоняется над кроватью и пытается меня обнять, но получается это с трудом, ведь я по-прежнему безвольно лежу на спине. Еще никогда в жизни я не была в таком растерянном состоянии. К моим рукам подведены капельницы, но по одному запаху антисептиков ясно, что я в больнице. Это я знаю наверняка. – Хочешь воды? – спрашивает Крис. Я киваю, и он помогает мне сесть. Подносит к моему рту стакан с соломинкой. Райское блаженство. Когда я заканчиваю пить, Крис опускает меня на кровать. – Диабетический кетоацидоз? – Да. – Крис мрачно кивает. – Ты в отделении интенсивной терапии. Диабетический кетоацидоз – опасное для жизни состояние, которое может появиться у людей с диабетом первого типа. Я и не поняла, что причиной рвоты – одного из главных признаков диабетического кетоацидоза – является уже не желудочный грипп, а критически высокий уровень сахара в крови. Такое было со мной лишь однажды, в двенадцать лет, когда мне и поставили диагноз. Не найди меня Крис вовремя, я могла впасть в кому или того хуже. – Что случилось? – спрашиваю я. – Я поднялся в спальню. Ты лежала на боку и не двигалась. Тебя стошнило на пол, а Такер лаял, будто знал, что стряслась беда. Я попытался привести тебя в чувство, но безуспешно, тогда я позвонил в «девять-один-один». – Как долго я уже здесь? – Два дня, – говорит Крис. Он по-прежнему стоит рядом с моей кроватью, глядя на меня сверху вниз. Наконец он пододвигает стул и садится. – Дорогая, что из случившегося ты помнишь? – спрашивает мама. Этот вопрос ставит меня в тупик, как я ни силюсь вспомнить, ничего не получается. – Не знаю, мам, – говорю я и обвожу взглядом палату. – А где дети? – Они с папой, – отвечает мама. – Он повез их в кафе. Даже этот пятиминутный разговор вымотал меня. – Я очень устала, – говорю я. – Отдохни, – подает голос Крис. – Не волнуйся ни о чем. Мои веки тяжелеют, я стараюсь бороться со сном, но постепенно голоса отдаляются, и я проваливаюсь в темноту. Снова просыпаюсь. Сколько времени – не знаю, но по темному окошку на противоположной стороне палаты понятно, что сейчас ночь. Крис, ссутулившись, уснул на стуле, придвинутом вплотную к моей кровати. Муж пробуждается, когда я зову его по имени, а затем склоняется надо мной и отводит с лица волосы. – Я здесь, – говорит он. Тянусь к его руке и сжимаю ее, но я настолько слаба, что он, наверное, даже не чувствует этого. Однако нет, он пожимает мою ладонь в ответ и не выпускает ее из своей. – У меня совершенно нет сил, – шепчу я. – Доктор говорит, что какое-то время так и будет. – Какой сегодня день? Может, Крис уже это говорил, но я забыла. – Суббота. – Он смотрит на часы. – Даже уже воскресенье. Не помню ничего после возвращения Криса в четверг. Как я ни стараюсь сдержать слезы, не получается. Они льются по моим щекам. Я так устала бороться со своими эмоциями, а теперь я еще и физически бессильна. – Что такое? – спрашивает Крис. – Сахар был повышен. Мне следовало понять, что происходит. А я подумала, что все еще болею желудочным гриппом. Надо было позвонить маме или сказать что-то тебе, когда ты вернулся. Надо было вести себя более осторожно. Я обязана держать болезнь под контролем. – Клер, ты ходишь по острию ножа. Ты сама сказала мне это много лет назад. Просто нужен кто-то, чтобы поймать тебя, когда ты упадешь. В палату заходит медсестра и проверяет показатели. – Ваше состояние заметно лучше. Как вы себя чувствуете? – Неплохо, только устала. – Пока все, кажется, в норме. Доктор, наверное, поговорит с вами о выписке на утреннем обходе. – Хорошо. Она уходит, а Крис закутывает меня в одеяло. – Тебе не холодно? Нужно что-нибудь? Пытаюсь ему ответить, но очень быстро засыпаю. * * * Утром врач говорит, что уже завтра я могу поехать домой. Он хочет, чтобы я полежала еще сутки, тогда они проверят мой уровень сахара. – Сегодня мы снова переведем вас на помпу, – говорит он. – Вы попробуете нормально поесть, тогда посмотрим, как пойдут дела. Позже тем же днем родителям разрешают привезти ко мне детей. – Сходи перекуси, – говорю я Крису. С момента моего поступления он не отходил от меня ни на шаг, ему определенно нужно отдохнуть. Я рада, что капельницы уже убрали и Джош и Джордан не испугаются при виде меня. Они бегут к моей кровати, и я обнимаю их. Стараюсь побороть слезы при мысли о том, как они, наверное, перепугались, когда за мной приехала «скорая». – Мамочка, почему ты плачешь? – спрашивает Джордан. – Я просто очень по вам соскучилась. Скорее бы вернуться домой. – Когда ты выйдешь отсюда? – Папочка привезет меня домой завтра. – Я вытираю слезы и улыбаюсь дочке. – Ура! – говорит она. Джордан кладет своего серого котенка рядом со мной, затем с тоской смотрит на него, будто сомневается. Все-таки решает оставить его здесь и делает пару шагов назад, чтобы ко мне мог подойти Джош. – Привет, дорогой. – Привет, мам. – Он наклоняется и целует меня. – Возле дома был полицейский. Когда приезжала «скорая». Но не офицер Раш. Не знаю, кто это был. Он ушел, когда нас забрала Элиза. Дэниел. О боже! Он, наверное, с ума сходит. Но, скорее всего, выяснил, что со мной, успокаиваю себя я. Даже не сомневаюсь. – Хорошо. Рада, что он пришел на помощь. Все старались позаботиться обо мне. Ведите себя хорошо с бабушкой и дедушкой, договорились? Я очень скоро буду дома, вы и глазом моргнуть не успеете. – Договорились. – Я привезла тебе кое-какие вещи из дома, – говорит мама и ставит рядом с кроватью огромную хозяйственную сумку. – Здесь чистая одежда и твои туалетные принадлежности. А еще тапочки и пара мелочей. – Спасибо, мам. Родители уводят детей, а Крис возвращается из столовой. – Ты только что разминулся со всеми, – говорю я. – Мы встретились в коридоре. – Ты поел? – Да. Сэндвич. Даже неплохой. – Возможно, ты был просто голоден. Заходит медсестра. Спрашиваю ее, можно ли мне принять душ, ведь теперь я не подключена к капельницам. – Конечно, милая, – отвечает она. – Вам станет полегче. Крис помогает мне встать с кровати и подхватывает за талию, когда у меня подгибаются ноги. Я опираюсь на него и, глубоко дыша, пытаюсь встать самостоятельно. В ванной чищу зубы, а Крис закрывает дверь и включает душ, дожидаясь теплой воды. Затем он снимает с меня больничную рубашку, будто я ребенок. Я дрожу, но комната быстро заполняется паром, окутывая меня теплом. Накатывает усталость – от прогулки до ванной и осознания того, что еще нужно помыться, и когда я встаю под душ, то не могу пошевелиться. Сажусь на встроенную скамейку. Всего на минутку. – Клер? – Крис отводит шторку и смотрит на меня. – Ты в порядке? Я совершенно не способна выполнить такую простую задачу. Как бы я не пыталась, но не могу встать. – Да, я просто отдохну минутку. Крис раздевается и залезает в душ. Выдавливает на ладонь шампунь и массирует мне голову. От этого ощущения я едва не засыпаю. Больничная губка довольно жесткая, но мыло и вода творят чудеса. Крис тщательно моет меня, затем сам по-быстрому принимает душ, пока я, склонив голову набок и прислонившись к стенке, сижу на скамейке. – Подожди здесь, – говорит Крис. Он одевается, вновь отодвигает шторку и выключает воду. Аккуратно вытирает мои волосы и тело полотенцем, затем закутывает меня в розовый халат. – Вот твои тапочки. Крис укладывает меня в постель и накрывает одеялом. Пока он был в командировках, я, как могла, заботилась обо всех семейных делах, но теперь я даже в душ не способна сходить без его помощи. Весь последний месяц он улетал в воскресенье вечером. Не хочу, чтобы он снова уехал. – Ты ведь не улетишь сегодня? – Нет. – Я слышу в его голосе разные эмоции: удивление, боль, грусть. – Я уже предупредил, что меня не будет всю неделю. – Правда? – Да. – Муж стискивает край простыни. – Как-то ты спросила меня о самом худшем, что может произойти. И это – не остаться без работы. И не продать по необходимости дом. Или машины. Или что-либо еще. Я действительно так думал, но был не прав. Самое худшее – если что-то случится с тобой. Ничего не имеет значения, кроме тебя и детей. – Ты все еще любишь меня? – вдруг спрашиваю я. – Конечно. – Выглядит он растерянным и даже обиженным, будто мои слова задели его. – Почему ты вообще об этом спрашиваешь? – Ты давно этого не говорил. А иногда мне нужно услышать эти слова. – Клер, я люблю тебя. И всегда буду любить. – И я люблю тебя. Крис подносит мою ладонь к губам, целует тыльную сторону и прижимает к щеке. Затем опускает бортик кровати, и я обнимаю его. Глажу мужа по влажным волосам, зная, что теперь моя очередь поддержать его. Глава 53 Крис Клер снова уснула. Пятнадцать минут спустя в палату заходит врач, но она не просыпается. Он пожимает мне руку и говорит тихим голосом: – Ваша жена идет на поправку. – Врач просматривает ее историю болезни. – Уровень глюкозы нормальный, кетоза больше не было, и она без проблем перешла на помпу. Завтра она сможет поехать домой. – Здорово, – говорю я. – Чудесные новости. – Я вернусь утром, чтобы обговорить лечение после выписки, – сообщает врач, перед тем как уйти. – Хорошо. Состояние Клер значительно лучше по сравнению с тем, что мне говорили, когда мы приехали на «скорой помощи». Жена была почти без сознания, и мне сказали, что, не найди я ее вовремя, исход мог бы быть трагическим. Клер спросила, уеду ли я. Я видел страх на ее лице, будто я могу и в самом деле сесть на самолет, как и в прошлом месяце. Даже несмотря на то, что она лежит на больничной койке. Что за муж оставит свою жену после такого? Крис, и все-таки она думала, что ты можешь так поступить! И если я наконец не осознаю, что пора что-то менять, тогда все остальное бесполезно. Я схожу с ума, вспоминая, как она лежит на полу в ванной, и думая, что могло произойти, не будь меня дома. Захожу в ванную, закрываю дверь и, прислонившись к ней спиной, плачу. Глава 54 Дэниел Клер не ответила ни на одно мое сообщение, а все звонки попадали на автоответчик. Опасаясь худшего, я прождал сутки, а потом стал обзванивать больницы. На первой же попытке мне повезло – женщина из медицинского центра «Шони Мишн» подтвердила, что за день до этого к ним поступила пациентка по имени Клер Кэнтон. Кроме этого, они ничего не могли мне сказать, но я испытал облегчение. Очевидно, что Клер так внезапно исчезла из-за диабета, но если она находится под контролем медиков, то бояться нечего. Это было два дня назад. Теперь я жду от нее звонка. Уверен, Клер даст о себе знать, как только сможет. Мне хотелось отправиться прямиком в больницу, найти ее палату и лично убедиться, что с ней все в порядке. Но ее муж не знает обо мне. И уж точно он не поймет, зачем я пришел. Глава 55 Клер На следующее утро я просыпаюсь, когда медсестра заходит с проверкой. Крис все еще спит на стуле. Через несколько минут в палате появляется мама, и мое настроение сразу же улучшается. – Привет, – тихо говорю я, чтобы не разбудить Криса. – Который час? По какой-то необъяснимой причине в моей палате нет часов. Я совершенно потеряла счет времени, к тому же некоторые моменты пребывания в больнице я вообще не помню, а сплю нерегулярно, урывками. – Начало девятого, – отвечает мама и наклоняется поцеловать меня. – Через час приедет папа с детьми. Он повез их на завтрак в «Макдоналдс». Доктор уже сказал, что выпишет тебя сегодня? – Крис разговаривал с ним вчера вечером, пока я дремала. Около полудня меня должны отпустить домой. Услышав наши голоса, Крис просыпается и вытягивает ноги. Затем встает со стула и подходит к кровати. Кладет руку на бортик, нагибается и по-быстрому целует меня в губы. Мне это очень даже нравится. Напоминает о прежних днях: до того, как Крис потерял работу, а я – Криса. Тогда он постоянно целовал меня. – Как себя чувствуешь? – спрашивает он. – Хорошо. Готова уехать отсюда. – Я тогда отправлюсь домой и приму душ. Потом вернусь за тобой. – Договорились. Через час Крис возвращается, как раз к приходу доктора, и внимательно слушает рекомендации по дальнейшему лечению. Нам говорят, что можно ехать, и мы начинаем собирать вещи. – Я привез твой телефон, – говорит Крис, передавая мне мобильник. – Батарея села, поэтому я подзарядил его, пока был в душе. Похоже, сейчас зарядки хватит, чтобы проверить сообщения. Наверное, что-то пришло. Кладу телефон в карман. В желудке у меня все переворачивается, а сердце бьется чаще: не заглянул ли Крис в историю сообщений или звонков? Обычно он этого не делает, но, возможно, его вынудили обстоятельства. Однако муж не выглядит рассерженным или огорченным и держится спокойно. Крис слишком часто уезжал, и я не волновалась, что он увидит сообщение от Дэниела. Теперь я понимаю, насколько двулично себя вела. Сейчас я бы не чувствовала себя так ужасно, не испытывала бы стыда и угрызений совести, знай Крис о моей дружбе с Дэниелом. Ну почему я не рассказала все Крису? – Спасибо, – говорю я. Муж улыбается мне, и мы вместе спускаемся на лифте в холл. – Побудь здесь, – говорит Крис, указывая на скамейку рядом с дверью. – Я подъеду на машине ко входу. – Хорошо. Смотрю, как он уходит, затем достаю телефон из кармана. Ввожу код и слушаю. Первые пять сообщений на автоответчике оставил Дэниел. С каждым новым звонком в его голосе слышится все большая паника. Я по очереди удаляю сообщения. В последнем он говорит, что позвонил в больницу и знает, что я жива. – Клер, мне правда страшно. Всего от него пришло семь пропущенных звонков и шесть сообщений. Я быстро набираю ответ. «Я в порядке. Извини, что заставила тебя поволноваться». «Ты дома?» – сразу же приходит ответ. «Пока нет. Я как раз уезжаю из больницы. Позвоню, когда смогу». «Буду ждать. Береги себя». Больше я не смогу видеться с Дэниелом. Я знала об этом с того момента, как он сказал, что очень хотел бы быть со мной. После такого нельзя просто притвориться друзьями. Возможно, угроза моей жизни открыла Крису глаза на многое, и я должна внимательней отнестись к тому, что он сказал. Чтобы наладить наши отношения, мы оба должны прилагать к этому усилия. Может быть, мне стоит рассказать начистоту про дружбу с Дэниелом. Просто выложить все как есть. Смириться со всеми последствиями. Но я знаю, что Крис не поймет этих отношений. Как не поняла бы и я, скажи он мне про женщину, с которой постоянно общается. Про женщину, с которой ему было весело. Которая умела поднять ему настроение. С которой он делился секретами. Которая знает, что его тревожит. Поверит ли он, если я скажу, что мы с Дэниелом лишь друзья? Может, физически я и не изменяла Крису, но мне этого хотелось, а это не менее ужасно. Ведь я дарила Дэниелу то, что должна была дарить лишь мужу, пускай и безответно: свои эмоции, внимание, обожание, желание. Теперь мне следует на все сто процентов посвятить себя браку, а этого невозможно добиться, если я буду проводить время с Дэниелом. Или хоть как-то общаться с ним. Крис подъезжает ко входу в больницу и идет за мной. Забирает мою сумку и обнимает меня за плечи. – Готова? – с улыбкой спрашивает он. – Готова, – отвечаю я. Глава 56 Клер Всю следующую неделю Крис не отходит от меня ни на шаг. Он по-прежнему работает дома, но делает это, сидя рядом со мной на диване и положив мои ноги себе на колени. Он закрывает ноутбук, и мы вместе смотрим фильм. Крис разговаривает со мной, обнимает, целует. Я сплю в его объятиях. Дэниел ничего не написал. Наверное, знает, что я не звоню ему, потому что не одна. Он не навязывается и ни на чем не настаивает, поэтому мне еще сложнее сделать то, на что я решилась. Жаль, что все не может остаться по-прежнему, но ничего не поделать. Это нечестно по отношению к Дэниелу. И нечестно по отношению к Крису. Мне не следовало так далеко заходить с нашей дружбой. Когда Крис все же уезжает в командировку, я звоню Дэниелу. – Привет, – говорю я. – Привет. – Я знаю, что он улыбается, это слышно по голосу. – Как ты? – Намного лучше, – отвечаю я. – Я очень рад. – Извини, что долго не звонила. – Не стоит извиняться. – В какие дни ты отдыхаешь на неделе? – В четверг и пятницу. – Можно мне приехать в четверг? – Конечно. – Договорились. – У меня такое чувство, что ты хочешь попрощаться со мной, – шепчет Дэниел. Мне сложно выговорить это, но все же я отвечаю: – Так и есть. – Тогда пускай нам запомнится этот день. Не против? – Конечно нет, – говорю я, а по щекам текут слезы. В четверг сажусь за руль своего автомобиля и выезжаю из гаража. Ярко светит солнце, но на улице еще прохладно. Когда я впервые встретила Дэниела, стояло лето. Еще не прошел полный цикл, но скоро точно потеплеет. Раньше дорога до дома Дэниела казалась мне длинной, но сегодня промелькнула незаметно. И вот я уже подъезжаю. На сердце у меня тяжело, я нехотя выхожу из машины и плетусь к крыльцу. Дэниел ждет меня в дверях, наблюдая, как я приближаюсь. Он улыбается, но довольно сдержанно. – Привет, – тоже улыбаюсь я. – Привет, – говорит он. Я крепко обнимаю его. Он обхватывает меня руками, и так мы молча стоим около минуты. Наконец я прохожу внутрь. Дэниел закрывает за мной дверь, и я следую за ним к дивану. На подлокотнике аккуратно сложен любимый мною плед. Меня это не удивляет, ведь только я им пользовалась. – Я так беспокоился за тебя, – говорит Дэниел. – Знаю, – отвечаю я, затем рассказываю про то, что произошло, и объясняю насчет диабетического кетоацидоза. – Он заботится о тебе? – спрашивает Дэниел. – Делает все, что нужно? – Да. Он пробыл дома неделю. А теперь вернулся на работу. Дэниел кивает и отводит взгляд. Знаю, о чем он думает: будь ты моей женой, я ни за что не оставил бы тебя дома одну, особенно после такого. На самом деле оставил бы. Он просто не знает об этом. Крис тоже не хотел уезжать, но я сказала, что так нужно. Мир не остановился только потому, что я заболела. Я обвожу взглядом комнату, где проводила столько времени. Здесь не было тревог по поводу потерянной работы или рушащегося брака. Никто не обсуждал оплату счетов и не спорил, чья очередь выносить мусор. Мы собрали здесь лишь самые лучшие моменты жизни, не отягощенные проблемами. Кого бы такое не прельстило? Но мы сами обманывали себя, считая, что в наших отношениях нет никаких сложностей. – Хочешь прокатиться? – спрашивает Дэниел. – Правда, на улице прохладно. – Очень даже хочу, – с улыбкой отвечаю я. И мы отправляемся на прогулку. Поездка недолгая, но я крепко обнимаю Дэниела и пытаюсь запомнить каждую деталь: как светит солнце, как пахнет в воздухе свежей землей, готовой к приходу травы и цветов, какое тепло идет от Дэниела, когда я кладу голову ему на плечо. Мне хочется помнить все об этом дне, как бы сложно ни было возвращаться к нему мысленно. Когда мы приезжаем обратно, Дэниел паркует мотоцикл возле дома. Мы оба знаем, что пришло время расставаться. Дэниел стоит передо мной, я смотрю ему в глаза. – Будь все иначе, я отдала бы тебе свое сердце целиком. – Я знаю. – Он кивает и улыбается мне. – Прощай, Дэниел, – со слезами на глазах говорю я. – Прощай, Клер. Он не провожает меня, как обычно, до машины. Я почти дохожу до дверцы, но тут останавливаюсь и поворачиваюсь. К черту сдержанность и правила приличия! Мне хочется попрощаться с Дэниелом, вложив в это все свои чувства, выпустить их наконец на волю. Я могла бы любить этого мужчину. Может, я и люблю его. Дэниел словно знает, что я буду делать: он распахивает объятия в тот момент, как я бросаюсь к нему. Подхватывает меня, когда я подпрыгиваю и обвиваю его ногами. По моим щекам льются слезы. Наконец Дэниел опускает меня на землю. Он пристально смотрит мне в глаза, я знаю, что последует, но останавливать его не буду. Дэниел сжимает мое лицо в ладонях, склоняется и медленно прижимается губами к моему рту. Это нежный и очень короткий поцелуй. Наполненный любовью и желанием того, чему никогда не бывать. – Я не жалею ни об одной минуте, проведенной с тобой, – говорит Дэниел. – И я. Дэниел вытирает слезы с моих щек, и на этот раз я все же дохожу до машины. Отъезжаю от его дома и направляюсь к себе – не оглядываясь. Глава 57 Дэниел Смотрю, как уезжает Клер. Я никогда не сомневался, что этот день настанет, но легче мне не становится. Не имеет никакого значения, говорю я себе, что я выложил все карты на стол; она всегда была недоступной для меня, и ни разу не повела себя так, чтобы я думал иначе. Будет трудно жить, не зная, как она. В порядке ли. Когда я потерял Джесси, это было самым сложным. Ее отношение ко мне не изменило моего отношения и не означало, что она вмиг перестала меня волновать. Я отпустил ее лишь потому, что считал, она этого хочет. Клер – вторая женщина, которую я потерял. Не знаю, сколько я еще смогу вытерпеть. Глава 58 Клер   На следующее утро мы с Элизой едем на йогу. Поначалу я молчу, но как только мы садимся на наши коврики, я рассказываю ей про Дэниела. – Я больше не буду проводить время с Дэниелом. – Правда? – Да. Как оказалось, дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Вот так. – Как чувствуешь себя? – Элиза делает глоток воды из бутылки. – Мне грустно. Он занимал в моей жизни определенное место, а теперь оно опустело. – Вытягиваю руки над головой и делаю выдох. – Однако это было верным решением. – Ты расскажешь Крису про Дэниела? – Пока думаю. Мне не хочется задеть его чувства, но я не знаю, что сильнее оскорбит его: сказать о том, что все закончилось, или вообще ничего не сказать. Занятие вот-вот начнется. – Элиза? – спрашиваю я. – Да? – смотрит на меня подруга. – Как думаешь, можно ли любить больше одного человека? В то же самое время? – Думаю, в любви все возможно, – отвечает она. Глава 59 Крис Возвращаюсь в номер отеля поздно. Я ужасно устал от карточек-ключей, завернутых в целлофан стаканов и ведерок для льда. Глаза бы мои больше не видели гостиничных номеров. Я терпеть не могу здешние запахи. Не знаю, чем именно тут пахнет, но точно не домом. Последние три недели командировки даются мне с трудом, особенно после того, как я побыл дома с Клер и детьми. Во время конференц-связи Джим помпезно приветствовал мое возвращение и даже спрашивал, как там Клер, но это только из-за присутствия на линии еще двадцати человек. Когда же я звонил ему из больницы – сказать, что беру неделю отгулов, – он вел себя как подонок. – Крис, сейчас не слишком подходящее время, – сказал он. – Джим, это касается моей жены. Я остаюсь дома. Будь он проклят. Теперь я переживаю из-за того, что оставил Клер одну. Давно уже не было никаких проблем, вот я и расслабился. Не найди я ее вовремя… До сих пор не могу выкинуть из головы эту мысль. Клер уверяла меня, что с ней все будет в порядке. – Мама с папой будут меня навещать, – сказала она. – Элиза тоже рядом. Пока я еще ничего не рассказал Клер, но в последнее время я много общаюсь с Сетом, одним из ведущих разработчиков программного обеспечения. Он тоже ездил с нами в командировки и помогал группе исполнения. Как-то вечером мы пошли вместе выпить по стаканчику и разговорились. Сет немногословен, но всегда говорит гениальные вещи. Я действительно загорелся тем, что он мне сказал на днях, – мы до четырех утра обсуждали его идею. Перспективы для Сета и меня, как и для моей семьи, – вот что подстегивает меня сейчас. Я ослабляю галстук и сажусь на кровать, чтобы позвонить Клер. – Привет, – говорю я, услышав ее голос. – Как ты? – Чувствую себя хорошо. Ты в отеле? – Только пришел. Сегодня мы водили клиентов в спортивный бар, куда они хотели попасть. Все одно и то же. Как дети? – В порядке. Джош делает вулкан для урока естествознания. – С уксусом и пищевой содой? – Ага. Ничего в школе не меняется. – Как дочка? – Нормально. Сегодня немного тихая. Почти целый день провела в своей комнате, расставляя мягкие игрушки. Наверное, это ее успокаивает. Джордан сильнее всего переживает из-за моего отсутствия. Я вздыхаю и иду к холодильнику. Открываю бутылку пива. – Мини-бар? – спрашивает Клер. – «Амстель» , – отвечаю я. – Все будет хорошо, – наконец говорит Клер. – Да. – Но «хорошо» уже не устраивает меня, как раньше. – Тебе пора спать. Уже поздно. – Ладно, – говорит она. – Увидимся, когда приедешь домой. – Крепкого сна, – желаю ей. – И тебе. Позже, уже поработав на ноутбуке, я лежу один в кровати и думаю о Клер. Как сильно я скучаю по ней! Джим все время говорит: «Прыгай», и до нынешнего момента я всегда отвечал: «Как высоко?» И все это для человека, который не может понять, почему я захотел остаться дома с женой, после того как она чуть не умерла. Если бы я не перестал зацикливаться на себе и не понял бы, что действительно для меня важно, то как скоро превратился бы в подобие Джима? Глава 60 Клер Приоткрываю крышку и вдыхаю аромат базилика и томатов. В другой кастрюле закипает вода. Я достаю из шкафчика пасту. В последний раз помешав соус маринара, уменьшаю огонь и опускаю крышку. Открывается дверь, ведущая от гаража на кухню. – Вытрите ноги, – говорю я, не оборачиваясь. На улице прошел дождь, и дети, вернувшись из школы, по всему дому оставляют грязные следы. – Это я, – говорит Крис. Я не слышала, как подъехала машина. Резко оборачиваюсь, удивленная тем, что он так рано прилетел в пятницу. – Я думала, ты раньше восьми не приземлишься. – Мне хотелось поскорее вернуться домой, – говорит муж и опускает чемодан и ноутбук. – Пришлось лететь дополнительным рейсом, но мне повезло. – Он зевает и потирает глаза, затем подходит к плите и приподнимает крышку на кастрюльке с маринарой, вдыхая аромат так же, как я делала пару минут назад. – Пахнет восхитительно. – Готовила по рецепту твоей мамы. Он самый лучший. – Опускаю пасту в кипящую воду и устанавливаю таймер. – А я-то думала, мне придется подогревать еду до твоего прилета. – Нет. – Крис ослабляет галстук. – Сегодня я поужинаю с тобой и детьми. – Он снимает галстук и бросает его на кухонный остров, затем расстегивает две верхние пуговицы на рубашке. – Дети на улице? – Они у Элизы, играют с Трэвисом. Пересекаю кухню, чтобы достать из шкафчика дуршлаг, а потом ставлю его рядом с раковиной. Еще нужно взять миску для пасты. Наконец я вижу подходящую на верхней полке, но, даже встав на носочки, не могу до нее дотянуться. Крис появляется у меня за спиной и достает миску. Я чувствую, как он прижимается животом к моей спине и не отходит, не ставит миску на столешницу. Мы не произносим ни слова. Кухня вдруг наполняется лишь одним звуком – нашим дыханием. Крис отводит мои волосы в сторону и прижимается лицом к моей шее. – Я приехал домой пораньше, потому что соскучился и не мог перестать о тебе думать. Недавно мы разговаривали по телефону, затем я положил трубку и лег один в постель. Я не смог вспомнить, как ты пахнешь. Какая ты на вкус. Клер, я ничего не мог вспомнить. Его слова заставляют меня ощутить себя желанной. Мне хочется вот так стоять в его объятиях и наслаждаться. Вдруг что-то вспыхивает внутри меня, теперь я действительно чувствую его. Чувствую, что именно он говорит. Физическое влечение берет верх. Я, как и раньше, ужасно хочу своего мужа. Сейчас моя страсть сильнее нежных чувств, она пробуждает во мне первобытные инстинкты. Крис следует поцелуями вниз по шее и отстраняет ворот рубашки, чтобы коснуться моего плеча. Он возбужден. Очень возбужден. Я чувствую, как сильно он хочет меня, и по всему моему телу разливается волна желания. Крис разворачивает меня и обхватывает мое лицо ладонями, затем целует так, будто от этого зависит вся его жизнь. Я отвечаю с неменьшей страстью, наши языки переплетаются, а губы двигаются в едином, идеальном ритме, как и всегда с момента нашего первого поцелуя – около десяти лет тому назад. В спину врезается край столешницы, но меня это мало заботит. Крис посасывает кожу у меня на шее, слегка покусывает ее, а я провожу пальцами по его волосам и прижимаюсь к нему изо всех сил. Он сажает меня на столешницу и принимается расстегивать мою рубашку. Помогаю ему с пуговицами, и через секунду мы дружно справляемся с задачей. Крис не снимает с меня рубашку, а сразу же расстегивает бюстгальтер, задирая его и обнажая груди. Я чуть ли не вскрикиваю, когда язык Криса касается соска. Он пару раз облизывает его, а затем полностью обхватывает губами. Другой рукой он теребит второй сосок, я впиваюсь пальцами ему в затылок и обвиваю талию ногами. Из-за твердого края столешницы Крис не может соединить наши тела, в итоге он сдается и тянет за пуговицу на моих джинсах. Просовывает внутрь ладонь, не расстегнув до конца молнию. – О боже! – выдыхает он, прикоснувшись ко мне и поняв, насколько я влажная. Некоторое время он гладит меня, и кухня наполняется моими восторженными вздохами. Это, кажется, еще больше разжигает желание Криса. Дыхание его срывается, теперь он тоже издает тихие стоны. Я тянусь к пуговице на его брюках, и в этот момент Джош барабанит по закрытой стеклянной двери кухни, краем глаза я вижу его. Одновременно звонят в дверь. Это Джордан. До кухни доносится знакомое «динь-дон-динь-дон-динь-дон-динь-дон», которое не прекратится, пока кто-нибудь не подойдет к двери. Почему они не пользуются одним и тем же входом? К счастью, когда Крис вернулся домой, он закрыл гаражную дверь, иначе дети ворвались бы на кухню и застали нас в неловкой ситуации. Звенит таймер – паста готова, и в то же время раздается телефонный звонок. Будто мало всего остального. Крис раздраженно вздыхает, а мне не хочется уходить, ведь нам отчаянно нужно завершить начатое. Тем не менее я убираю его руку и спрыгиваю со столешницы, наспех застегиваю джинсы и рубашку, чтобы прикрыть наготу и не травмировать психику детей. Крис открывает Джошу заднюю дверь, а я иду к главному входу. Динь-дон-динь-дон-динь-дон. – Прекрати жать на звонок, – говорю я, открывая дверь. – Привет, мамочка, – отвечает Джордан. – Что делаешь? – Ничего. – Я отхожу в сторону, пропуская ее внутрь. – Просто готовлю ужин. Иди помой руки. Выключаю плиту, сливаю воду с пасты и заправляю блюдо соусом маринара, затем бегу в ванную, чтобы застегнуть бюстгальтер и пуговицу на джинсах. Когда я выхожу, то наталкиваюсь на Криса. Он стоит с растрепанными волосами и улыбкой во все лицо. – Проголодался? – спрашиваю я. – Даже не догадываешься, как сильно, – отвечает он. Ставлю на стол салат и пасту, и мы с Крисом включаемся в роли родителей. Джордан хочет добавить к пасте масла и посыпать все пармезаном. – Мне не нравится соус бабушки Кэнтон, – говорит она. – Он слишком острый. – Совсем даже не острый, – отвечаю я. Но Джордан все кажется острым. Предвидев это, я отложила часть пасты в миску. Решаю, что не стоит спорить с дочкой, поэтому беру масло и сыр. Джош сообщает, что салат он не ест. – Мне нравится только соус ранч, – говорит он и показывает на бутылку с итальянской заправкой. – Такой мне не нравится. Я встаю, вынимаю из шкафчика новую бутылку соуса ранч и передаю сыну. – Спасибо, мам, – говорит он. Вновь воцаряется гармония. – Пап, почему ты сегодня так рано? – Сел на ранний рейс, – отвечает Крис и треплет Джоша по голове. – Я очень по вам соскучился. Расскажите, как успехи в школе. Дети по очереди делятся школьными новостями, а Крис старается уделить должное внимание каждому. В конце ужина он просит Джоша и Джордан убрать со стола, и они с рвением бросаются выполнять его просьбу, споря, кто донесет больше посуды до раковины. Я остаюсь убирать на кухне, а детей отправляю поиграть. Когда я загружаю тарелки в посудомойку, мне вдруг приходит в голову одна мысль. Вытираю руки и открываю шкафчик. Как бы я ни искала, но пузырьков с антидепрессантами нет. Могу поспорить, что не найду лекарств и в чемодане. В восемь часов говорим детям, что через пять минут им пора ложиться спать. Мы можем готовить их ко сну с закрытыми глазами: надеть пижаму, почистить зубы, почитать, накрыть одеялом. Сегодня Крис занимается Джордан, а я Джошем. Выполняем их просьбы перед сном – еще один поцелуй или стакан воды. Наконец выключаем свет в детских спальнях и спускаемся вниз. – Проклятье! – раздается из кабинета Криса, куда он пошел проверить почту. – Что случилось? – заглядываю я внутрь. – Джиму нужны отчеты. Я их не закончил, потому что прилетел пораньше. – Крис раздраженно вздыхает и потирает переносицу. – Он же сказал, что они не понадобятся ему до понедельника, поэтому я и не стал браться за это в самолете. Впервые мне не хотелось там работать. – Все в порядке, – говорю я. – Я тебя подожду. Крис поднимается с кресла, обходит письменный стол и встает рядом со мной. – Я приду так быстро, как только смогу. Обещаю. Дай мне час, максимум два. Он притягивает меня к себе и обнимает. Затем нежно целует. Мое счастье не знает границ: наконец я чувствую, что мой муж пытается найти обратную дорогу ко мне. Глава 61 Крис Моя ненависть к Джиму крепнет с каждым днем. Не сомневаюсь, он потребовал отчеты, чтобы показать, кто здесь главный. После недельного отпуска, который я брал из-за Клер, начальник стал просто невыносимым. Включаю ноутбук и открываю таблицы, стараясь управиться как можно быстрее. Но вдруг меня осеняет. Если Клер ждет меня наверху, то какого черта я делаю здесь? Может, это Джиму стоит подождать? Клер и так уже долго ждала. Захлопываю ноутбук и бегу наверх, перепрыгивая через ступеньки. Клер лежит в постели и читает книгу. Она поднимает на меня взгляд. – Быстро ты, – говорит она с улыбкой. – Ты уже закончил? – Нет. Поработаю потом. Запираю дверь, чтобы кто-нибудь случайно не вошел. На Клер красивая сорочка – как мне нравится: короткая, черного цвета, с глубоким декольте и тонкими бретельками. Я снимаю рубашку, расстегиваю джинсы и подхожу к кровати. Беру книгу из рук Клер и кладу на тумбочку. Снимаю джинсы и опускаюсь рядом с женой, сбрасывая с ее плеча бретельку. Целую Клер в шею, двигаясь выше, вдыхая аромат духов. – Ты так вкусно пахнешь, – говорю я. Она кладет ладони мне на грудь и ведет ими по коже, оставляя на ней мурашки. Клер всегда могла завести меня одним лишь прикосновением, и сегодня происходит то же самое. Сначала целую ее с нежностью, но когда она приоткрывает губы, поцелуй становится более глубоким и проникновенным. Я не тороплюсь, на этот раз я не остановлюсь, пока не доведу дело до конца. Снимаю сорочку с Клер и еле могу сдержаться при виде черного кружевного белья. Свет я выключать не собираюсь, ведь мне хочется видеть все, что происходит. Клер вздыхает, когда я глажу ее соски. Они мгновенно твердеют, я издаю стон, наслаждаясь этим ощущением. Теперь припадаю к ним губами и обвожу каждый языком, потом посасываю. Клер зарывается пальцами в мои волосы и говорит, как ей хорошо. Поцелуями спускаюсь ниже, лаская ее живот. Потом сажусь между ног Клер и стягиваю ее трусики, бросая на пол. Смотрю на жену, распростертую передо мной, и думаю о том, как я мог так надолго забыть ее. Кладу руку между ее ног и поглаживаю. Она смотрит на меня из-под опущенных век, слегка приоткрыв губы и прерывисто дыша. Обожаю наблюдать за Клер, когда она возбуждена и полностью раскрепощена. Развожу колени жены в стороны и ласкаю ее губами и языком. Вот о чем я говорил, когда упомянул, что забыл ее вкус. Клер тихонько постанывает – восхитительный звук. Всегда его обожал. Она очень, очень близка к пику, поэтому я не переставая ласкаю ее и полизываю, пока она не достигает оргазма. Когда захлестнувшая ее волна слегка спадает, Клер притягивает меня к себе и снимает мои боксеры. Я сгораю от желания ощутить ее прикосновение, но мне хочется оказаться внутри ее, поэтому я перекатываюсь на спину и сажаю ее сверху. Она направляет меня внутрь, и мы двигаемся в едином ритме. Потрясающее чувство. Я кончаю, снова и снова повторяя ее имя. Она вытягивается на мне, наши тела все еще соединены. Обнимаю ее, и так мы лежим, выравнивая дыхание. – Клер, я ни на секунду не переставал желать тебя, – шепчу я. – Никогда. Крепко держу ее в объятиях, а потом вновь занимаюсь с ней любовью – потому что могу. Позже, когда она засыпает, я выбираюсь из постели и заканчиваю отчеты. Джим прислал три гневных письма. В понедельник я получу по полной, но мне наплевать. Джим, катись ты к черту. Я все равно в выигрыше. Глава 62 Клер Несколько недель спустя укладываем детей в постели, а потом садимся на диван перед телевизором. Это воскресный день, и Крис большую часть времени работал, но сделал перерыв, чтобы отвезти Джоша на футбол, а потом закончил пораньше, и мы сводили детей на ужин в кафе. Муж выглядит более счастливым, даже несмотря на огромный объем работы и время, которое приходится проводить в отъездах. И это без антидепрессантов. Вместо того чтобы отгораживаться от меня, он отвечает на мои вопросы о работе. Говорит, как ему все надоело. Мы смотрим повтор «Си-эс-ай», когда эфир прерывается срочным выпуском местных новостей. Вижу наверху экрана надпись «Экстренное сообщение», и меня охватывает тревожное чувство: раз прервали программу, случилось что-то серьезное. Начинает говорить диктор, и я подаюсь вперед. Во время обычной остановки автомобиля для проверки были ранены двое полицейских. Показывают картинку с места событий: мигалки, полицейские и пожарные машины, ограждения. – Где это, знаешь? – спрашивает Крис. Я ничего не отвечаю, вглядываясь в лица полицейских, которые пытаются навести порядок и отогнать зевак. Моя тревога усиливается: ведь я не нахожу среди офицеров Дэниела. Нет, не может быть! Это не он! А вдруг он? Я не знаю, работает ли он сегодня, но обычно это его смена. Я пересиливаю желание выйти из комнаты и написать ему сообщение. Возможно, мы больше не увидимся, но это не значит, что меня не волнует, как он. Новостной выпуск заканчивается словами диктора, который обещает держать всех в курсе событий. – Не слишком веселые новости, – говорит Крис. – Да уж. Меня охватывает еще большее беспокойство. Не глупи, повторяю я себе. Дэниел не поехал бы с другим полицейским. Он всегда патрулирует в одиночку. Но как-то он сказал мне, что остановка транспорта для проверки – одно из самых опасных дел для полицейского. – Никогда не знаешь, что на уме у сидящего за рулем, – сказал Дэниел. – Что он станет делать. Вооружен ли он. Снова показывают «Си-эс-ай», но я не могу сосредоточиться на сериале. Через несколько минут начнутся вечерние новости, после них я буду знать больше. Что Дэниел вне опасности. Первым же делом в новостном выпуске говорят про стрельбу. Пять минут повторяют сказанное ранее, но затем на экране вдруг появляется имя Дэниела. Я встаю так резко, что бьюсь коленом о журнальный столик и сталкиваю стакан с водой. – Клер! – говорит Крис. – Что такое? Тянусь к пульту и прибавляю громкости. Диктор сообщает, что Дэниел Раш и Джастин Чэмберс, офицер запаса, который сопровождал его, были перевезены в больницу. Об их состоянии пока ничего не известно. Я сижу на самом краешке дивана, охваченная паникой. Даже не могу ответить Крису. Будто из меня вышибло дух и я лишилась возможности говорить. – Скажи, что случилось, – говорит Крис. Сердце мое бешено бьется, все тело сотрясает дрожь. Ужасное чувство. – Я знаю одного из этих офицеров. Он мой друг. – Который? – Крис морщит лоб. Внутри меня зарождается истерика. Мне хочется закричать: «Невероятно симпатичный!» – но вместо этого я делаю глубокий вдох и говорю: – Дэниел Раш. – Не понимаю. – Крис некоторое время обдумывает это. – Откуда ты его знаешь? – Я делала проект для полицейского участка. – Но ты сказала, что вы с ним друзья. Что ты имеешь в виду? Я думала, что если закончу общение с Дэниелом, то между нами с Крисом не будет такого разговора. Внезапно мне хочет все ему рассказать. Мне нужно это. Жизнь Дэниела, возможно, висит на волоске, и я не собираюсь преуменьшать значимость нашей дружбы, даже если придется поплатиться. – После проекта мы познакомились поближе, – отвечаю я. – Насколько ближе? Я буквально вижу, как над головой Криса загорается лампочка. – Боже, Клер, – выдыхает он, вставая и делая шаг назад. – Ты хочешь сказать, что у тебя была связь с этим парнем? Если это так, просто скажи. – Я не спала с ним, – качаю я головой. – Ничего подобного между нами не было. – А что было? Кажется, мои слова вовсе Криса не успокоили. – Мы общались. Писали друг другу сообщения. Обедали вдвоем, ужинали, проводили вместе время. – Как много времени? – Лицо Криса покраснело, и с каждым новым словом его голос становится громче. – И почему ты мне ничего не рассказывала? – А когда бы ты стал слушать? – тоже на повышенных тонах спрашиваю я. – Ты хоть знаешь, сколько раз я стояла за дверью кабинета и ждала, что ты выйдешь и поговоришь со мной? Или лежала в постели и думала, присоединишься ли ты ко мне? Обнимешь ли и дашь хоть как-то знать, что я по-прежнему нужна тебе? Но что-то всегда оказывалось важнее меня. – Я делаю глубокий вдох и сбавляю тон. – Он был рядом, когда не было тебя. – Я думал, ты дождешься меня. Ты же моя жена. Я думал, что изо всех людей именно ты поймешь меня. – Плечи Криса опускаются, и он проводит рукой по волосам. – У меня такое чувство, будто я тебя совсем не знаю. Клер, как я могу доверять тебе? Если бы Крис только знал, как часто мне хотелось оказаться в объятиях Дэниела и как я сопротивлялась физическому влечению к нему. Но сейчас это делу не поможет. Лучше ему не знать об этом. – Крис, извини, если задела твои чувства. Я не намеренно. Но, возможно, прямо сейчас Дэниел погибает, и если это произойдет, я точно не буду в порядке. Он был для меня важным человеком. Я должна выяснить, как он. Крис уходит, и через несколько секунд я слышу, как захлопывается дверь в кабинет. Поднимаюсь в спальню и смотрю выпуски новостей по разным каналам, отчаянно нуждаясь в новой информации насчет состояния Дэниела. Чувствую я себя беспомощной. Мне некому позвонить. Теперь я лучше понимаю, что испытал Дэниел, когда я попала в больницу. Я закрыла дверь в спальню, потому что не хочу, чтобы меня беспокоили, но Крис и так не поднимается ко мне. В истории добавляются подробности, и я ахаю от ужаса, когда узнаю, что и Дэниел, и офицер запаса, который пришел ему на помощь, получили огнестрельные ранения в голову. Мои мысли мечутся, перед глазами всплывает образ Дэниела, воспоминания несутся одно за другим, ведя меня к неизвестному финалу. Глава 63 Крис Иду на кухню и беру из шкафчика бутылку виски и бокал. Клер ушла наверх, и к лучшему, мне совсем не хочется сейчас общаться. Несу бутылку в кабинет и наливаю себе в надежде притупить чувства. Однако я знаю, что получу взамен лишь похмелье. Я чувствую себя обманутым. Вот так обнаружить, что какой-то мужчина проводит время с твоей женой, что между ними есть какие-то отношения – неважно, насколько платонические. Это задевает больше, чем я мог себе представить. Так и вижу их вместе. Как они общаются и занимаются еще бог весть чем. Мне хочется и не хочется знать об этом. Я должен радоваться, что она не спала с ним, но не могу. Мы будто сделали гигантский шаг назад. Я слишком взбешен, чтобы прислушаться к внутреннему голосу, который говорит, что это моя вина. Проведя бессонную ночь на диване, я поднимаюсь в спальню. Клер уснула перед включенным телевизором, но я не собираюсь его выключать. Приняв душ и одевшись, я навещаю детей, затем забираюсь в машину и уезжаю в аэропорт. Глава 64 Клер Не помню, когда именно заснула, но просыпаюсь в шесть утра. Телевизор по-прежнему работает. Криса в постели нет, да он здесь и не спал. Иду в ванную, вижу на полу влажное полотенце и улавливаю запах одеколона. Плетусь в гараж и понимаю, что муж уже уехал в аэропорт. Пока готовлю детям завтрак, смотрю утренний выпуск новостей. Там говорят то же самое, что я узнала из ночного эфира: Дэниела и офицера запаса перевезли на вертолете в больницу при Канзасском университете и немедленно доставили в хирургическое отделение. Они оба в критическом состоянии. Стрелявший, которого Дэниел остановил за проезд на красный свет, находился в состоянии наркотического опьянения. Его разыскивали за нарушения условий досрочного освобождения. Он покончил с собой на месте преступления. После того как мы сажаем детей на автобус, Элиза идет со мной в дом. – Я смотрела новости, – говорит она. – Должно быть, ты сильно переживаешь. – Да, – говорю я, сглатывая слезы. – Звонила в больницу, но они не дают никакой информации. Он находится в реанимации, поэтому я не могу туда пойти. Придется ждать, пока Дэниела не переведут в обычную палату. Если переведут. Элиза кивает и передает мне бумажные салфетки. Я промокаю глаза. – Прошлой ночью я все рассказала Крису. Про Дэниела. Он не слишком хорошо это воспринял. Потеря доверия и все в том же духе. – Мне очень жаль, – говорит подруга. – Я заслужила это, – качаю я головой. – Элиза, мы только пошли навстречу друг другу. Все моя вина. – Нет, Клер. Не будь к себе так строга. – Но меня по-прежнему заботит Дэниел. Я не могу просто так наплевать на него. – Конечно нет. За него сейчас многие переживают. За обоих офицеров. Даже те, кто их не знает. Ужасно, когда происходит что-нибудь подобное. Дай Крису время. Он справится с этим. Знаю, что Элиза права, и Крису всего лишь нужно время смириться со всем. Отправляю ему сообщение: «У тебя все в порядке?» Через час приходит ответ: «Все нормально». Нормально. Означает это, что все как раз наоборот. Большую часть дня трачу на рутинные дела, не выключая телевизор и через каждые пятнадцать минут проверяя новости на ноутбуке. В начале четвертого на экране вновь появляется надпись «Экстренное сообщение». Я задерживаю дыхание. А потом плачу, услышав, что умер офицер запаса. Я испытываю ужасные угрызения совести: ведь я рада, что это не Дэниел. Глава 65 Клер – Мам? Я еле продираю глаза. Рядом с кроватью стоит Джош в пижаме. – Нам разве не пора вставать? – спрашивает он. Смотрю на часы: 7.34. В три часа ночи я еще не спала, несмотря на отчаянные попытки заснуть. Перепробовала все: почитать, посмотреть скучное телешоу, полежать в темноте, пытаясь очистить сознание. Ничего не сработало. Я места себе не нахожу, не зная, как там Дэниел, а ответные сообщения Криса очень кратки. Напряжение и тревога растут, я на грани срыва, в голове вертятся различные варианты исхода, отнюдь не оптимистичные. В итоге в начале пятого, не в силах больше терпеть бессонницу, я приняла «Бенадрил», который наконец помог. Даже слишком хорошо, я бы сказала. О боже, уже так поздно! С бешено колотящимся сердцем отбрасываю одеяло: – Джош, одевайся. Я разбужу твою сестру. – Хорошо, – отвечает он и убегает. Поднимаю с кровати сонную Джордан и велю собираться, затем бегу на кухню и готовлю завтрак. Батончики мюсли, бананы и сок – все, на что хватает времени. Джош садится за стол и принимается за еду, а Джордан, в отличие от брата, заходит на кухню без особой спешки. – Быстрее, Джордан, – говорю я. – Поторапливайся, хорошо? Глаза мои горят, сердце отчаянно стучит, а ноги будто бетонные. Мы идем до угла и успеваем за пятнадцать секунд до приезда автобуса. Встречаем лишь Элизу с Трэвисом. Я даже рада, что сегодня утром нет Джулии и Бриджет. Потом смутно припоминаю, что Джулия до сих пор на лечении, а дом Бриджет опустел. – Как ты сегодня? – спрашивает Элиза. Мне становится немного легче от ее успокаивающего голоса и сочувственного взгляда. – Нормально. Просто очень устала. Крис по-прежнему не разговаривает со мной. В основном переписываемся. – Хочешь, составлю тебе компанию? Могу пропустить йогу. – Не надо, – говорю я. – Спасибо. Наверное, пойду посплю. – Хорошо, – отвечает Элиза и пожимает мою руку. Возвращаюсь домой, бросаю ломтик хлеба в тостер, а когда он выскакивает, намазываю его тонким слоем арахисового масла. Мне не хочется есть, даже не знаю, смогу ли я, но выбора у меня нет. Уже после третьего кусочка съеденное просится обратно, но я сдерживаюсь и доедаю тост. Раковина завалена немытой посудой, а гранитная столешница заляпана, но я оставляю все как есть. Позже приведу в порядок и себя, и дом. Сегодня вечером возвращается Крис, а значит, придется дать достойное премии «Оскар» представление, чтобы за ужином дети не заметили напряжения между нами. Мы слишком хорошо умеем притворяться, однако я измотана до предела. Такер терпеливо ждет рядом с пустыми мисками, я наполняю металлические контейнеры едой и свежей водой. – Прости, дружок, – говорю я и сажусь, обнимая его и зарываясь носом в мягкую шерсть. Наверху раздеваюсь до майки и трусов и залезаю под одеяло с головой, чтобы не мешал солнечный свет, льющийся из окон. Теперь я понимаю, почему люди так любят плотные шторы. Мне нужно отдохнуть от телевизора, как и от своей жизни. Сначала я ворочаюсь с бока на бок, но я так устала, что наконец мои мысли угасают. Я закрываю глаза, и вскоре сон настигает меня. * * * – Клер, проснись, – говорит Крис, распахивая занавески. Я щурюсь от резкого голоса в сочетании с ослепляющими лучами солнца, мне хочется по-детски закрыть уши руками. Крис говорит слишком громко, а может, это в комнате такая тишина. Понятия не имею, что муж здесь делает. Смотрю на часы, но это ничего не проясняет. Сейчас полдень пятницы. Крис должен готовиться к посадке на рейс, а не стоять в спальне, глядя на меня сверху вниз. – Почему ты здесь? – спрашиваю я. – Хотел поговорить с тобой. Сел на первый же утренний рейс. – Подожди минутку. Я медленно сажусь и свешиваю ноги с кровати, мне очень нужно в туалет. Натягиваю штаны для йоги и иду в ванную, чтобы облегчить готовый разорваться мочевой пузырь. Смотрюсь в зеркало, пока мою руки. Да уж, выгляжу я отвратительно. Кожа бледная, под глазами темные круги. Чищу зубы, затем собираю волосы в небрежный пучок. Выхожу из ванной, Крис уже ждет меня. – Давай спустимся вниз. – Хорошо, – отвечаю я. – Хорошо, – эхом отзывается он и следует за мной. – Почему ты легла спать? – спрашивает он, когда мы садимся на диван. – Обычно ты не спишь в течение дня. – Я спала, потому что устала. Устала от того, что ты отгораживаешься при малейшей трудности. Устала волноваться, в порядке ли Дэниел. Муж вздрагивает, будто одно упоминание о Дэниеле причиняет ему боль. – Крис, я от всего устала. Я не могу смотреть ему в глаза, боюсь, что снова разрыдаюсь, и от этого тоже устала. Проглатываю подкативший к горлу комок и смотрю на часы на стене за спиной у мужа. Жду, пока он не расскажет, зачем так рано прилетел домой, и мы не проясним все раз и навсегда. – Клер, знаю, в тот вечер я не слишком хорошо все воспринял. Я просто совсем не ожидал, что ты скажешь мне нечто подобное. – Я вообще не должна была тебе ничего говорить. – Да уж, я даже жалею, что ты сказала. Минуту мы сидим молча, затем одновременно подаем голос. – Сначала ты, – говорит Крис. – Когда я выписалась из больницы, то сказала Дэниелу, что мы больше не можем видеться. Хотя между нами не произошло ничего физического, мы были близки к этому. Крис стискивает зубы, выглядит он так, будто готов услышать что угодно, только не это. – Но мне показалось, что ты наконец решил побороться за меня, вместо того чтобы отпустить. Крис, а ведь я с каждым днем отдалялась. Понемногу, но все же. – Почему ты проводила с ним столько времени? Похоже, ему совсем не хочется услышать мой ответ, но раз он спросил, я должна быть честной. – Крис, мне было очень одиноко. Одиноко и грустно. Я проводила с ним время, потому что он давал мне эту возможность. – Разворачиваюсь лицом к мужу. – Мне хотелось, чтобы на его месте оказался ты, но тебя не было рядом. – Знаю, – говорит Крис. – Прости меня. За все. – Ты делал то, что считал нужным. То, что считал лучшим для семьи. Он пожимает плечами и качает головой, затем проводит ладонью по волосам. – Но какой ценой? – спрашивает он. Мне кажется, я уже ответила на этот вопрос. – И ты прости меня, – говорю я. Глядя в окно на задний двор, Крис с минуту молчит. Затем поворачивается и смотрит мне в глаза. – Насколько я был близок? – спрашивает он. – К тому, чтобы потерять тебя? – Не так близко, как ты думаешь, – отвечаю я, поскольку есть вещи, которые мужчине лучше не знать. Крис тянется ко мне и обнимает. Он ничего не говорит, лишь гладит по волосам и крепче стискивает в руках, будто никогда меня не отпустит. И так мы сидим долгое время. Я вдруг думаю о том, что, возможно, Крис громче всего разговаривает со мной, когда молчит. Глава 66 Клер Мы снова собираемся у Скипа и Элизы, чтобы отметить конец учебного года. Я с улыбкой слушаю восторженные голоса детей, бегающих друг за другом по подстриженному газону, и наслаждаюсь их весельем. Крис стоит рядом со мной и тоже улыбается. «Золотой мальчик» сияет в лучах солнца, как и прежде. Я точно знаю, что счастливый мужчина может озарить своим светом всю комнату. Утром Крис подал заявление об увольнении. Несколько ночей назад, когда мы лежали в постели, он рассказал, чем хочет заняться. – Я хочу создать новую компанию. На работе есть один парень по имени Сет. Он разработчик программного обеспечения из группы исполнения. Мы уже какое-то время это обсуждаем, обдумывая всевозможные сценарии. Тысячу раз обговаривали временные сроки и бюджет. Мне кажется, у нас получился отличный бизнес-план. – Значит, это будет партнерство? – спросила я. – Да. Сет не очень общительный, зато он первоклассный программист. Так что он займется созданием программного обеспечения, а я – продажей. – А что со стартовыми затратами? – Они будут довольно низкими. И вначале не предвидится никаких дополнительных расходов. Мы будем работать на дому. Не знаю, заметила ли ты какие-нибудь изменения на наших банковских счетах. – Знаю, что у нас неплохой баланс. Все это время я не переставала экономить. Я так и не бросила эту привычку, приобретенную, когда Крис сидел без работы. До сих пор я делаю покупки в розничных магазинах сниженных цен, сама навожу порядок дома и беру довольно много проектов. Когда Крис вернулся на работу, то тратил довольно мало, ведь все его расходы на командировку оплачивались компанией. Наше финансовое положение еще никогда не было столь хорошим. – Средств нам хватит как минимум на год, может, больше, – сказал он. – Ни одна страховая компания не станет страховать одну меня. – Мы подадим заявку на групповое медицинское страхование. Пока у нас есть хотя бы два работника, все должно получиться. В то же время мы можем увеличить мои страховые пособия, как мы делали, когда меня уволили. У всех нас будет страховка на восемнадцать месяцев. Дороговато, но мы рассмотрели добавочную стоимость в соотношении с нашими текущими расходами. Я услышала в голосе Криса энтузиазм, но продолжала с осторожностью задавать вопросы. – Для запуска понадобится много времени, – сказала я. – Часы и часы работы. Откуда мне знать, что мы не меняем одну проблему на другую? Даже дома ты можешь быть слишком занят. Мне вспомнилась постоянно закрытая дверь его кабинета. Как Крис засиживался допоздна и проводил за работой выходные. – Знаю. Запуск бизнеса – дело непростое. Не буду врать, на рынке высокая конкуренция. Мне все равно придется уезжать в командировки, но не так часто. В дальнейшем мы наймем для этого людей. Мы не будем отвечать ни перед кем, кроме друг друга. Клер, но я не могу обещать, что все получится. Это как лотерея. Есть вероятность, что наша затея провалится. Тем не менее я дала ему свое благословение. Если Крис не возьмет дело в свои руки, то никогда не освободится от мыслей о том, что его могут уволить, что у него будет работа, не соответствующая его желаниям, или неуравновешенный начальник. Если нам придется и дальше экономить, так тому и быть. По крайней мере, Крис будет делать то, во что верит. Так что теперь нам остается ждать. Посмотрим, что из этого выйдет. Либо пан, либо пропал. Скрестим пальцы. Мы с Крисом берем напитки и устраиваемся на свободных стульях на террасе. Появляются Джулия и Джастин с дочками. Через два месяца после выхода из реабилитационной клиники Джулия еще не научилась полностью контролировать свою зависимость. Ниточка, связывающая ее с новой, трезвой жизнью, тонкая, как паутинка. Джулия снова сорвалась, но лишь раз. Теперь она уже тридцать три дня не пьет и борется с зависимостью каждый день. Буду молиться за тридцать четвертый. Я думала, что Джастин вполне может смыться, бросить ее в самое тяжкое время, но он этого не сделал. Вступив в клуб анонимных алкоголиков, Джулия сказала мужу, что не держит его. Что если он действительно хочет быть с другой женщиной, то нет смысла оставаться с ней. Но он остался, и я надеюсь, что так и будет. Ежедневная работа над собой, поддержка Джастина и дочки – все это поможет Джулии не сбиться с пути, но решение отказаться от алкоголя всегда будет лежать лишь на ее плечах. Главное, чтобы она выстояла. Бриджет сегодня не с нами, потому что работает в больнице. В неделю у нее три смены по двенадцать часов, с семи вечера до семи утра, а Себастьян присматривает за братьями, уберегая их от всего дурного. Конечно же, сейчас ее система воспитания детей далека от идеала, но ребята не жалуются. Они переехали в трехкомнатную квартиру, Бриджет оплачивает аренду и прочие расходы сама. Она уже больше месяца ничего не слышала о Сэме. Азартные игры оказались для него важнее семьи. Он не явился в первый день судебного заседания по разводу, на который подала Бриджет, и с тех пор она не может с ним связаться. Он будто испарился. – Клер, – говорит Элиза. Голос у нее слегка раздраженный. – Ты не поможешь мне? Поднимаю глаза и вижу, что руки у нее и впрямь заняты. В одной она держит годовалую Лорен, а в другой – тарелку с котлетами для гриля. Четырехлетняя Лайла, которая боится оставаться одна и не отходит от Элизы, прилипла к ее ноге, так что невозможно шагнуть. Со слов социального работника, Лайлу и Лорен заметила соседка. Дети сидели перед домом без всякого присмотра, на Лорен был лишь грязный подгузник, несмотря на температуру в десять градусов. Полиция нашла их мать внутри заваленного мусором дома, та курила косяк дури. В кухонных шкафчиках лежала лишь пачка старых крекеров и контейнер с детской смесью, которой хватило бы на пару кормлений. Элиза разрыдалась, рассказывая мне эту историю. Они со Скипом надеются стать не временными, а постоянными приемными родителями девочек. Я скрестила за них пальцы, надеюсь, все получится. Когда-нибудь эти малютки поймут, как им повезло. Я быстро встаю со стула и иду к Элизе. – Мне взять котлеты или малышку? – спрашиваю я. – Малышку, – отвечает она, передавая мне спящую Лорен. Та слегка ворочается, но, когда я прижимаю ее к себе, снова закрывает глаза. Элиза берет Лайлу за руку. – Давай-ка избавимся от этих котлеток, хорошо? Лайла оживленно кивает – радуется, что ее спросили. Что о ней кто-то заботится. Джулия садится рядом со мной и гладит малышку по голове. – Она просто прелесть, – говорит Джулия. – Да, – с улыбкой отвечаю я. – Хочешь ее подержать? Джулия кивает, и я передаю ей ребенка. Она смотрит на Лорен, затем на двор, где играют ее собственные дочери. – Дети, – говорит Джулия. – Они такие беспомощные. Мы обязаны о них заботиться. Ясно как день, что ее терзают угрызения совести. – Верно, – соглашаюсь я. – Однако они очень стойкие. Беру ее за руку. Джулия пожимает мою ладонь, я отвечаю тем же. После ужина включаем музыку. Солнце опускается за горизонт, Элиза зажигает свечи и помещает их в висящие на деревьях фонари. Вместе с полной луной они создают волшебное сияние. Джастин поднимается и протягивает руку Джулии. Я проглатываю возникший в горле ком и стараюсь не расплакаться, когда он прижимает жену к себе и они медленно покачиваются в такт музыке. Глядя на них, я воскрешаю в себе веру во многие вещи. И надежду, не только для Джастина и Джулии, но и для себя с Крисом. И для Дэниела. В газете я прочитала, что его перевели в центр реабилитации. Впереди его ждет долгий путь, но, по прогнозам, он поправится. Крис поднимает меня на ноги. – Потанцуй со мной, – говорит он. Муж притягивает меня к себе, и я кладу голову ему на плечо. Крис знает меня лучше, чем кто-либо, так будет всегда. Он тот мужчина, с кем я хочу состариться. Скип танцует, подхватив на руки Лайлу, а Элиза держит Лорен и улыбается. На моих ресницах все-таки появляется слезинка. Остальные дети берутся за руки и кружатся в хороводе, смеясь и набирая темп. Мы с Крисом где-то запетляли и пока не нашли обратной дороги, однако мы очень близки. Самое худшее, что могло произойти со мной, – это потерять его. А лучшее, что я могу сделать, – отдать ему свое сердце целиком и полностью. Так я и сделаю. В конце вечера мы собираем детей и Крис берет меня за руку, переплетая наши пальцы. – Идем домой, – говорит он. Эти слова значат нечто другое, нежели год назад. Это не только место, где мы обитаем, а построенная нами совместная жизнь. Которую мы чуть не разорвали на части. – Домой, – вторю я, крепко стискивая его ладонь. Эпилог Клер Заглядываю в кабинет. Крис слегка насвистывает, что-то печатая. – Дети у Элизы, – говорю я. – Мальчики играют, а Джордан помогает с малышками. Джордан обожает ходить хвостом за Элизой, во всем ей помогая. Лайла боготворит землю, по которой она ступает. Джордан не может дождаться, когда уже будет достаточно взрослой, чтобы сидеть с девочками, так что это для нее нечто вроде стажировки. Элиза, конечно, ей уступает. – Я отъеду ненадолго. – Неплохая мысль. – Крис отрывается от компьютера и улыбается. – Сет будет здесь минут через пятнадцать. Я сажусь за руль автомобиля и ввожу адрес реабилитационного центра в навигатор. Приехав в пункт назначения, паркуюсь и иду сквозь двойные двери к регистратуре. – Чем могу вам помочь? – спрашивает сидящая за столом женщина. – Я хотела бы повидаться с Дэниелом Рашем. Она печатает его имя на компьютере. – Он в палате сто четыре. Идите вдоль по коридору, затем поверните налево. – Спасибо, – отвечаю я. Дэниел не знает о моем приходе, и я поначалу сомневалась, не позвонить ли ему. В конце концов я решила, что навещу его, а если приду не вовремя, то вернусь в другой день. Приближаясь к его палате, я вижу выходящую оттуда женщину со светлыми волосами. Она удаляется по коридору. Есть в ней что-то знакомое, но не могу понять, что именно. Вдруг меня охватывает паника. Наверняка Дэниел все еще мучается от болей и, возможно, не захочет видеть посетителей. Делаю глубокий вдох и тихонько стучу в дверь. Она приоткрыта, но Дэниел не отвечает, поэтому я заглядываю внутрь. Глаза Дэниела закрыты, но при скрипе двери его веки поднимаются. Он улыбается мне, отчего я тоже сияю улыбкой, способной посоревноваться со всеми улыбками, которые он мне подарил. В груди все сжимается, а на глаза наворачиваются слезы. – Я в порядке, – хриплым голосом говорит Дэниел, когда я подхожу к кровати. – Не плачь. – Не буду, – отвечаю я, хотя готова в любую секунду разреветься. Пытаясь совладать с эмоциями, я сажусь возле кровати и кладу ладонь на руку Дэниела. – Я так рада видеть тебя, – говорю я. Его голова побрита наголо, а на месте раны виднеется небольшая повязка. Он лежит в футболке, похудевший и осунувшийся. – Я тоже рад тебя видеть. – Он пожимает мою руку. – Я собиралась написать тебе, но это показалось мне каким-то безличным. А отвечаешь ли ты на телефонные звонки, я не знала. Ужасно волновалась. – Знаю. Но мне очень повезло. – Сколько ты еще пробудешь здесь? – Около трех недель. Затем меня ожидает ежедневная амбулаторная терапия. Многим вещам придется учиться заново, а левая часть тела пока очень слабая. Восстановление будет идти довольно медленно. – Тебе очень больно? – Немного. Иногда больше, иногда меньше. – Мне так жаль второго офицера. – Мне тоже, – кивает Дэниел. – Кто о тебе заботится? – спрашиваю я. Мне невыносима мысль, что он один. – Родители приходят каждый день. Даже Дилан заехал. – Ах, очень хорошо. – И еще Джесси, – говорит он. Я вспоминаю блондинку, которую заметила в коридоре. На вид она была похожа на меня. – Она по-прежнему числится в моих контактах на экстренные случаи, так что ей позвонили, когда меня привезли. Джесси была первой, кого я увидел, придя в сознание. – Это чудесно, – говорю я. Крепко сжимаю ладонь Дэниела и больше не пытаюсь подавить слезы, которые льются по щекам. Может, Джесси так и не встретила никого после разрыва с Дэниелом. А может, ей этого и не хотелось. Может, время и впрямь лечит все раны. – Она скоро вернется, – говорит Дэниел. Лишь бы она осталась рядом с ним. – Клер, я очень ценю, что ты пришла. – Как же иначе? Я должна была убедиться, что с тобой все в порядке. – Наклоняюсь и целую Дэниела в лоб. Выглядит он уставшим. – Пожалуй, я пойду, чтобы ты смог отдохнуть. Он напоследок пожимает мою руку и прощается. – Береги себя, – говорю я. После я еду домой, уверенная в том, что все идет как надо. Нахожу Криса на кухне. – Привет, – говорит он. – Ты вернулась. Я так и не спросил, куда ты едешь. – Я навещала Дэниела в реабилитационном центре. Крис не шевелится, его лицо ничего не выражает. – Не знаю, сможешь ли ты понять, но мне нужно было убедиться, что с ним все в порядке. Чтобы он знал, как я переживала и думала о нем. Прошлое не вернется, но мне нужно было поставить точку. – Он поправится? – Да, – еле сдерживая слезы, говорю я. – У него все будет хорошо. Крис не улыбается, однако кивает: – Рад это слышать. Подхожу к мужу и прячу лицо у него на груди. Он обнимает меня, крепко прижимает к себе и целует в щеку. – Спасибо, – говорю я. * * * Просыпаюсь посреди ночи. Открываю глаза и прислушиваюсь, но вокруг ничего, кроме темноты и полнейшей тишины. Обожаю это время суток – незадолго до того, как на горизонте забрезжит рассвет, принося с собой солнце и новый день. Рядом спит Крис, обняв меня одной рукой за талию. Слышу его мерное дыхание. Рука мужа, словно якорь, приковала меня к этой кровати, к нему самому и к нашей совместной жизни. Переворачиваюсь со спины на бок, ближе к Крису, к этому мужчине, которого не смогла бы оставить. Он что-то бормочет во сне, а я утыкаюсь носом ему в шею и крепче к нему прижимаюсь. Запах его кожи, столь мне знакомый, успокаивает, как ничто другое. Я действительно верю в то, что можно любить больше одного человека и что нашу любовь можно перенести или разделить с другим. Но не потерять. По крайней мере, не навсегда. От моих легких поцелуев Крис медленно пробуждается, однако я прекрасно знаю момент, когда он полностью приходит в сознание, – его пальцы вплетаются в мои волосы, он притягивает меня ближе, впиваясь губами в мой рот, не скрывая охватившего его желания. Возможно, любовь как маятник: качается взад и вперед, медленно, непрерывно, и никогда не знаешь, где она остановится. Мы столкнулись с первым серьезным испытанием нашего брака, нашей совместной жизни. И вышли из него отнюдь не целыми и невредимыми. Мы вряд ли когда-нибудь забудем то, что было. Но мы оба можем простить друг друга. Благодарности Во-первых, я бы хотела поблагодарить своего мужа Дэвида и детей, Мэтью и Лорен. Вы терпеливо ждали меня, пока я часами напролет сидела в своем кресле, общаясь с вымышленными людьми. Хочу, чтобы вы знали: эти люди никогда не станут для меня важнее вас троих. Моему редактору в Америке Джилл Шварцман: спасибо за превосходное наставничество и дружбу. Также спасибо за то, что прочитали про меня в «Вэрайети» и взялись за работу со мной. Я верю, что все в мире неслучайно. А также – Брайану Тарту, Бену Севьеру, Кристин Болл, Кэрри Светоник, Филу Буднику, Стефани Хитчхок, Эрике Фергюсон и остальным членам команды издательства «Penguin»: спасибо, что преисполнились такого же энтузиазма, как и Джилл, а также за то, что среди вас мне было очень уютно. Моему редактору в Великобритании Сэму Хамфризу: спасибо за ваши чудесные наблюдения и непоколебимую поддержку. Джейн Дистел, Мириам Годерих и Лорен Абрамо: я не могла даже надеяться на лучшее литературное представление моих интересов. Спасибо за все, что вы сделали для меня. Аманде Уокер и Элизабет Кинан: спасибо, что вы такие потрясающие публицисты, о которых только может мечтать писатель. Я особо признательна тем людям, которые любезно согласились жертвовать своим временем ради меня. Офицер Джефф Кейси из участка округа Урбандейл, штат Айова, поделился знаниями о полицейских делах и ни разу не пожаловался, когда я заваливала его сообщениями вроде «и еще одна вещь». Трейси Банистер и Кристи Слайнинг: спасибо за консультации по поводу диабета первого типа. Я очень ценю ваш вклад. Джули Гизман: спасибо, что продемонстрировала мне все тонкости использования инсулиновой помпы. Элизе Эбнер-Ташер: спасибо за моральную поддержку и за то, что ты такой великолепный человек. Колин Гувер: спасибо за то, что прочитала первоначальный черновик «Желания», и за то, что подарила мне замечательную мысль, когда я писала варианты концовок. Цепь обратной связи поистине уникальная вещь. Моему литературному редактору Микаиле Бутчарт: спасибо за потрясающее внимание к деталям. Теперь я буду всегда писать слово «барбекю» правильно. И последнее, но не менее важное: спасибо всем читателям, с помощью которых это все стало возможным. Примечания 1  Ссылка на фильм «Степфордские жены». – Здесь и далее прим. перев. 2  Профессиональный футбольный клуб, выступающий в Национальной футбольной лиге. 3  Ставки на спортивные события. 4   Сеть магазинов. 5  «Памперед шеф» – компания, специализирующаяся на продаже кухонной утвари. Использует метод продаж «на вечеринке» – способ, при котором потенциальные покупатели приглашаются на вечеринку, где им демонстрируются образцы товара и делаются предложения купить его. 6 Теодор Сьюз Гейзель (Доктор Сьюз) – американский детский писатель и мультипликатор. 7 Экстренная система поиска похищенных или пропавших детей, действует в США и Канаде. 8  Песня британского эстрадного исполнителя Тома Джонса из одноименного альбома 1968 года. 9  Классическая итальянская паста. 10  Марка пива.